Жертва
Шрифт:
– Не шевелись, когда появляются булары, это на удачу. Приготовься.
Лязгнул замок, решетка открылась, и в камеру вошел Нордак.
– Ну что, мил, ты готов поведать мне тайну твоего путешествия? А то мои осы уже готовы отложить яйца. Смотри-смотри, как она заплясала, чует свою добычу.
"Идиот, – подумал Дэрин, – это ее предсмертный танец, она умирает, день или два, и ты потеряешь свою осу". Краем глаза заметил, как маленький булар, что все это время сидел на крюке, замер и прижал крылья. "Испугался, для вас эти осы смертельны. Я их и сам боюсь, но думаю…" В коридоре раздались крики, лязг металла, Нордак вскочил на ноги, но тут его тело пронзила стрела с двумя крючьями. "Силекациры!" –
– Ты в этом уверен? – человек-цветок еще раз пнул ампулу, а потом подлетел к другой и тоже пнул ее.
В камеру ворвался один из нападающих, нагнулся над убитым Нордак, дернул стрелу, и та, с хрустом ломая кости, выскользнула из тела.
– Трофей! – радостно крикнул воин и, схватив за руку следопыта, потащил к выходу.
Дэрин только и успел взять те самые две ампулы и, чтобы не потерять их, запихал в рот. Булар взлетел под потолок, а после скрылся за узеньким окном.
– Смотри, что я нашел, у нас добыча.
– Хватай кто есть, боюсь, что эти выродки тут не одни, сейчас повылазят из щелей. Уходим!
Силекациры, или, как их еще называют, ушастые ящеры, мало чем в действительности напоминали ящеров. Высокий лоб, голова без волос, впрочем, как и все ровное тело. Две большие ноздри, что упирались в глаза, длинный рот без губ, который доходил до огромных ушей. Они были высокими и мускулистыми, поэтому воин на одно плечо взвалил Дэрина, а на другое лекаря.
Бежали быстро, они боялись погони. Напали на тюрьму, чтобы освободить одного из своих и, добившись желаемого, теперь пытались скрыться среди огромных камней, которыми было покрыто дно ущелья. Лишь только с заходом солнца небольшой отряд остановился.
– Как они у тебя, еще живы?
– Этот вроде нормально, да и второй пока жив.
– Напои их, через час тронемся дальше.
– Я устал тащить на себе.
– Побегут, а нет, прикончи.
– Если прикончить, то зачем тащил? Нет, это моя добыча, я их продам за хорошие деньги, этот лекарь, а этот, – воин поднял тощую руку следопыта. – Да, он тоже пригодится.
– Нам неделя пути, не выживут.
"Неделя, – подумал Дэрин, – значит они выйдут из ущелья, а там два пути. Первый в сторону гор, это плохо, там обитают духи, а второй через лес и топи, за ними, как говорят, начинается территория Чишстан. То и другое плохо, надо выбираться, у меня своя миссия". Немного передохнув, они тронулись дальше. Лекарь с трудом передвигал ноги, поэтому воин опять взвалил его на плечо и, подталкивая в спину Дэрин, старался не отстать от своих. Но через несколько часов стало так темно, что вынуждены были остановится.
"Шесть воинов, один всегда в дозоре, это не правительственные войска, но и не наемники, у которых с дисциплиной проблемы. Похоже разведчики, но откуда вы?" Челюсть у Дэрин все еще болела, он видел, как в листве скрылся человек-цветок, его крылья опустились. На ночь ему толстой веревкой скрутили ноги, на руку надели цепь. Надежда, что удастся улизнуть, окончательно пропала. Выплюнув изо рта ампулу, осторожно ее надломил, осы почувствовали свежий воздух, проснулись. Следопыт посмотрел на спящего воина, зажимая пальцем отверстие, осторожно, чтобы не разбудить, преподнес ампулу к ноге серого война. Почуяв тепло, оса закрутилась, сломанные усы дотронулись до кожи, она развернулась
Весь следующий день они шли, плутая между камней. Лекарь отошел и уже мог самостоятельно передвигаться, булар, человек-цветок, хотя лучше бы ему подошло название человек-мотылек, не отставал от них. На второй день горы остались за спиной и, перебравшись через холодную горную реку, они углубились в лес.
"Чишстан", – это мало известная территория, что лежала за равниной, поросшей лесом, в которой, как говорили, жили люди-деревья. Но Дэрин их ни разу не видел, только на рисунках, но и на них они мало чем отличались от простых людей, поэтому не знал, почему их называли деревьями.
На третий день воин, что захватил следопыта и лекаря, стал хромать. Он все чаще и чаще присаживался.
– А ну, иди сюда! – приказал лекарю и ткнул на свою ногу. – Болит, вылечи!
Дэрин напрягся, ведь пегам знал про ос и мог все рассказать. Руки лекаря засветились, даже днем было видно, как от них идет сияние. Воин задергался, завыл от боли.
– Убирайся. Что это было?
– Ты умираешь.
– Какую чушь ты несешь, – воин посмотрел на ногу, которая ничем не отличалась от другой.
– Отдохнул, пошли дальше! – приказал начальник отряда, и они тронулись дальше.
Но к вечеру завыл от боли другой воин, что, схватившись за руку и упав на землю, стал кататься по ней.
– Что происходит?
А ночью их уже было трое. Утром вроде как все успокоилось и смогли пройти несколько километров. Но после обеда упал первый, что с ногой, а через час уже все трое корчились на земле. Дэрин с ужасом смотрел на искаженные лица разведчиков, он впервые видел, как мучатся от ос эльтез.
– А ну, лечи их! – взревел командир отряда, но лекарь, что был не в лучшей форме, был бессилен перед этой смертельной болезнью.
Над лесом разнесся вопль умирающего, птицы затихли, оставшиеся войны постарались облегчить мучения. Следопыт остался без присмотра, к нему подлетел булар и, облетев вокруг него, полетел в сторону кустов.
Дэрин взял тряпки, обмотал ими цепь на руке, чтобы она не лязгала и, прижимаясь к земле, быстро побежал за своим маленьким спасителем. Рев умирающих воинов опять оглушил лес, следопыт несколько раз останавливался прислушивался, но разведчикам сейчас было не до него, погони не было. Человек-цветок летел впереди, показывая безопасный путь отступления, в какой-то момент он завис и резко опустился на землю, то же самое сделал Дэрин. В десяти метрах от него пробежало несколько ног, но через густую листву не удалось увидеть, кто это. Булар раскрыл крылья, подлетел к следопыту и, махнув тоненькой ручкой, поманил за собой.
2. Нападение
С правой стороны текла река Сагмак, что огибала гряду гор, начинала свое путешествие в долине вулканов и, преодолев пустошь, смешивалась с песком и глиной. И теперь, вырвавшись на равнину, воды успокаивались, но на пути ждал собрат, что начинал свой путь в ледниках. Зеленоватая река Патнак, бурная, стремительная, в сезон дождей превращалась в разрушительный поток, но, вырвавшись из узкого ущелья Гадив, превращалась в широкую и спокойную реку. И только за изгибом каменного нароста, что тянулся несколько километров, две реки объединялись. Это было удивительное зрелище, правая сторона вод была зеленой, а левая желтой, и только постепенно смешиваясь, они превращались в могучую реку Супаж.