Жертва
Шрифт:
– Очень приятно, – продолжала улыбаться я, пока выкладывала вещи на свободный стол.
– Это же вы там, внизу, были? – выпалил Ельзи.
– Да, – кивнула я.
Хранители Патриксон и Петкинс – переглянулись.
– Сколько же вам лет, деточка? – спросил доктор Наварро.
– А сколько дадите? – улыбнулась я.
– Двадцать пять-то хоть есть?
Я похлопала себя по щекам и засмеялась:
– А я хорошо сохранилась, не так ли? Ладно, мне еще нужно встретиться с руководителем отделения и переодеться.
Остальные в ответ промолчали. Решив, что на этом разговор окончен, я вышла из ординаторской и направилась в санпропускник. Нашла свободный
– Твою мать!!! – воскликнул хирург.
– Неужели нельзя было подождать?! – заверещала я, прячась за пластиковой дверцей душевой.
– Это – мужская раздевалка!!!
– На двери не написано, что она «мужская»!
– Вылезай! Мне нужно в душ!
Стянув полотенце на груди, я вышла «в свет» и, надменно приподняв подбородок, направилась к своему шкафчику. Хоть бы прикрылся, честное слово!
И только я подумала о том, что смотреть на голых хранителей все равно, что разглядывать накачанных, обмазанными маслом спасателей в календаре, как моя правая нога «уехала» вперед, а я, соответственно, полетела назад.
Меня вовремя подхватили, иначе голову бы точно расшибла.
– Спасибо, – прохрипела я, шаря руками по полу в поисках полотенца.
– Я не смотрю, – буркнул хирург, в связи с чем я быстро встала на ноги и спряталась за крайним шкафчиком.
Он вошел в душевую кабину и захлопнул за собой дверцу так громко, что у меня зазвенело в ушах.
– Дерьмо, – произнесла я и вернулась за своим полотенцем, валявшемся на полу.
– Ты что-то сказала?
– Нет-нет, ничего, – ответила я и начала одеваться. – Кстати, а что вы здесь делаете?
– Душ принимаю!
– Логично, – прошептала я, тихо прикрыла дверь шкафчика и так же бесшумно покинула «сцену».
Да, весь путь придется проходить сначала. Со временем я должна потерять свой женский облик для коллег-мужчин и стать «своим парнем», а для женщин остаться «одной из своих, живущей в тылу врага». Сделать второе, кстати, намного сложнее первого. В мужском коллективе всегда проще работать. Пару раз придется объяснить, что интрижек на работе я не завожу. Коллеги, конечно, все равно попытаются проверить истинность моего утверждения, но, рано или поздно, махнут на меня рукой. Тяжелее будет ужиться с медсестрами. Большинство из них – женщины. Женщины, которые видят во мне существо, обскакавшее их. Да, я стала врачом. Да, я моложе многих из них, и они обязаны меня слушать. Да, я вращаюсь в кругу мужчин и разговариваю с ними на равных. Зачем мне налаживать отношения с ними, спросите вы? Потому что медсестра для врача – его первый помощник. Не приведи Господи, врачу попасть в немилость к этой части коллектива. Все пропало. Врача не предупредят о неожиданном обходе руководства, после бессонной ночи ему не напомнят о том, что он не продлил лист назначений для одного из своих пациентов, в операционной на него натянут перчатки, на два размера больше положенного, со словами: «Простите, других нет». Нет-нет-нет, с медсестрами нужно дружить, потому что они вкалывают не меньше врачей, потому что они поддержат в трудной ситуации и сразу протянут скальпель, не дожидаясь, когда врач попросит их об этом.
Единственный человек, с которым я пока лично не общалась – это руководитель отделения. Следует заметить, что эта персона для каждого рядового врача – ключевая. Именно этот коллега будет постоянно долбать мне мозг, причем, обычно, по делу, и прикрывать мой зад, если я вляпаюсь. А вляпаюсь я обязательно, в этом сомнений нет. Из всего вышесказанного становится понятно, что с руководителем отделения необходимо дружить. И если этот человек действительно хороший специалист и управленец, он передаст мне свой опыт, и за ним я буду чувствовать себя, как за каменной стеной.
Итак, пока я не поговорю с моим непосредственным начальником, мой рабочий день не начнется. Я приняла решение покараулить неизвестного доктора по фамилии Ригард под его кабинетом. Проведя на удобном диване под дверью с надписью «руководитель отделения экстренной хирургической помощи» двадцать минут, я поняла, что проще найти его в клинике, чем ждать здесь.
Кто знает лучше, где искать руководство, чем постовая медсестра? Стойка медсестринского поста находилась на пересечении двух длинных коридоров. Кабинет руководителя располагался в самом конце одного из них, а вот ординаторская – в самом начале другого. Грамотная планировка, ничего не скажешь: начальство не мозолит глаза подчиненным, а подчиненные не маячат перед лицом начальства.
Сегодня дежурит блондинка в годах по имени… К сожалению, надпись на бейдже мне так и не удалось прочесть. Я улыбнулась и обратилась к ней:
– Здравствуйте!
Молчание. Хоть бы глаза подняла для приличия.
– Здравствуйте! – громко повторила я.
Женщина вопросительно изогнула бровь и посмотрела на меня.
– Не могли бы вы мне помочь? Я ищу доктора Ригарда. Возможно, вы знаете где он?
– Доктор Ригард не отчитывается передо мной.
Кажется, меня только что отшили.
– Но, возможно, он будет участвовать в плановых операциях сегодня? – не сдавалась я.
– Сегодня не операционный день.
– Спасибо за помощь, – любезно ответила я и улыбнулась.
Женщина натянула на себя некое подобие ухмылки и вернулась к своим делам.
Ладно, на медсестрах клин клином не сошелся. Пойду в ординаторскую. Кофе допью, что ли.
С моим появлением в ординаторской пятеро действующих лиц, которые находились там, умолкли. Хирург-хранитель был одним из них. Сомнение закралось в мою голову, но я тут же подавила опрометчивый смешок. Кстати, в медицинском костюме он смотрелся не менее представительно, чем в одноразовом халате. Нет-нет, на нем было не одно из тех зеленых убожеств, что лежали в шкафу в санпропускнике. Хирург-хранитель был одет в дорогущий белый хирургический костюм с черным воротником стойкой. Мой опытный взгляд скользнул на его запястье и часики, очень похожие на оригинал знаменитого бренда для богачей. Странно, что раньше я их не заметила. Интересно, с каких пор хирурги в подобных «дырах» могут позволить себе такие часы?
– Всем привет еще раз, – уставшим голосом произнесла я и тут же направилась к своему новому столу, на котором стояла кружка с остывшим кофе.
Все покосились в мою сторону, но не проронили ни слова.
– Я так понимаю, что это и есть «третья хирургия»?
– Она самая… – кивнул хирург-хранитель.
– Могли бы сразу меня просветить.
– Были причины этого не делать.
Прекрасный ответ. Прям, не «отрезал», а «обрубил».
– Надеюсь, ваша фамилия не Ригард? – хмыкнула я и сфокусировалась на его бейдже.