Жертвоприношение любви

Ле Карр Джорджия

Мы входим в церковь вместе, и он задерживается у входа.

Внутри находится женщина, одетая во все черное, она глубоко молится, и даже не поднимает голову, когда я вхожу. Я иду вперед и сажусь на скамью. Склонив голову, я встаю на колени и молюсь. ОН должен услышать мою молитву.

— О Господи, — шепчу я страстно. — Помоги мне, пожалуйста. Помоги мне. Верни моего ребенка обратно ко мне. Мы заключили сделку — ты должен был позаботиться о нем, а я должна была сделать все, чтобы помочь многим детям в мире. Я сдержала свое слово, и уже начала свою благотворительность, —

но маленький голосок в моей голове говорит: Да, ты сделала маленькие первые шажки младенца, но ты в действительности не проявила себя еще в ней, не правда ли?

Брайан подходит ко мне.

— Мы должны идти.

Я встаю и следую за ним. И вдруг происходит странная вещь. Должно быть, на улице выглянуло солнце сквозь облака, и солнечный свет внезапно осветил витраж и отобразил на полу перед нами рисунок витража во всем своем многоцветье — образ Мадонны с младенцем. Я останавливаюсь и смотрю на эту красоту у нас под ногами.

Я поднимаю глаза на Брайана, мое лицо излучает восторг, как будто я только что увидела настоящее чудо. Мне действительно кажется, что это знак для меня.

— Ты думаешь, это что-то значит?

Брайан отвечает осторожно.

— Может быть.

— Это изображение Мадонны с младенцем.

Он кивает.

— Да, возможно.

18.

Блейк Лоу Баррингтон

Через двадцать минут после того, как Брайан сообщил мне, что доставил Лану домой, я вхожу в парадную дверь. Я чувствую себя натянутой, как струна, потому что в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. Я останавливаюсь у входа в гостиную и смотрю на нее. Она сидит, сгорбившись и уставившись на пятно на полу, и кажется такой маленькой и побежденной. У меня сердце кровью обливается видеть ее такой. Словно почувствовав мое присутствие, она внезапно поднимает на меня глаза, затуманенные слезами. Я направляюсь через всю комнату и заключаю ее в крепкие объятия.

— Никогда не ставь себя под угрозу, — шепчу я, проводя пальцем по щеке.

— Я не была в опасности, — говорит она гробовым голосом.

— Ты не знаешь, на что она способна.

Тут же ее тело становится таким напряженным. Черт, зря я это сказал.

— На что она способна? — спрашивает она хрипло со страхом.

— Она не навредит Сорабу. Он — ее разменная монета.

Ее тело немного расслабляется от облегчения. Она разваливается у меня на глазах на части, а я ничего не могу с этим поделать.

— Почему ты не сказала мне, что собираешься пойти к ней?

— Потому что ты бы сказал «нет».

— Черт, да я бы не пустил тебя.

— Прости. Я облажалась.

— Не извиняйся. Ты не облажалась. Теперь расскажи мне все, что она говорила или делала. Это может быть очень важно.

Мы сидим рядом друг с другом, и она мне все рассказывает спокойно и четко, пока я внимательно слушаю. Когда она заканчивает свой рассказ,

я нахожусь в такой ярости, что готов убить эту безумную суку. Я стараюсь изо всех сил не показывать свою ярость.

Она вглядывается в мое лицо.

— Ты был прав — я не должна была идти туда. Или, по крайней мере, у меня должен был быть план. Я боюсь, что все, что я сказала было неправильным и только еще больше разожгло ее ненависть.

Я полностью согласен с ней. Лучше бы было, если бы она не ходила, но я стараюсь подбодрить ее:

— Это не имеет значения. Ничего из того, что ты сказала или сделала не изменило бы результат ни на дюйм. У нее есть план. Унизить и оскорбить тебя это только один маленький аспект.

— Почему ты так говоришь?

— Она хочет видеть меня завтра в десять часов утра.

Ее глаза становятся огромными.

— Когда она связалась с тобой?

— Она позвонила мне сразу же после того как ты ушла. Так что видишь, все было спланировано. Сначала унизить тебя, а потом позвать меня за стол переговоров.

— Что она хочет? Тебя?

Я собственнически обнимаю ее за талию.

— Нет. Не меня, это было бы слишком просто. Она знает, что мне начихать на нее. Она жаждет мести. Я просто не знаю, с чем это может быть связано. Пока.

19.

Блейк Лоу Баррингтон 

Я вхожу в здание из красного кирпича, и словно попадаю в другой мир, поэтому останавливаюсь на мгновение у входа. Воздух прохладный и наполненный медлительной дремой, как будто это место стоит в стороне от опасного внешнего мира. Этот воздух отражается и на сонливости персонала, который говорит со мной медленно и четко — все их движения спокойные и неторопливые.

Одна из персонала, находящаяся на ресепшн отводит меня в отдельную комнату, в которой есть окно с цветочными шторами, и несколько низких, серо-голубые мягких сидений. Пластиковый журнальный столик с несколько устаревшими, но хорошо сохранившимися журналами.

— В ближайшее время кто-нибудь ее приведет сюда, — говорит она тихо и так же тихо закрывает дверь. Я направляюсь к окну и смотрю на улицу. Мои мысли начинают лихорадочно метаться. Я понимаю, что нервничаю, слишком многое поставлено на карту. Я думаю насколько хрупкой выглядела Лана сегодня утром, когда я прикоснулся к ее щеке. «Не думай обо мне, — яростно прошептала она. — Думай только о нем».

— Привет, Блейк.

Я поворачиваюсь вокруг, поскольку настолько ушел в свои собственные мысли, что даже не слышал, как она вошла. Долю секунды я смотрю на нее с удивлением, потому что мое последнее воспоминание о ней — как ее сдерживал Брайан и еще один охранник, в тот момент, когда она царапалась ногтями и орала, как резаная. Сейчас она стоит прямо передо мной спокойная и выглядит так, что я даже не могу себе представить. Я ожидал увидеть ее с дикими глазами, бушующей и имеющей жгучее желание отомстить. А не эту «сестру милосердия».