Жертвоприношение (Ритуал смерти)
Шрифт:
– Как мило, – усмехнулась Ева и добавила, заметив, что Пибоди старается не наступить на змея:
– Шерстяные гады не кусаются.
– Осторожность никогда не помешает. – Войдя в лифт, Пибоди опасливо оглянулась. – Терпеть не могу змей. Мой брат ловил их в лесу, а потом пугал меня.
Лифт мгновенно доставил их наверх, но Ева успела заметить в кабине “глазок" еще одной камеры слежения.
Они оказались в широком коридоре с полом из черного мрамора. По бокам арочного проема стояли два обитых пунцовым бархатом диванчика с подлокотниками в виде оскалившихся волков. В вазе, имевшей форму кабаньей головы, стоял пышный
– Аконит, белладонна, наперстянка и пейот, – тихо сказала Пибоди. Поймав на себе изумленный взгляд Евы, она пожала плечами. – Моя мама всегда увлекалась ботаникой. Могу сказать, что подбор цветов достаточно необычный.
– Но все обычное ужасно скучно, не правда ли? Они обе вздрогнули, услышав этот голос. Первое появление удалось Селине Кросс на славу. Она стояла, опершись рукой о полукружье арки, – в черном балахоне, босая, с кроваво-красным педикюром. И улыбалась.
Кожа у нее была мертвенно-бледной, а алый рот напоминал по цвету свежую кровь. Длинное узкое лицо хоть и не было красивым, обладало почти магической привлекательностью. Глаза сверкали диким зеленоватым блеском, волосы, расчесанные на прямой пробор, спускались черной волной до пояса. На всех пяти пальцах поднятой в приветствии руки сверкали кольца. От каждого из них тянулись тонкие серебряные цепочки, позвякивавшие от малейшего движения.
– Вы лейтенант Даллас и сержант Пибоди? Как приятно – такие интересные люди в такой скучный день. Не пройти ли нам в... гостиную?
– Вы одна, мисс Кросс? Нам было бы удобнее поговорить заодно и с мистером Альбаном.
– О, какая жалость! Альбан занят. – Седина развернулась, приглашая их в глубь помещения. – Прошу вас, садитесь. – Она взмахнула рукой, демонстрируя огромную, заставленную мебелью комнату. Все диваны и кресла были украшены клыкастыми и зубастыми мордами все возможных тварей. – Вы позволите вам что-нибудь предложить?
– Думаю, от угощения мы воздержимся. – Ева сочла наиболее подходящим для себя кресло с подлокотниками в виде голов гончих.
– Даже кофе не выпьете? Это ведь ваш любимый напиток, не так ли? – Седина пожала плечами и дотронулась кончиком пальца до пентаграммы над бровью. – Впрочем, не буду настаивать. – Она элегантно опустилась на кушетку с позолоченными ножками-лапами. – Чем могу быть полезной?
– Сегодня ночью погибла Алиса Лингстром.
– Да, я знаю. – Седина продолжала мило улыбаться, словно разговор шел о погоде. – Я могла бы сказать вам, что увидела это в магическом зеркале, но, думаю, вы бы мне не поверили. Да и на самом деле все было гораздо проще. Я не отношусь к людям, презирающим достижения науки и техники, и смотрю новости по телевизору. Эту информацию сообщили несколько часов назад.
– Вы ее знали?
– Естественно. Некоторое время она была моей ученицей. Как выяснилось – никудышной. Алиса жаловалась вам на меня и на мои уроки?.. – Она сказала это скорее с утвердительной интонацией, но тем не менее явно ждала ответа.
– Если вы имеете в виду, что ее накачивали наркотиками, что она была жертвой сексуальных домогательств и оказалась невольной свидетельницей учиненных вами зверств, – то да, жаловалась.
– Наркотики, секс, зверства… – Седина залилась мелодичным смехом. – Какое у нашей малышки богатое воображение! Жаль, что она не использовала его, чтобы расширить свой кругозор. А как у вас с мыслительным процессом, лейтенант Даллас?
Она вдруг взмахнула рукой, и в камине
– Может быть, вы позволите называть вас Евой?
– Нет. Называйте меня лейтенант Даллас. По-моему, сейчас достаточно тепло, и огонь в камине можно было не разводить. И для фокусов рановато.
– У вас крепкие нервы, лейтенант Даллас.
– На нервы я не жалуюсь, но терпеть не могу наркодельцов, извращенцев и детоубийц.
– Неужели вы подозреваете меня во всех этих грехах? – Седина забарабанила пальцами по кушетке; больше ничем своего раздражения она не выказала. – И собираетесь что-нибудь доказать.
– Непременно. Где вы были сегодня между часом ночи и тремя?
– Здесь, в ритуальном зале, с Альбаном и нашим новым учеником по имени Лобар. С полуночи до рассвета мы проводили сексуальную церемонию. Лобар очень молод и... пылок.
– Я бы хотела побеседовать с обоими.
– Лобара вы можете найти с восьми до одиннадцати вечера в нашем клубе. Что касается Альбана, то его распорядок дня мне неизвестен, хотя по вечерам он обычно бывает либо здесь, либо в клубе. Но если вы не верите в колдовство, лейтенант, то, боюсь, вы зря теряете время. Я не могла одновременно совокупляться с двумя мужчинами и толкать Алису навстречу гибели.
– А вы считаете себя колдуньей? – Ева, едва заметно усмехнувшись, взглянула на пылавший в камине огонь. – По-моему, это всего лишь несложные трюки и обман зрения. Но, пожалуй, за две тысячи в год вы можете получить лицензию и показывать фокусы на улицах.
Седина подалась вперед и окинула Еву взглядом, способным прожечь насквозь.
– Я верховная жрица и служу Князю Тьмы! Я обладаю властью, которой вы противостоять не сможете.
– Я не так-то легко сдаюсь, мисс Кросс, – нахмурилась Ева, отметив про себя, что Седина легко заводится и к тому же гордячка. – Вы сейчас имеете дело не с впечатлительной восемнадцатилетней девушкой и не с ее насмерть перепуганным дедом. Кто именно из ваших приспешников звонил Алисе вчера ночью? Кто заводил ей пленку с записью леденящих душу песнопений?
– Не понимаю, о чем вы. Признаться, этот разговор начинает мне надоедать.
– Не торопитесь, мы только начали. Кстати, черное перо на подоконнике – отличный штрих. Алиса, к сожалению, не знала, что перо искусственное. Вам нравятся птички-роботы, мисс Кросс?
Селина медленно подняла руку, провела ею по волосам.
– Меня вообще не интересуют птички.
– Даже вороны? А кошки?
– У вас слишком поверхностные представления о колдовстве.
– Возможно. Зато Алиса свято верила в то, что вы – оборотень. Не соблаговолите ли продемонстрировать свое умение нам?
Селина снова забарабанила пальцами по кушетке.
– Я не собираюсь вас развлекать. И ваши жалкие насмешки выслушивать не намерена.
– Вот как вы это называете! Значит, вы развлекали Алису кошками, птицами и устрашающими песенками? Она даже дома не чувствовала себя в безопасности. Неужели она представляла для вас такую серьезную угрозу?
– Эта девчонка? Она была всего лишь досадной ошибкой.
– Есть свидетели, утверждающие, что вы продавали наркотики Фрэнку Вожински.
Такой резкой смены темы Селина не ожидала. Губы ее по-прежнему были растянуты в улыбке, но глаза смотрели напряженно.