Жертвы дракона (сборник)
Шрифт:
Расстояние между ними увеличивалось, хотя стадо было еще хорошо видно.
Ао оглянулся и зашептал:
— Смотрите, смотрите!
Он указывал пальцем на береговую кручу, под которой они стояли. Там в густом буреломе свалившихся с вершины берегового карниза сухих деревьев шевелилось что-то темное. Скоро острые глаза охотников рассмотрели фигуру молоденького хуммы, застрявшего головой среди толстых стволов. Он угодил туда, когда упал вниз с высокого берега. Это был тот самый слоненок, который так неосторожно расшалился, когда стадо хуммов проходило по краю обрыва.
Слоненок упал головой в груду бурелома и переломил себе спинной хребет. Он еще двигал
Быстрыми прыжками охотники добрались до слоненка, перелезая со ствола на ствол и расчищая себе дорогу среди чащи засохших, изуродованных ветвей.
Один бок маленького хуммы был сильно ободран, и обломок сучка глубоко вонзился ему между ребрами.
Оглушив слоненка крепкими ударами по голове камнем с острыми краями, Ноздря принялся острием своего копья расширять его рану.
Из раны тонкой струйкой побежала темная кровь. Ноздря подставил сделанную из бересты черпалку и набрал теплой мамонтовой крови. Выпил до дна, не отрываясь, и передал черпалку Улле. Молодые охотники последовали примеру Ноздри.
По поверью жизнь молодого хуммы вошла в них вместе с кровью. Теперь они все трое вооружились кремневыми ножами и собирались уже вырезать себе по куску еще теплого мяса, как вдруг чей-то сердитый окрик заставил их содрогнуться.
Высоко над собой, на самом краю обрыва, они увидели дородную фигуру полуголого человека. Одна только волчья шкура охватывала его стан. Длинные волосы прядями рассыпались по плечам. Волосатый человек махал сучковатой дубиной.
— Наши хуммы! — кричал он, размахивая руками. — Наши хуммы! Чужое мясо! Плохо гоняться за чужой едой!
Волосатый орал и визжал изо всей силы и яростно грозил дубиной.
— Это Куолу. Это он пустил ветер на хуммов, — зашептал испуганно Волчья Ноздря.
Охотники отпрянули прочь и быстро сбежали вниз на песчаную террасу. Зубы их стучали от страха. Куолу нагнулся, поднял с земли камень и швырнул с высоты в охотников. Волчья Ноздря бросился ничком на песок и обеими ладонями закрыл голову. Ао и Улла сделали то же самое. Так лежали они неподвижно, откинув в сторону оружие и уткнувшись лицом в землю.
Куолу еще продолжал кричать. Он швырял камнями, грозил, что не даст им изловить ни одного зверя, что испортит им всякую охоту.
Охотники отошли в сторону и знаками показывали рассерженному Куолу, что отказываются от своей неожиданной добычи.
— Смотрите, смотрите! Не видать вам больше хуммов, ни старых, ни молодых…
Он выразительно махал руками в ту сторону, куда уходили хуммы, и злорадно смеялся, показывая на север. Охотники оглянулись, и теперь им стало ясно, чему смеялся Куолу. Мамонты уже вошли в воду, и начали переходить реку. На той стороне развернулась обширная пойма. Река в этом месте была широка, но мелка. Вода слонятам доходила только до брюха. Они смело шагали за матерями, и все стадо спокойно переходило вброд. По временам хуммы останавливались, чтобы попить в свое удовольствие и побрызгать из хоботов на спины себе или другим. Напившись и пополоскавшись, стадо начало вылезать на противоположный берег. Охотники следили, как хуммы ленивой походкой удалялись в глубь заливных лугов. Они осторожно пробирались между озерами и топкими болотцами, покрытыми зеленой осокой.
За широким простором лугов, далеко на севере, виднелась узкая полоска синего леса. Хуммы тянулись туда. С каждым шагом их темные туши становились все меньше и меньше, пока из огромных животных они не превратились в вереницу ползущих букашек.
Куолу надоело смотреть на удаляющееся стадо. Охотники решили идти вперед по новым местам, и притом против ветра. Звери чутки, и если до них доносится запах человека, они прячутся и убегают.
Чтобы задобрить страшного Куолу, Улла приложил к губам рупором руки и закричал:
— Куолу! Куолу! Хуммы ушли, не надо нам хуммов. Бери себе слоненка. Возьми добычу. Мы пойдем. Будет счастье — принесем жирный кусок и Куолу.
Куолу улыбнулся, молча махнул рукой, и охотники двинулись дальше.
Куолу
Почему же так страшен был охотникам Куолу? Откуда этот трусливый страх, это желание его задобрить?
Куолу стали бояться с тех пор, как он здесь поселился. Он был из рода Вурров, то есть медведей. Становище находилось на расстоянии нескольких дней пути, на берегу притока Большой реки. Вурры жили в курных землянках, похожих на глубокие норы, на склонах речных берегов. В каждом становище ютился отдельный род. Основой рода были женщины-матери. Они были хозяйки землянок. Все они занимались колдовством. Они знали множество заговоров и заклинаний: от зубной боли, от разных болезней, от нападения зверей.
Во главе каждого рода стояла самая старшая, искусная и почтенная колдунья. Она считалась самой могущественной из всех. Все другие получали колдовскую силу только от нее. Она считалась прабабушкой всего детского и юного населения.
Женщины со своими детьми, подростками и девушками составляли полуоседлое население становища. Мужчины-охотники вели полубродячую жизнь. Они то появлялись, то вновь исчезали. По целым дням, иногда по неделям бродили они за добычей и при удаче приносили ее для всех. Все матери считались сестрами. Их дети, то есть все девушки и юноши, также считались братьями и сестрами. Юноши уходили в соседние родственные становища и там искали себе невест. Они оставались надолго жить в поселке своих жен, проводя там теплое время года.
С наступлением холодов, а то и раньше возвращались они в становище матерей, чтобы охотиться и добывать пищу для родного поселка. Жили они отдельно от незамужних сестер и младших братьев, в особой большой землянке, куда имели доступ только охотники и старики.
Сурова была зима в долине Большой реки. Она была очень длинная и снежная. Метели и вьюги бушевали тут по целым месяцам. Глубокие сугробы нередко совсем погребали под собой землянки людей. Особенно много снега наносили западные ветры. Иной раз после сильных буранов жители с трудом прокладывали себе выход из своих засыпанных нор.
Но как ни долга была зимняя пора, весна, хоть и поздно, брала свое. Она разрушала белые бастионы зимы. На освобожденной от снега земле зацветали весенние цветы. Поселки Большой реки встречали победу солнца песнями, плясками, хороводами. Бывало, правда, что жены уходили с мужьями в поселок их матерей и оставались в нем навсегда.
Случилось, что молодой Куолу стал мужем своей ровесницы Изы, девушки того же рода Вурров.
Они были детьми разных матерей, но как члены одного рода они, по понятиям Вурров, должны были называться братом и сестрой.