Жертвы звёздного храма
Шрифт:
— Не гимн славы, а песни горя следует петь вам! — вскричал он страшным голосом, в котором чувствовались боль и печаль по погибшим смертным. — Тысячами тысяч жизней заплачено за эту минуту! Да пребудет великое горе над Андрой от сего момента и до того дня, когда от руки палача погибнет здесь, перед Храмом Древних Богов, последний враг Андры!
— Да будет так, — угрюмо подтвердил первый Эрхар, скрещивая руки на груди и взглядом посылая в центр площади тонкую голубую молнию. Грянула траурная музыка, из камня выскочили и взметнулись вверх острия флагштоков, развернув навстречу медленному
Остолбеневшие аристократы с ужасом взирали на двух столь схожих и столь разных Эрхаров, завершивших свою невиданную дуэль событием, равно достойным празднеств и траура.
А Эрхар и Спирр, обменявшись короткими взглядами, окутались искрящимся туманом и исчезли с площади перед Храмом Древних Богов, оставив за собой жалкую возню у трона и мерзкий шепот придворных подлиз.
6. ДУХ АНДРЫ
Ровный белый свет лежал на клетчатом полу просторного приемного зала. Посреди него, у небольшого, напоминающего жертвенный камень возвышения, стоял, задумчиво скрестив руки на груди, человек в сером комбинезоне, Унгер вен Фейт, еще недавно бывший Вторым Сокрушителем. Он стоял так уже несколько минут, еще и еще раз обдумывая только что полученное сообщение.
Сколько раз Унгер точно так же стоял у подножия Трона, выслушивая мудрые — или глупые, что не так уж и важно, — слова Верховного, наклоняя голову в знак повиновения и тайно надеясь со временем подняться еще на одну ступеньку. И вот сегодня мечта его осуществилась — но столь странным и непостижимым образом, что Унгер не решался торжествовать по этому поводу.
Бывший Верховный Сокрушитель, исчезнувший с Базы три штанда назад, до сих пор не подал ни одного из шестнадцати предусмотренных на этот случай сигналов. И в сочетании с недавним разрушением Жреца это недвусмысленно говорило о…
Мелодичный, но все равно ударивший по нервам сигнал вызова отвлек Унгера от мрачных мыслей. Он косо посмотрел на Трон, в ответ послушно преобразившийся левой своей стороной в приемное устройство, и кивнул, изъявляя согласие слушать. Трон зажег над пультом управления большой светлый шар, в котором тут же появилось изображение кого-то из младших офицеров. Всмотревшись в невыразительное, осунувшееся от долгих размышлений лицо, Унгер узнал вызывавшего:
— Эвгон? Чем обязан?
— Я прошу трех минут твоего времени, Сокрушитель, — произнес Эвгон со склоненной головой, но в голосе его Унгер не услышал подобающего смирения. Видимо, офицер еще не готов был признать Унгера подлинно Верховным Сокрушителем.
Легким наклоном головы Унгер даровал Эвгону разрешение говорить.
— Я трижды просмотрел записи последнего происшествия, — сухо начал Эвгон. — Подробно, во всех диапазонах, не упустив даже показания несовершенных пока тахиоскопов. Вот мое заключение: разрушение Жнеца вызвано тахионным потоком немыслимой для нас мощи. Поток пришел из точки, расположенной в полутора дугах от атаковавшей нас группы флотов на расстоянии около ста тысяч световых лет. Параметры потока свидетельствуют о его искусственном происхождении. Я все сказал, Сокрушитель.
Глаза Унгера сжались, превратившись в тоненькие полоски:
— Ты понимаешь, что могут означать эти слова?
— Да, Сокрушитель, — уверенно ответил Эвгон. — Я думаю, что это Он!
— Ты проверил все несколько раз, прежде чем вызвать меня, констатировал Унгер. — Нет оснований не доверять твоему заключению. Как только уничтожение посягнувшей на нашу безопасность армады будет завершено, мы займемся источником этого тахионного потока. Тебе я поручаю спланировать новый поход.
— План уже готов. Я не смел потревожить тебя, не обдумав все детали, — спокойно ответил Эвгон. — Кем бы Он ни был, ему от нас не уйти!
— Ты молод, Эвгон, — произнес Унгер со странной печалью, тысячелетия скитаний по Пространству не остудили твой пыл… Как знать, может быть именно этим ты стал угоден Всевышнему?
Эвгон склонил голову, но в позе его по-прежнему не было ничего от преклонения. Когда он снова поднял глаза, изображение Сокрушителя исчезло с маленького офицерского экрана, уступив место черноте окружающего Базу космосу. Там, в кромешной тьме и ледяном молчании, подходила к концу отчаянная схватка лишившейся всех ресурсов своего Жнеца Базы и непонятно откуда взявшейся здесь, в межгалактическом пространстве кучки допотопных боевых кораблей. Эвгон склонился над пультом, уточняя координаты источника тахионного излучения. Он знал, что приказ Сокрушителя уже известен каждому из шестисот офицеров Базы.
Легкое покалывание в запястье заставило Эвгона вскинуть правую руку к глазам. Встроенный в браслет индикатор необычного сообщал о появлении близкого и мощного источника тахионного поля. Пораженный внезапным предчувствием, Эвгон стремительно обернулся.
Перед ним, со сверкающими непереносимым фиолетовым сиянием обнаженными клинками в могучих руках, стояли два варвара в ярких доспехах. От неожиданности Загон замер с открытым ртом.
— Мы не слишком его напугали? — осведомился Спирр, быстро подходя к Эвгону и заглядывая ему в рот. — Вроде бы нет, язык не обложен…
— Спирр, Спирр, — с трудом сохраняя серьезность, воззвал к брату Эрхар, — вспомни, что он — один из тех, кто погубил Гало!
— Покойный Рыжий Стэн завещал мне пленить их и как следует допросить, — ответил Спирр, перестав улыбаться, — и он прав, потому что они недостойны смерти от руки воина. Но, кажется, наш собеседник приходит в себя!
Эвгон прикрыл рот левой ладонью, по-прежнему с восторгом переводя глаза со сверкающих клинков андрийцев на экран, индицирующий мощность тахионного поля, и обратно, к притягивающим взор клинкам. Наконец в мозгу его сложилось необходимое умозаключение.
— Так это вы уничтожили Жнеца?! — воскликнул он с такой радостью, что Спирр в недоумении опустил клинок.
Эрхар осуждающе посмотрел на Спирра:
— Ты уничтожил Жнеца?
— Какого еще Жнеца?! — возмутился Спирр. — Все, что я сделал — это рубанул разок по ихней боевой галактике, которой от этого явно не поздоровилось; но никто называющий себя Жнецом мне под руку не попадался…
— Все верно! — с восторгом вскричал Эвгон, подпрыгивая на месте от возбуждения. — Я же говорил, что это Он!