Жесткая игра
Шрифт:
Какое-то время я просто лежал на нем, потом откатился в сторону. Сердце гулко стучало, я никак не мог отдышаться.
Потом я встал и подошел к Эли, без сил лежавшей на траве, наклонился и вытащил кляп у нее изо рта. Обнял, помог ей сесть. Ее плечи задрожали от рыданий…
Когда она немного успокоилась, я ножом перерезал веревку, стягивавшую ее запястья.
— Надо убрать его отсюда, — сказал я, поднял веревку и положил ее в карман. — И убраться
Я поднял револьвер Верна. Взял труп за ноги, Эли взялась за руки, и мы двинулись к опушке леса. Едва мы углубились в чащу, Эли выпустила ношу.
— Не могу больше, — задыхаясь, сказала она.
— Тогда хватит — мы отошли достаточно далеко, из коттеджа тело не заметят.
Я пошарил по карманам его куртки, забрав все, что могло нам пригодиться.
Лицо Эли было в тени. Я бережно и нежно стер с ее щек слезы и потекшую тушь. Она закрыла глаза, словно отвечая на утешение и ласку.
— Эли… — Я погладил ее по волосам.
— Что ты за человек, Лэндри? — прошептала она.
— Сейчас не время об этом говорить, — сказал я. — Рассел в любой момент может обнаружить, что мы оба исчезли. А мне нужна твоя помощь.
Эли знала ответы почти на все мои вопросы. Ее мозг работал на полную мощность.
— «До конца дня» означает «до закрытия банка», причем в Европе, — сказала она. — Лихтенштейн, если я правильно помню, это рядом со Швейцарией. Минус девять часов. Это значит, что после семи утра Рассел уже не сможет перевести деньги.
— В гостиной с оленями были часы?
— Я не заметила. Но в это время года здесь светает приблизительно в пять утра. Я помню, это было указано в расписании тренинга. Сейчас, должно быть, половина пятого. Еще одна важная вещь: им нужно дождаться открытия нашего банка в Нью-Йорке. В девять утра, то есть в шесть по местному времени. Значит, на все про все у него есть час.
— А у нас — полтора…
— Знаешь, что во всем этом самое странное? — произнесла она. — Рассел слишком хорошо осведомлен о наших делах.
— У него есть источник внутри компании, — ответил я.
— Ты думаешь, он и правда работает на кого-то из «Хаммонда»?
Повисла пауза.
— Так сказал Уэйн. Я спросил у него, кто его нанял, и он ответил: «Вы». Думаю, это означало «Хаммонд».
— Но зачем?
— Может быть, старая добрая растрата?
— Но зачем при этом брать заложников? Зачем нанимать Рассела и его банду, планировать рискованную операцию?
— Затем, что кто-то хочет, чтобы мы поверили в то, чего на самом деле нет. Ты когда-нибудь слышала о такой штуке, как аутосеквестро?
Она отрицательно покачала головой.
— Случается время от времени в Латинской Америке. Инсценированное похищение, организованное самим похищенным. Обычно это делают, чтобы получить деньги от страховой компании или от работодателей. Иногда даже от членов собственной семьи.
— Но… Как же нужно любить деньги, чтобы устроить такое… такую бойню!
— Может быть, изначально убийства и не планировались.
— Хм?
— Посмотри на наших воротил. Они не похожи на рисковых парней. Жадные — да, но большой куш не заставит их потерять голову.
— Так что могло втянуть одного из них в эту авантюру?
— Страх.
Эли взвесила мои слова.
— Но кто это? — наконец спросила она.
Я пожал плечами.
— У кого была возможность поговорить с Расселом наедине?
— У всех нас. Когда он нас допрашивал, — ответил я.
— Но когда начались проблемы, ему нужно было что-то предпринять. Кто бы ни нанял Рассела, он должен был переговорить с ним с глазу на глаз. И сделать это так, чтобы остальные ничего не заподозрили. Нужен был какой-то предлог.
— Каждый, кто просился в туалет, мог это сделать.
— Аптон Барлоу выходил в туалет несколько раз, — сказал я. — И Джефф Латимер с его диабетом.
— Ты знал, что он диабетик?
— Просто заметил шприцы у него в чемодане.
— Странно… Когда я еще работала в отделе кадров, от Латимера не поступило ни единой справки, в которой говорилось бы о диабете.
— Джефф Латимер? Ты шутишь? Из всей нашей компании он последний, кто на такое способен. И потом, он так предан Шерил!
— Она тоже верна ему. Когда Слеттери настаивал на ужесточении компьютерной безопасности, Латимер убедил ее отказаться от реализации этого проекта из-за его дороговизны. Но даже после того, что с нами случилось, я не услышала от нее ни единого дурного слова в его адрес. В этом вся Шерил.
— Джефф Латимер, — повторил я и задумался.
Ясное ночное небо, усыпанное звездами, все еще было иссиня-черным, но на горизонте уже виднелся слабый, бледный свет.
Пригнувшись, мы бежали к дому. Эли взяла маленький «смит-вессон» Верна, мне остался «ругер».
«ЗИГ-Зауэр» я решил пока припрятать — на всякий пожарный.
Сарай, где хранились инструменты и горючее, стоял, окруженный деревьями, позади коттеджа. Это был обычный деревенский сарай, крытый дранкой. На ржавой скобе висел большой амбарный замок. Однако дверь была не заперта.
Пол был покрыт старой фанерой. Я плотно закрыл дверь, зажег лампу и поставил ее на скамью. Круг света выхватил из темноты часть заставленной полками стены, окрасив наш тесный закуток в нежные янтарные тона.