Жёсткая рекогносцировка
Шрифт:
— А вот это понимай как хочешь, — папа дважды пикнул кнопками и задержал палец на «вводе». — Сейчас ты дашь мне слово, что никогда не будешь с ними встречаться. Ты ведь мой ребёнок и слово держать умеешь.
— А если не дам?
— Тогда я дам.
— Что ты дашь?
— Команду. Прямо сейчас, при тебе. И до исхода сегодняшнего дня от этих ублюдков останутся одни воспоминания.
— Погоди-погоди... Ты чего так сразу — с места в карьер? — не на шутку разволновалась Оксана. — Давай поговорим об этом, обсудим...
— Не собираюсь я это обсуждать! У тебя есть двадцать секунд, чтобы принять решение.
— Нет, ты мне скажи: что значит — «уничтожу»? В каком плане — «уничтожу»?!
— Я сказал — понимай как хочешь. Всё, засекаю время...
Так... Ну и что теперь делать? С ходу, не задумываясь, дать слово — потом ведь держать придётся. Это значит, все грандиозные замыслы и прекрасные идеи отодвигаются на неопределённый срок. По телефону и сети — это, конечно, здорово... Но главное ведь — это личное общение! Чтобы понять, что стоит за безликими никами и стандартными телефонными голосами, надо смотреть людям в глаза, видеть их рефлексии, дать своей интуиции поработать на живом материале: правильные ли это люди, стоят ли они того или ну их к чёрту...
— Десять секунд...
А если дать и не держать? Нет, понятно, что всю жизнь держала, чего бы это ни стоило — воспитывали так, с самого детства, всегда ставили личную надёжность и внутриклановую честь во главу угла... Но ситуация-то какова?! Ведь это из ряда вон, никогда ранее ничего подобного не было!
Не держать — опасно. Во всех отношениях. Оступишься, словчишь раз, другой — всё равно рано или поздно отследят и доложат. Вот ведь позор будет!
Но позор — это всего лишь её личное дело, траченное реноме, моральные минусы...
А реальная опасность в том, что её папа, без всяких скидок и условностей, может ВСЁ. Думаете, от нечего делать прицепилась: "...что значит — «уничтожу»? В каком плане — «уничтожу»? Да как бы не так! Если в двух словах, то речь в данном случае идёт не о том, чтобы «разогнать и осложнить жизнь» (папа на такие мелочи просто не будет размениваться), а устроить неприятности в диапазоне от «состряпать уголовное дело и надолго усадить в тюрьму» до убийственно простого «устранить физически». Всё понятно, нет?
Ну и как теперь выкрутиться из ситуации?
— Время вышло. Решение?
— Слово.
— Конкретнее?
— Я не буду пытаться с ними встречаться. Достаточно?
— Так... Ага, понял. Думаешь, хитрее всех?
— А что тебе не нравится?
— То есть ты, конечно, пытаться не будешь... Но если вдруг тебя застукают с кем-нибудь из этой шатии, всегда можно будет сослаться на форс-мажор. Они подошли сами, заговорили со мной, а я даже без понятия — кто такие...
— Погоди...
— Не пойдёт!
— Ну а что ты хочешь?
— Смени формулировку.
— Хорошо. — Оксана тяжело вздохнула и выдала требуемое: — Я не буду с ними встречаться. Ни при каких обстоятельствах.
— Слово?
— Слово.
— Ну вот и славно, — папа поманил пальчиком горничную и сдал опасный телефон. — Умница!
И принялся как ни в чём не бывало помешивать остывший чай. Хотя заметно было — украдкой облегчённо вздохнул и слегка расслабился.
Хорошо, когда дочь — умница. Не надо лишний раз давать команду, чтобы кого-то неправедно упекали за решётку или вовсе уничтожали физически. Зачем без надобности грех на душу брать?
Плохо, что умница чересчур впечатлительна и склонна к самокопаниям. Сидит сейчас с потухшим взором, бездумно смотрит в окно и тихо ненавидит всех подряд...
— Ты пойми, я ведь это не из вредности. Да я за тебя умереть готов, горе ты моё! Просто есть вещи, которые тебе в твоём возрасте пока что не понять...
— Прекрати, папа! Оставь это для своих тупоголовых дуболомов, ладно?
— Ну хорошо, хорошо...
— Так ты едешь с нами на бал, или как? — осторожно поинтересовалась мама, совсем потерявшаяся в этой внезапно налетевшей буре страстей.
— МА-МА!!!
— О боже... Да чего я такого сказала-то?!
— Не трогай её, Маня, — мягко посоветовал мудрый папа. — Какой, на фиг, бал? У нас траур, надо ждать, пока рассосётся.
— Ну и что теперь, будешь в праздник дома сидеть?
— Маня...
— Чего — «Маня»? Сорок пять лет уже Маня! Съездила бы хоть в «Позёмку» эту вашу, развеялась...
— А что — хорошая идея, — в потухшем было взоре Оксаны появился какой-то нездоровый проблеск. — Поеду, развеюсь... Нажрусь там, как свинья, перебью всю посуду, драку устрою, опозорю вас на весь свет!
— Господи, да какая муха тебя сегодня укусила?! — У мамы от огорчения даже губы затряслись — сейчас заплачет.
— Да на здоровье, — папа хладнокровно пожал плечами. — Это ты себя опозоришь. Мы в твою «Позёмку» не ходим, мнения её завсегдатаев нам глубоко безразличны, ты человек взрослый, отвечаешь за себя сама...
— Ага! Насчёт этого, значит — «взрослый»?
— Угу, взрослый. Так что — приятного вечера, радость моя...
Интересно, почему эти дебилы всегда врубают музыку на полную мощность?
Децибел тут — чересчур. Как зайдёшь, с непривычки на уши давит — жуть! Хочется тут же выскочить обратно. Светоэффектов тоже через край. В глазах рябит, двоится и троится. Нужно долго привыкать, чтобы хоть как-то ориентироваться во всех этих сполохах, вспышках, заревах и протуберанцах. Пока отыщешь взглядом знакомые лица, глаза сломаешь: людей тут полно, они не просто сидят, а активно перемещаются, и от этого кажется, что их в два раза больше!
И вообще, всего тут много, и всё тут почему-то очень бестолково.