Жёсткая рекогносцировка
Шрифт:
Оказывается, это нереально. Для организации полноценной наружки только лишь за одним торчком, который за дозу работает на барыгу и, гордо именуясь «ногами», таскает ширево своим собратьям, не хватит всего штата тутошнего отдела ФСКН! А «ног» этих в городе — что собак нерезаных, живут и носят дурь они неупорядоченно, можно сказать, хаотично и непредсказуемо.
— Понятно... И что вам нужно?
— Отвечаю. Мне нужна конкретная «наводка»: когда и где «ноги» берут у барыги дурь. Требование: дури у барыги должно быть больше, чем на десять разовых доз по классификатору. То есть чтобы можно было смело хватать и заводить дело.
— Кхм... И как вы себе это представляете? Дать телефончик барыге: звякни, родной, когда у тебя при себе будет двадцать доз?!
— С иронией у тебя всё в порядке. Со смекалкой — проблемы.
— Ну, объясните.
— Объясняю. Ваш тандем, ты и Зверев — случай нетипичный. Ты привозишь порошок, прячешь, часть выдаёшь Звереву, к нему идут торчки, покупают и уносят. Или тут же сразу и колются.
— Верно.
— Да ещё бы неверно. Хм... Прячешь порошок, кстати, там же, в усадьбе Зверева. Не боишься?
— Мы с самого детства дружим. Я ему доверяю.
— Ну-ну... Так вот, Зверев у тебя — не «ноги», а скорее менеджер.
— Почему?
— Потому что «ноги» — ходят, И носят. Наглядный пример: в парке у тубдиспансера сидит Химик — погоняло такое, вроде газетку читает. Имеет при себе 0,9 грамма порошка, за это не сажают, ты в курсе. По классификатору это девять разовых доз, а на деле с такого веса только-только двоим в «системе» торкнуться. Потому что порошок у них — дрянь. Подходят торчки, берут. Химик скинул порошок, пошёл, ещё 0,9 взял. Так это и работает. Вот это — «ноги».
— А он к дилеру ходит?
— Да ну, брось ты — к дилеру! Барыга сидит в Торквелове, выдаёт Химику на день по десять грамм, Химик прячет, где ему в голову взбредёт, и носит помаленьку.
— Нас интересует момент, когда дилер даёт Химику дневную партию?
— Точно. Вот этот самый ключевой момент... Короче, не думаю, что Химик ежедневно ездит в Торквелово.
— Почему?
— Потому что у каждого основательного барыги как минимум пять-шесть, а порой и около десятка приторченных «ног». То есть больные, по сути, люди, в дороге с ними может случиться что угодно. Нельзя их с товаром посылать. Я себе это так вижу: барыга едет сам, на своей машине, у него везде всё пробито и подвязано, его никто не тронет. Назначает место, «ноги» туда подтягиваются, ждут. Барыга подъезжает, отоваривает их, забирает выручку за вчерашний день и убывает восвояси. Вот такая схема.
— Откуда вам известна эта схема?
— Тот барыга, которого мне удалось посадить, работал именно так. Не думаю, что за это время что-то принципиально изменилось.
— Но если они провалились на этой схеме, должны по идее что-то менять...
— Да брось ты! «Провалились»... Его свои же «бароны» сдали. Крысятничал он, они знали, но за руку поймать не могли. Больно ловкий был товарищ. Вот и сдали — чтобы я, как мне видится, малость поуспокоился да не ломал их тихую идиллию.
— Извините...
— Да?
— Гхм... Не хочу вас обидеть, но... Вы говорите так, словно представляете для них опасность. Это ведь мафия...
— Я тоже не один работаю, — Исаев сказал это уверенно, как человек, знающий себе цену, — за мной стоят люди. Понимаешь, о чём я?
— Понятно... Значит, вам нужна явка?
— Нравится шпионская терминология? Хм... Ну, пусть будет явка. Короче говоря, мне нужно место, где барыга раздаёт товар «ногам». И время. А беда в том, что у них куча таких укромных местечек и они каждый день «забиваются» встретиться на новом. Страхуются, короче.
— Да уж... Надо будет продумать способы. Думаю, это будет непросто.
— Непросто? Ха! Это будет единственно возможно только в том случае, если вам удастся перевербовать кого-то из «ног» одного из торквеловских барыг. И — никаких других способов. Даже и не пытайтесь. Только время потеряете да спугнёте ещё ненароком.
— Перевербовать?! В каком плане?
— Да, Бубка, ещё раз убеждаюсь, что со смекалкой у тебя нелады. Намекаю: у тебя хороший порошок.
— И?
— У торквеловских против твоего — полный отстой. Слабый, хрен знает с чем мешанный — постоянно травятся с него. Но твой дороже. Твой грамм — восемьсот, у торквеловских — пятьсот. Поэтому, кстати, вы пока не схлестнулись. Ты не перебиваешь им рынок. У вас берут только знакомые Зверева, и то не все, а те, которым эта цена по карману. Получается небольшой замкнутый кружок.
— Так... Нет, я всё понял, но... что-то не понял...
— Вот ты тормоз, Бубка. — Андрей Иванович сокрушённо вздохнул. — Поболтай на эту тему со Зверевым. Может, вы попробуете прикормить пару-тройку «ног» своим хорошим порошком. Ради такого случая можно малость упасть в цене, чтобы люди к вам потянулись...
Я обсудил этот вариант с Людой.
— Да запросто! — блаженно улыбаясь, заявил Люда (уже и не помню, когда в последний раз видел его не под кайфом). — Но... Тогда мы вступим в конкретную конфронтацию с торквеловскими. Нам оно надо?
— Предлагаешь забить на Исаева? Идея — дрянь. Озвереет и опять арестует. Теперь уже навсегда. Нам оно надо?
— Да ладно, если надо — сделаем. Какие проблемы? Но ты будь готов. Просто так, без последствий, это не прокатит.
— Всегда готов...
Так. За три... нет, даже за два дня Люда безо всяких хитростей и уловок прикормил сразу троицу чужих «ног». «Ноги», обратите внимание, были от разных барыг! То есть мы, выражаясь языком Андрея Ивановича, взяли в оперативную разработку сразу трёх дилеров.
Гиганты. Весь местный отдел ФСКН за год поймал одного дилера, а мы с Людой — нате вам!
Тут нюанс: эти хлопцы хорошо знали Люду, для них он был свой. Публика эта весьма недоверчивая, «стремаются» по любому поводу. Вряд ли они пошли бы на контакт с чужим — каким-нибудь опером, допустим. Тем более в таком небольшом городе, как наш.
Люда угостил отобранных для вербовки хлопцев нашим порошком, те «конкретно заторчали» и выпали в осадок. Вот так ни фига себе! Есть, оказывается, счастье на этом свете (всё познаётся в сравнении: после торквеловской гадости, естественно, наш «999» показался им манной небесной).