Жестокая игра. Жизнь

Коршунов Павел Борисович

– Дяденька, а дяденька! А вы чего ль так внимательно озираетесь? – подергал меня за рукав замызганный мальчонка лет восьми. – Ищите чет определенное? Дадите монетку, подскажу.

– Отстань, – одернул я руку, – сам найду.

– Вредный вы дяденька, – ребенок шмыгнул за ближайшую лавку и пропал из виду.

Я подошел к какой-то старушке торгующей пирожками, купил один с повидлом, так для виду, и поинтересовался:

– А не подскажете, где мне старосту найти?

Бабушка слеповато прищурилась, всматриваясь в мое лицо:

– Мил человек,

а зачем он вам?

– Как это зачем! – удивился я. – Насчет работы хочу узнать!

– Насчет работы, – протянула старушка, осмотрев меня сверху донизу. – А нема у нас работы… И что-то я ваше лицо не припоминаю. Значит вы недавно в нашей деревеньке. Вот и возвращались бы обратно, откуда пришли. – И бабулька суетливо замахала ручонками, отгоняя меня от прилавка со своими пирожками.

Эх, надо было у стражников спросить, была же такая возможность. Так нет же! Я самый умный.

«Не, ну какая же вредна я бабка!» – раздраженно пробурчал я, продвигаясь по рынку дальше.

– Уважаемый! – Прямо передо мной возник стражник.

Помани их, и они появятся! И самое интересное, тот самый мужик, что проверял меня у ворот.

– Вы бы ушли отсюда, – грубо произнес он. – К людям, я смотрю, пристаете, все крутитесь тут. Детей обижаете. – Из-за спины возникла на мгновение чумазая мордашка того паренька, и спряталась обратно.

Вот мелкий пакостник, уже нажаловался!

– Я просто ищу старосту, – буркнул я.

– На рынке? – на лице стражника возникло неподдельное выражение истинного удивления. – И зачем, скажи мне, он вам нужен?

– Хочу устроиться на работу.

– К Жабе на работу? – усмехнулся мужчина.

Не понял, «жаба» это имя или прозвище?

– Ну удачи тебе. А староста живет в конце вон той улицы, – указал стражник. – У него двухэтажный дом из красного кирпича в самом конце стоит. Ты его ни с чем не перепутаешь.

– Спасибо, – поблагодарил я мужчину и отправился по указанному адресу.

Ничего себе домина! Большой и массивный, словно крепость в миниатюре. Территория дома, заросшая густым цветущим кустарником и фруктовыми деревьями, окружена высокой металлической оградой с прутьями в пару пальцев толщиной заканчивающихся на вершине острыми даже на вид трехгранными наконечниками.

Калитка рядом с воротами открыта на распашку, словно приглашая любого желающего зайти внутрь.

Но стоило мне вступить на территорию дома, как рядом со мной, вынырнув из-за ближайших кустов, без единого звука появилось два крупных пса с дикими налитыми кровью глазами и оскаленной пастью. Ошарашено отступаю назад, к спасительной калитке. Псы повторяю за мной.

– Э-э… нет! Я не вкусный! – шепчу я.

Не собаки, а словно зомби какие-то. Ни рычания, ни гавканий, стоят и смотрят своими не моргающими буркалами. Понятно теперь почему калитка так беззаботно отрыта на распашку. В своем уме сюда мало кто добровольно зайдет.

– А ну кыш твари! – раздался старческий кряхтящий голос, и сзади собак сквозь кустарник с огромным трудом продрался маленький,

скрюченный дедок с палочкой. – Не че кидаться на всех подряд! Вот ж окаянные! – замахнулся на псин дед, и… те смиренно прижав голову к земле, отбежали в сторону, но из виду меня не бросили, так и продолжили внимательно наблюдать своими страшными глазищами. – Тебе чаль надобно парень? – обратился ко мне он.

– Эм… – замялся я, отвечая псинам не менее пристальным взглядом, – да это, старосту увидеть хочу.

– А зачем? – выразительно поднял брови дедок, опираясь на свою крепкую палочку.

– Да вот, насчет работы… – начал объяснять я уже в который раз внеочередному неписю, но старик сразу меня перебил.

– Ага! Есть работа, – радостно произнес дед с каким-то странным блеском в глазах, – как ли ей не быть. Ох, как много работы… А что умеешь? – прищурился он одним глазом.

Не нравится мне что-то его такой уж через чур маниакальный настрой при виде нового работника, то бишь меня. Но в отказ идти уже поздно, да и нужно же мне с чего-то начинать. Тем более я так и так хотел к старосте наняться. А жаба он там или какое другое земноводное, неважно.

– Все умею, – честно соврал я.

Или не соврал, или не совсем честно. Да и ладно. Врядли можно придумать что-то еще хуже, чем чистка нужников в Ноар-Рахоре. А уж в уборке, чистке помещений я вообще профи. Хоть иди и специальность соответствующую получай, если она есть, конечно.

– Правда? – удивленно и растерянно спросил дедок, или лучше для простоты, назову его управляющим.

– Конечно! – подтвердил я.

– Аль как хорошо. Тогда пойдем-ка проверим тебя. Р-работничек, – прокряхтел старик. – А вы тут сторожите, – погрозил он псам пальцем. – У-у! Проклятые твари. И только посмейте кого ль погрызть! Я вам такое устрою!

Б-р-р. Сумасшедшие неписи! И не боится же он этих псов. А те его вон как опасаются. Хвосты поджали, жалобно так смотрят.

– Меня Клето зовут, – представился мне управляющий старосты, когда мы обогнули сильно запущенный и заросший сад и вышли на дорожку идущую к дому. – Я тут всеми делами у нашего всеми уважаемого старосты работаю. Лет уже сорок как. Еще у его отца хозяйством управлял.

И куда только подевался его странный старческий говор, сейчас со мною говорил вполне нормальный пусть и старый человек. Уверенный в себе, строгий и ответственный.

– Эх, запустил все хозяин, – огорченно продолжил Клето. – Все бы ему только охотиться, да по бабам шляться. Не то, что его родители, упокой их души боги покровители. Не смогли его взрастить и уму разуму вложить. Приходится мне вот всеми делами заниматься. Ты это, – посторонившись, дедок пропустил меня внутрь дома, – деревья обрезать, траву косить я надеюсь, хорошо умеешь? – И даже не дождавшись ответа, взмахнул рукой. – Что я тебя спрашиваю-то. Видно, что из деревни, значит умеешь. Пошли за инструментом, выделю тебе кусок на заднем дворе, за час управишься, принят, а коли нет. То извиняй, не по тебе работенка.