Жестокая нежность

Гутовская Ирина

Мне очень хотелось поговорить с мамой, но связь у нас, по большей части, односторонняя, она сама звонит, когда получается. Сигнал приема сотового оператора в деревне неважный. И ее телефон чаще не доступен. А мне столько всего надо рассказать… Я не смогла пока поведать ей о личной жизни.

В эти дни временного безделья я много спала, нежилась в объятиях любимого.

И не переставала думать:

«Как его бывшая жена могла быть настолько дурой, чтобы так легко потерять этого замечательного, лучшего в мире, мужчину?» — не понимаю… Я такой ошибки не допущу. Знаю,

он верит мне, но все равно буду доказывать свою любовь постоянно. Не дам усомниться ни на грамм.

На следующий день уже смогла пойти на практику. Ян настаивал: остаться дома еще на день, но я так устала лежать и какой в этом смысл, если самочувствие хорошее.

В четыре часа дня вышла из здания суда. И пока спускалась по лестнице, успела заметить, что возле машины, на которой работает Гена, стоит молодой парень, привалившись к двери.

Подойдя, я посмотрела на номер, убедившись, что не ошиблась.

— Ты Тина? — спрашивает он.

— Да. А… — я замешкалась.

— Я Дима, сын Гены.

Сейчас вижу: он и, правда, похож на него, только не такой большой габаритами и чуть выше ростом.

— А где он сам?

— Отец заболел, подменяю его — уже пару лет так, когда он не может, то я выхожу, чтобы Виолетта Павловна не осталась без водителя и другой помощи.

— Ясно… Надеюсь, с ним ничего серьезного?

— Простуда.

Хотела сесть и потянулась к ручке двери. Но Дима сделал то же самое, когда заметил мой жест. И, получилось так, что его ладонь легла поверх моей, сжимая ее. Я резко одернула руку от мерзкого ощущения чужого прикосновения.

— Прости, хотел помочь, — оправдывается он, увидев мою реакцию.

Ничего не отвечаю и сажусь в машину. Хочется взять влажную салфетку и вытереть руки, настолько противно… Роюсь в сумке и нахожу упаковку. И чтобы не показывать своих истинных целей, делаю вид, что хочу освежить лицо. Откидываю козырек и, глядя в зеркало, протираю лоб, щеки, а с губ стираю помаду. Краем зрения замечаю, как Дима украдкой разглядывает меня. Его взгляд липнет, словно трогает невидимыми щупами — это добавляет неприятных ощущений. Беру еще одну салфетку и, наконец, вытираю тщательно ладони.

— Тяжелый день? — вмешивается он, интересуясь.

— Да, — отвечаю коротко, не хочу продолжать разговор. Достаю телефон, проверяя наличие сообщений.

— Отец много рассказывал о тебе…

Морщусь мысленно от его слов. Зачем Гене говорить обо мне? Он похоже не оставил идею познакомить нас, и пусть не специально, но сделал это. Вот только мне это вовсе не нужно. Особенно сейчас.

— Как долго он будет болеть? — игнорирую фразу и спрашиваю, чтобы точно знать, сколько придется находиться в его обществе.

— Неделю.

— С Геной как-то привычнее… — говорю, что думаю, не считаю свои слова обидными.

— А ты давно работаешь там?

— Уже не работаю… Помогаю просто так…

Насчет этого состоялся долгий разговор с Яном. Использовать мой труд было неудобно обоим, а платить за работу, когда наши отношения изменились — неуместно для меня. Но возникла другая проблема: деньги ведь нужны, а быть содержанкой не хочу, и про маму

не стоит забывать. Из этой ситуации нашелся выход: буду работать у Яна личным секретарем — разбирать документы и наводить порядок в архиве пару раз в неделю. Вот только говорил он это с явным подтекстом и хищным блеском в глазах. Напомнила ему, что дорожит своей репутацией и не путается с сотрудницами, но он нагло заявил: «моей невесты это не касается». И когда я успела стать ею? Предложения не слышала и не давала согласие. Ну, это же Ян — не спросит, поставит перед фактом, и без какой-либо романтики назначит встречу в ЗАГСе, при этом сообщит за час, чтобы не было время передумать. А в случае сопротивления применит убедительные доводы…

Улыбнувшись своим мыслям, представила, как бы он сделал это. И, кажется, пропустила вопрос, вновь ощутив взгляд на себе.

— Что-то спросил? — уточняю.

— Ты сказала, уже нет — почему? — повторяет вопрос.

— Это личное, — не собираюсь посвящать в подробности жизни.

— Как хочешь…

Дима отстает с вопросами, и доезжаем молча.

Тем лучше, почему-то напрягает он меня.

Возвращаться пришлось на такси.

Ян позвонил и сказал, что задерживается, когда освободится — не знает, и если я не хочу спать одна, то мне лучше вернуться в город. Ведь ему проще добраться до квартиры, чем ехать загород.

Открыв квартиру, удивилась включенному свету в коридоре и гостиной. А наверху слышался шум воды.

Но Ян не мог приехать раньше меня…

Поднялась на второй этаж, крадусь, как мышка. На ступеньках лестницы лежит разбросанная наспех женская одежда, вплоть до нижнего белья — как в приглашающем жесте.

«Приди — возьми меня» — буквально кричит она.

Распахиваю дверь ванной комнаты. В душевой кабинке моется девушка. Лица не вижу, но что-то подсказывает мне — это бывшая пассия Яна, та самая, что была уже тут. Интересно, откуда у нее ключи? Неужели, он мог забыть забрать их?

Внутри закипает злость и ревность. Как посмела она прийти сюда?

Недолго думая, открываю технологический щиток, где прячутся трубы, и перекрываю горячую воду. Хотя хотелось выключить холодный кран, но тогда меня можно было бы обвинить в причинении умышленного вреда, что, по сути, правда. А так — остудилась немного нахалка.

Девушка звонко верещит и выскакивает из кабинки, накидывая халат…

Смотрю и жду, что скажет, скрестив руки на груди.

— Чего уставилась?! — возмущается она. — Пошла вон!

— Это мой халат. Снимай, — говорю на удивление спокойно и уверенно, но внутри все кипит. Вцепиться бы в ее блондинистую голову и уменьшить объем волос известным методом — вырвав их.

— Что? — усмехается, не веря моим словам. — Ты кто? Служанка! Возомнила себя главной тут?

— Вроде освежилась, а все никак не поймешь. Сними халат! — повторяю.

— Я сейчас Яну позвоню! Пусть поставит тебя на место!

Ее угрозы настолько смешны, что я не сдерживаю злорадной улыбки.

— Звони. Думаю, ему тоже будет интересно, как ты проникла в квартиру? Может, заодно полицию вызвать? За незаконное вторжение…