Жестокий герой
Шрифт:
Я ненавижу сигареты. Запах, Дым. Курение вызывает у меня отвращение. Но только не сейчас. Что со мной? Что происходит? Почему я не могу отвести взгляд от татуированных пальцев? Завораживающее зрелище, Будоражащее. Отвернуться нереально. А когда Арес поднимает взгляд и смотрит прямо в мои глаза, по телу пробегает разряд электрического тока.
– Я хочу понять, на что ты способна, - говорит он.
Опять запускает руку в карман, извлекает оттуда сверток. Нечто непонятное, завернутое в серую тряпку. Пара движений - ткань отброшена в сторону, мой пистолет оказывается на поверхности стола.
– Твоя пушка, - холодно выдает Арес.
– Действуй.
Я обхватываю рукоять и соскальзываю со стола, Отступаю на несколько шагов назад, оглядываюсь, чтобы посмотреть на дверь, Крепко сжимаю оружие. Холодная сталь стремительно нагревается под моими пальцами, быстро вбирает тепло. Чем жарче становится железо, зажатое в ладони, тем больше уверенности получаю.
Думает, не выстрелю? Проверяет?
Я направляю пистолет на него.
Дьявол. Он издевается? Спокойно продолжает курить. Затягивается и выпускает дым в потолок. Лениво, Небрежно. Чертовски эротично, Если записать это на видео и пустить в эфир, получится самая эффективная реклама сигарет. Смотришь - сразу тянет закурить, Нет, я точно схожу с ума. Иначе откуда настолько дурацкие мысли?
А ведь это и правда возможность. Отличный шанс. Выстрелить в него.
– Прощай, - говорю и жму на курок.
Арес и бровью не ведет. Ничем не показывает волнения. Либо у него идеальный контроль над эмоциями, либо ему и правда наплевать.
Раздается выстрел. Пуля пролетает в опасной близости от головы моего тюремщика, врезается в бронзовую статуэтку позади него, сражая предмет декора наповал.
Дверь распахивается. Влетают мордовороты,
– Сумку принесли?
– спрашивает Арес.
– Д-да, шеф, — выдает один из охранников, переводит взгляд со своего начальника на меня и обратно, очевидно не решается задавать лишние вопросы,
– Тогда верните даме.
Я принимаю свою вещь обратно. Дрожащими пальцами расстегиваю молнию, заталкиваю внутрь пистолет. Стискиваю сумку крепче,
Мордовороты спешат исчезнуть.
– Эта статуэтка досталась мне от покойного деда, — заявляет Арес, тушит сигарету и поднимается, изучает урон, который нанес мой выстрел.
– Теперь от старика ничего не осталось.
– Мне жаль, - судорожно сглатываю.
– Я выбрала цель случайно.
– Ничего, - вдруг усмехается он.
– Я пошутил, Черт знает, откуда взялась эта хреновина. Давно пора обновить интерьер.
– Нуты и ублюдок,
– Скучно, - хмыкает.
– От тебя я жду оскорблений покруче.
– Ты больной?
– бросаю лихорадочно.
– Совсем отмороженный. А если бы я в тебя выстрелила? Неужели ничего не боишься?
– Я страх еще в детстве потерял.
– Ты точно псих.
– Так чего тут бояться? Кайфовать надо. Нет в мире ничего горячее, чем девчонка, которая умеет играть со стволом.
Проходит несколько секунд - улавливаю двусмысленность его слов. Горящий взгляд только убеждает меня в правильности догадки. Ухмылка добивает окончательно.
– Извращенец, - выдыхаю я.
– Да, я неисправимый гетеросексуал, - криво ухмыляется он.
– В наше время это вышло из моды. Но ничего не могу с собой поделать. Вижу классную девчонку — хочу.
– А мнение девушки тебя не волнует?
Он подходит ко мне. Опять. Мысли спутываются. Становится трудно дышать. Сердце бьется о ребра, будто жаждет вырваться из клетки.
— Вытяни карту, - протягивает колоду карт,
— Зачем?
– невольно напрягаюсь.
— Расскажу твое будущее.
— В каком смысле? — с подозрением выгибаю бровь. — Только не говори, что подрабатываешь гадалкой по вечерам.
— Я пророк.
Да уж. Самомнения ему не занимать. Хотя нет. Речь не про самомнение. Тут уверенность. Несгибаемая, Нерушимая, И самое худшее — у его проклятой уверенности есть вполне реальные основания.
Мои шпильки отлетают от него. Ощущаются не больнее комариных тычков. Даже смешно пробовать всерьез противостоять этому человеку.
— Боишься? — интересуется он.
Я вытягиваю карту. Переворачиваю, однако ему не показываю. Семерка червей. Выглядит безопасно. Хотя такое большое количество сердец немного раздражает.
— Валяй, — возвращаю свой выбор обратно в колоду, прикрываю так, чтобы рассмотреть было нереально.
– Жду предсказание.
Он тасует карты, но не смотрит на них. Не сводит взгляд с меня. В горящих глазах клубится тьма. Ухмылка становится шире. Оскал зверя, который почуял жертву.
Арес извлекает карту. Также — не глядя. Только мне и показывает.
И холод струится вдоль позвоночника.
— Тебя ждет семь свиданий, — небрежно заключает он. — Со мной. Первое будет во вторник.
— Я не давала согласие.
— Да?
– хмурится.
– Видно, я упустил этот момент. Но ты не волнуйся. Сам заеду, адрес твой знаю.
— Я не выйду, — сглатываю.
– Не открою дверь.
— Ничего, - невозмутимо пожимает плечами.
– До вторника я получу дубликат твоих ключей.
— Это что? — нервно смеюсь. — Выбор без выбора?
— А как еще бывает?
– его ладонь накрывает мое горло, слегка сжимает. — Будущее никогда не спрашивает разрешения. Просто берет и наступает.
Оказавшись дома, я первым делом проверяю свой тайник, открываю и перебираю ценные вещи, внимательно все просматриваю и возвращаю обратно. Хочу убедиться в том, что ничего не пропало. Я не могу доверять незнакомцу, хотя чувствую, он бы не стал лгать. Принципиальный. Пусть и бандит, но со своим кодексом чести. Вообще высказывается прямо, ничего не скрывает, сразу обозначает намерения.