Жестокий мир мужчин
Шрифт:
Стрелка спидометра падала вправо, а я, сцепив зубы, смотрела прямо перед собой. И тут подумала о Лерке.
– Ее нельзя оставлять одну. Она ведь сказала… Что? «Он убьет меня… убьет, убьет»…
Кажется, меня пытался остановить инспектор ГАИ, я пролетела мимо, плохо соображая, что творится вокруг. Надеюсь, Лерка все еще в моей квартире. Спит, свернувшись на диване калачиком. Нашла коньяк, допила его и пребывает в беспамятстве.
Поглощенная мыслями о Лерке, я забыла о своем брате и вроде бы удивилась, когда он следом за мной оказался во дворе.
– Ася!.. –
Я что-то промычала в ответ. А он меня ударил. Ладонью по щеке, один раз, другой, и я вытаращила глаза.
– Прости, – сказал он. – Если бы ты только видела себя сейчас. Поедем отсюда.
Он цепко держал меня. «Так я ничего не добьюсь», – пронеслось в голове.
– Ты… Ты правда обещаешь? – пролепетала я.
– Ну конечно, когда я тебя обманывал?
– Да… – Я покачала головой и добавила: – Я люблю тебя, очень…
– И я тебя. Ты знаешь.
– Я хочу, чтобы со мной поехала Лерка.
– Лерка? Хорошо, я привезу ее.
– Нет. Сейчас. – Я сделала шаг к подъезду. Если он попытается затащить меня в машину, я закричу.
– Хорошо, попробуем ее найти. – Сашка говорил ласково, с какой-то раздражающей интонацией, точно считал меня тяжело больной.
– Ее не надо искать. Она у меня. Здесь, в квартире.
– Давай поедем на дачу, а потом я привезу Лерку, – попросил Сашка.
– Что за чепуху ты несешь? – разозлилась я. – Мы стоим возле моего подъезда.
– Возможно, ее уже нет в квартире, она запросто могла уйти.
– Так давай проверим, – предложила я и сделала шаг. Сашка пошел рядом.
Я открыла дверь своим ключом и торопливо прошла в комнату, потом в кухню. Лерки нигде не было.
– Эй! – позвала я.
– Я же говорил, она ушла, – вздохнул Сашка. – Пьяной ей вечно не сидится на месте.
Я шагнула к дивану. Леркина сумка все еще валялась между диваном и креслом. Расстегнутая. Возможно, она просто забыла ее… Я бросилась в ванную, толкнула дверь, включила свет…
Лерка лежала по горло в воде странного красного цвета. Голова запрокинута, лицо неестественно белое, одна рука в воде, другая свисала с края ванны, под ней на полу собралась лужица крови, а рядом кухонный нож, рукоятка бурого цвета, вены на Леркином запястье перерезаны несколько раз.
Я испуганно шагнула в сторону и натолкнулась на Сашку. Он стоял в дверях, глаза его округлились и странно сверкали, а лицо было почти таким же белым, как Леркино.
– Я знал, что этим кончится, – прошептал он. – Я чувствовал…
Я покачала головой и усмехнулась, продолжая пятиться от своего брата.
– Ты спятил, Саша, – смогла сказать я.
Он вздрогнул, отвел взгляд от Лерки и посмотрел мне в глаза.
– Не смей, – сказал твердо. – Слышишь, не смей. Это неправда, – и заплакал, сделал шаг ко мне, но я распахнула входную дверь и с криком бросилась на улицу.
Я подбежала к своей машине, но ключей
– Куда летишь, чокнутая? – рявкнул кто-то над ухом, а я закричала:
– Пожалуйста, помогите мне… ради бога!
– Конечно, поможем, – пообещал смутно знакомый мужской голос, сильные пальцы оказались под моим подбородком, я широко распахнула глаза, успела сделать глубокий вдох и провалилась в темноту.
Пробуждение было не из приятных. Голову разламывало от боли, очень хотелось пить, веки не желали разлипаться, точно им что-то мешало.
Я шевельнулась и поняла, что лежу на чем-то жестком в абсолютной тишине. Нет, какой-то слабый звук достигал моего слуха, будто где-то далеко заколачивали гвозди. Это неожиданно испугало меня.
Я рывком поднялась, ударилась головой обо что-то твердое и перепугалась еще больше, решив, что я нахожусь в замкнутом пространстве, а стук вызвал ассоциации с гробом: точно в крышку забивают гвозди. В первую секунду я ужаснулась, подумав, что меня заживо похоронили, пронзительно закричала и наконец смогла разлепить глаза.
Если это и был гроб, то очень большой. Постепенно я стала различать в темноте какие-то предметы. Надо мной что-то деревянное, я нащупала одну ножку, вторую… черт… стол, я лежу под столом. Точнее, моя голова находилась под столом, и, резко приподнявшись, я ударилась об него лбом.
Я с облегчением вздохнула: насколько мне известно, столы в склепах не ставят… так же как и кровати. Рядом точно была кровать, обыкновенная, железная, с панцирной сеткой. С матрасом, подушкой и одеялом. Я умудрилась свалиться с нее и оказалась под столом, а может, кто-то поленился дотащить меня до кровати и оставил рядом.
Я встала на четвереньки, а потом осторожно выпрямилась. Стол, кровать… больше ничего… стена. Холодная на ощупь. Но в комнате было вовсе не холодно, скорее наоборот. Хотя это не комната. Подвал, потолок очень низкий, меньше двух метров от пола, давит на плечи. Пол цементный.
Я пошла вдоль стены, и тут вспыхнул свет, а я вскрикнула от неожиданности и зажмурилась. Лампочка свисала на коротком шнуре, прямо посередине желтого, в потеках потолка.
Через несколько минут я смогла разглядеть комнату. Маленькая, квадратная, кроме ранее обнаруженных стола и кровати, был еще стул и ширма. За ширмой туалет, самый что ни на есть примитивный. Еще была дверь. Низкая, очень крепкая на вид и без ручки. Я присвистнула, потратив минут пять на ее созерцание.
– Классная дверца, – сказала я со вздохом. Через нее меня сюда доставили, и только через нее можно покинуть этот подвал, потому что окон, даже крохотных, напоминающих дыру для кошки, не наблюдалось. – А дверь без ручки, – напомнила я себе. – Ладно, будем считать большой удачей, что я жива. Смертную казнь мне заменили заключением… а что, если пожизненным?