Жестокий путь
Шрифт:
Кроме засухи, в голоде был повинен и упадок сельского хозяйства после первой мировой и после гражданской войны. В феврале 1922 года Советское правительство издало декрет об изъятии церковных ценностей, чтобы на эти деньги купить за границей хлеб для помощи голодающим. Тогда духовенство открыто стало призывать народ к борьбе с советской властью, которая «осмеливается» «нарушить вековую неприкосновенность «божьего достояния». Патриарх Тихон опубликовал воззвание против изъятия церковных ценностей, и духовенство так сопротивлялось, что во многих местах дело доходило до кровавых столкновений. В этой антисоветской борьбе принимали участие также католические ксендзы, протестантские пасторы, еврейские раввины и магоментанские
Победа над интервентами, ликвидация голода, укрепление советской власти заставили, наконец, церковников частично изменить свою политику. Духовенство сделало попытку приспособить церковь к новой обстановке и признало «справедливость социальной революции».
Патриарх Тихон, привлеченный к судебной ответственности за антисоветскую деятельность, подал Верховному Суду в июне 1923 года заявление с выражением раскаяния, обещанием не сноситься с белогвардейцами и эмигрантами, и с просьбой об освобождении, что и было сделано. — Перед своей смертью, в 1925 году, Тихон составил завещание, в котором призывал верующих подчиниться советской власти и полностью ее признать.
Особенно сильно антисоветская деятельность духовенства сказалась при борьбе с кулачеством и во время коллективизации. Религия настраивала людей против социализма, против колхозов. Религиозные организации фабриковали и распространяли так называемые письма с неба, в которых от имени бога грозили несчастьями для тех, кто вступит в колхоз.
В бога не верю, и вам не советую…
Величайшая эпоха в истории человечества — эпоха перехода от классового общества к бесклассовому, от капитализма к социализму — навеки связана с именем Владимира Ильича Ленина.
Чуткий, отзывчивый, справедливый и энергичный Владимир Ильич с детства выделялся среди сверстников своими способностями и развитием. Среди родных и близких Владимиру Ильичу людей не было верующих, и уже с детства Володе Ульянову была чужда обычная в те времена детская набожность. Г. М. Кржижановский писал про Владимира Ильича, что «он говорил мне, что уже в пятом классе гимназии резко покончил со всяческими вопросами религии: снял крест и бросил его в мусор».
Произошло это, видимо, после такого случая: к отцу Володи Ульянова приехал из Петербурга чиновник из Ведомства народного образования. Илья Николаевич рассказывал ему, что дети не любят ходить в церковь, на что гость, глядя на Владимира Ильича, сказал: «Сечь, сечь надо!» Ленин выбежал во двор, сорвал с шеи крест, который еще носил, и бросил его на землю.
Товарищ Володи Ульянова по гимназии Д. М. Андреев писал в своих воспоминаниях о прогулке с Володей Ульяновым по улицам Симбирска: «Дойдя до высоких белых стен Спасского женского монастыря, Володя вдруг остановился и стал рассматривать залитую лунным светом обитель.
— Вот куда люди сами бегут от жизни и хоронят себя заживо! Хороша, верно, их доля, если они в этой тюрьме находят утешенье!»
А один из знакомых Ленина А. А. Беляков описал поездку Владимира Ильича с товарищами (среди которых был и Беляков) по Волге и реке Усе. «Ему давно хотелось познакомиться с крестьянином Василием Князевым и сектантами Амосом из Старого Буяна и Ерфилычем из села Кобельмы. Самым наболевшим вопросом для Амоса и Ерфилыча, самым острым их желанием уже давно было «придумать такую простую веру, без всякого обмана, которая бы сразу всех людей сплотила в единую братскую семью и тем уничтожила всю неправду и народила бы рай на земле, всю бы жизнь перекроила». Вопрос о такой вере был основным делом для обоих друзей, Амоса и Ерфилыча, неустанных пропагандистов против обманов церкви и неправды житейской. Владимир Ильич очень популярно, весьма убедительно и чрезвычайно просто разъяснил, что «веру нельзя придумать, сочинить. А если веру придумать, и даже очень хорошо, как это сделал граф Толстой, то эта вера не изменит человеческих отношений, а, наоборот, человеческие отношения, вернее хозяйственные нужды, хозяйственные отношения могут изменить всякую веру, приспособить ее для нужд хозяйства без всякого труда. Владимир Ильич так удачно иллюстрировал свои мысли рядом ярких и простых примеров, что оба сектанта, всю жизнь исходившие в своих рассуждениях из Библии и Евангелия и придумывавшие веру, как-то сразу молниеносно просияли. Они поняли, что вера, как и бог, сотворены людьми.
«А мы-то, дураки, целую жизнь ухлопали на то, чтобы верой жизнь перекроить. А оно, действительно, совсем просто, наоборот?»
Провожая Владимира Ильича с товарищами, Амос все время твердил про себя: «Эх, в рот тебе ситного пирога с горохом, в одночасье веру псу под хвост, всю душу переворотили..»
Ленин еще в юности понял, что религия возникает не сама по себе, а при определенных условиях жизни. Если веру придумать, то она все равно будет бессильна, ведь жизнь течет и развивается по своим законам; хозяйственные нужды, а не религия меняют человеческие отношения. Условия жизни определяют сознание человека, поэтому тяжелая жизнь людей делает их восприимчивыми к вере в бога. Иными словами, — где страдания, там и религия.
Когда Ленин жил в Петербурге (1894–1897 гг.), он руководил «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса» и сетью рабочих кружков и воскресных школ; Н. К. Крупская тоже принимала самое активное участие в этой работе.
В воспоминаниях о В. И. Ленине она писала об одном рабочем, который «только на страстной неделе узнал… что бога нет, и так легко стало, потому что нет хуже, как быть рабом божьим, — тут тебе податься некуда, рабом человеческим легче быть, — тут борьба возможна…» Пожилой рабочий толковал, что никак он из церковных старост уйти не может, «потому что больно попы народ обдувают и их надо на чистую воду выводить, а церкви он совсем даже не привержен и насчет фаз развития понимает хорошо».
В этих высказываниях рабочих отношение к религии стоит в связи с вопросами общественной борьбы. Именно так эти вопросы всегда ставились и решались Лениным.
В дни революции и гражданской войны Ленин часто сталкивался с влиянием религии на народ и с ее ролью в классовой борьбе. Ленин, как народный вождь и как глава государства, руководивший борьбой двух мировоззрений — коммунистическим и религиозным, в то же время нередко сам принимал участие в пропаганде антирелигиозных убеждений, стараясь помочь темному народу избавиться от религиозного дурмана.
Летом 1917 года Ленин довольно часто выступал на митингах рабочих и солдат с балкона дворца Кшесинской на Петроградской стороне в Ленинграде. В этом дворце помещался тогда Центральный Комитет партии.
Тысячами стекался народ к дворцу Кшесинской, и все жадно ловили каждое слово Ленина, впиваясь в него напряженными взорами. Его страстная убежденность покоряла сердца людей. Он говорил с характерными для него жестами, говорил глубоко продуманные слова, с железной логикой развертывая перед слушателями причину происходящих событий, и всем делалось ясно, что другого пути к победе пролетариата нет и не может быть, кроме указанного им — Лениным.
И вот во время одной из страстных речей Ленина из толпы вдруг раздался голос:
— А в бога-то ты веруешь, антихрист?
Это крикнул разгневанный священник, и Ленин тут же ему ответил с насмешкой:
— Бога бойся, царя чти, не так ли, батюшка?.. Но я царя не чту и бога не боюсь! Вот послушайте, товарищи, почему и отчего я не верю… — И в ярких выражениях
товарищ Ленин разоблачил всю «небесную механику». При общем смехе разбитый в пух и прах попик поспешил скрыться. А рабочие еще долго обсуждали слова Ильича и решили: