Жестокое обояние братвы

Куземко Владимир Валерьянович

…Другая осечка — ещё досадней… Скажу больше — этого кошмара Алику не забыть до конца своих дней!..

А дело было так… Надумал он зашибить копеечку посредничеством между производителем и потребителем товара. На таких схемах множество народа капиталы себе накрутило, да и поныне накручивает…

Суть такова: есть два госпредприятия А. и Б. Первое из них — производит нечто, требуемое второму для производственных целей. Второе — покупает у первого это нечто по некой цене, — то ли государственной,

то ли рыночной, но — без всяких накруток и «процентовок».

Теперь представьте, что появилась третья фирма — С., которая предлагает А. за его товар цену чуть больше той, которую платит Б. Естественно, А. продает этот товар новому покупателю, что автоматически оставляет Б. без позарез необходимого ему сырья для производства, и взять его негде, кроме как у С., ранее скупившего все запасы у А.

Понятно, что продаётся уж товар Б. по цене, намного превышающей и ту, по которой Б. ранее покупал товар у А., и даже ту, по которой у А. купил товар С.

В результате посредник, фирма С., обогащается буквально ни на чём, получая свой доход из воздуха.

Но это — только на бумаге. На самом же деле фирма С. втихую, через подставных лиц (обычно — родственников или близких друзей) как раз и создана руководителями тех самых А. и Б., которые якобы и пострадали в результате этих сделок.

То есть данные госпредприятия — в убытке, но зато их директора, вкупе с ещё несколькими ключевыми руководителями — в крупном выигрыше, переложив хорошие бабки из государственного кармана в собственный…

Это — общая схема, имеющая ряд более мелких и частных вариаций.

Вот одна из них…

Некая шахта торгует углём через сеть посредников. Директор шахты с той торговли имеет свой персональный навар (по изложенной выше схеме). Но он не может уследить за всеми подчинёнными, часть которых, не имея своей доли прибыли от директорского гешефта, и не желая существовать на одну лишь нищенскую зарплату, ищёт какие-то пути и способы наладить собственный нелегальный бизнес…

И вот, допустим, заместитель главного инженера шахты через своего человека в отделе реализации провёл на роль одного из посредников некоего господина Лещенко, с которым когда-то целый год тянул совместно лямку армейской службы в Энской Бригаде особого назначения…

В чём суть маневра?.. Первосортный уголь продавался Лешему его дружком по цене второсортного, т. е. чуть ли не вдвое дешевле, а затем — перепродавался Аликом потребителям уже по его настоящей, коммерческой цене. Образовавшаяся сверх-прибыль делилась на три части: клерка из отдела снабжения, зам главного инженера и Лешего.

Большое бабло с такой локальной операции вроде бы не зашибёшь, но шахта — из богатеньких, проворачивать такие шухры — мухры можно регулярно и безнаказанно, и в итоге все заинтересованные стороны льющимся в их сторону ручейком прибыли остались довольны…

Но тут случился

прокол… Это у себя в городе Леший, ввиду стоявших за его спиною мощных сил, — фигура весомая, в окружающем же оную шахту районе, состоящем из нескольких десятков шахтёрских посёлков, был он никем и ничем. Тут было предостаточно своих, «аборигенных» бандитов, со всех сторон льнущих к угледобыче, и извлекающих из неё персонально для себя пользу, и они бдительно следили друг за другом, так и норовя подставить ножку конкуренту…

Вот кто-то из них и «капнул» директору шахты, что покупающий у шахты уголь господин Лещенко — не столь уж и безобидный барыга, каковым кажется, и надо проверить — так ли уж всё чисто в совершаемых им с шахтой сделках…

А директорил на шахте какой-то сохранившийся ещё с советских времён мастодонт, чуть ли не Герой Соцтруда и лауреат какой-то там к ядреной матери премии… Не привык, не умел, не мог и не хотел он ни с кем делиться!.. Жаден слишком, загребущ, под себя всё тащил, непонятно для кого несметные сокровища скапливал… Должно быть, рассчитывал сам жить вечно!..

А тут пожалуйста — узнаёт, что два его сотрудника, в компании с приезжим «уркой», в наглую обворовывают шахту, забирая у неё бабки, которые при ином раскладе со спокойной душою свистнул бы у родного предприятия сам директор… Непорядок это, нарушение естественного хода вещей, неверно такое и неправильно!..

Вот почему однажды ночью в угольном штреке дежурящего по разрезу зам главного инженера шахты увесисто ударили сзади по голове, а затем — били упавшего кувалдой по лицу до тех пор, пока не раздробили череп на множество мелких фрагментов. Найти убийцу так и не удалось, разумеется.

Утром следующего дня, по пути из дома на работу, исчез некий сотрудник отдела реализации шахты. Идти от его домика до шахтоуправления — минут пять, не больше, но на этом недлинном участке пути он бесследно испарился, — и его потом так и не нашли.

Что-то подобное, видимо, предполагалось и Алику, но ему повезло: в ночь, когда в штреке был убил его однополчанин, кто-то, позвонив в номер поселковой гостиницы, где приехавший за очередным товаром Леший в тот момент кантовался, предупредил его о смерти друга.

У Лешего в запасе оставалось лишь несколько минут… Машина с выехавшими к нему киллерами уже подъезжала к гостинице, когда он, выскочив из номера через окно второго этажа, убежал в ближайшую лесопосадку, и двое суток прятался в какой-то заброшенной яме, дрожа от ужаса, и прекрасно понимая, что с ним сделают, если найдут…

И лишь выждав долгое время, и убедившись, что его больше не ищут — Леший, выбравшись из ямы, на попутке умчал обратно в родной Энск.

Так бесславно закончилась его эпопея с торговлей энергоносителями. Как впоследствии он мне говорил: «Это я ещё — везунчик!.. А вообще из тех моих корефанов, кто встрял в торговлю углём, нефтью или газом, к сегодняшнему дню в живых осталось процентов десять, не больше!..»