Жестокое желание

Джеймс М. Р.

— Нечасто сюда заглядывает такой красавчик, как ты. Ложь легко соскальзывает с моего языка, это не совсем ложь, но это точно не причина того, что я раскраснелась и нервничаю.

Он ухмыляется — неудивительно, но его самолюбие это поглаживает.

— Осторожнее, Ангел. Я могу подумать, что начинаю тебе нравиться. Может быть, если ты будешь очень милой со мной, я вернусь. — Его пальцы задевают край моих трусиков, и мне остается только скрипеть зубами. — Тебе бы этого хотелось?

— Конечно. — Это ложь. Но я хорошо в этом разбираюсь. Все это время я двигаюсь под музыку, покачиваясь и потираясь, не прикасаясь к нему, кроме рук на его плечах. Я уверена,

что он возбужден — игра, в которую он играет, вероятно, заводит его больше, чем что-либо еще, и я избегаю подходить слишком близко. Последнее, чего я хочу, это почувствовать, как он прижимается ко мне.

— Может быть тогда, я вернусь и увижу тебя снова. Ангел.

Это сценическое имя срывается с его языка как ласка, и мне становится не по себе. Песня почти закончилась, и я рада этому, потому что не знаю, сколько еще смогу выдержать.

— Я уверена, что тебе всегда будут рады. — Мурлычу последние слова, заставляя себя их произнести. Его рука скользит к моей попке, на его лице появляется понимающий взгляд, который говорит мне, что он знает, что не должен прикасаться ко мне таким образом, но я не могу найти в себе силы сказать ему, чтобы он остановился. Песня почти закончилась, он скоро уйдет, и я не хочу давать ему повод затягивать время. Я не хочу давать ему повода остаться, чтобы расстроить меня еще больше, чтобы я сорвалась и сказала что-то, что доставит мне неприятности.

— Нам просто придется это выяснить, не так ли? — Он смотрит на меня, в его глазах хищное желание, и я вижу в них жажду погони. Даже если он и подозревает меня в чем-то, я понимаю, что сегодня он не скажет об этом прямо. Он хочет охотиться на меня, играть в игру, вытягивать все это ради собственного удовольствия. От страха у меня кружится голова, и едва успевает доиграть последние несколько тактов песни, прежде чем я отступаю назад, сохраняя на лице манящую улыбку.

— Тогда до следующего раза. Если только ты не хочешь заплатить за еще один танец. — Пожалуйста, не надо. Мое сердце сильно бьется в груди, я боюсь его реакции, но я должна это сказать. Если Дик узнает, что я выпроваживаю клиента, когда он, возможно, хотел бы остаться, меня ждет адская расплата.

— Не сегодня, я думаю. Но мы еще встретимся, Ангел. — Он встает, бросает сложенные купюры, чтобы оплатить танец, на столик рядом с диваном, а затем идет ко мне. Я остаюсь неподвижной, пока он не оказывается достаточно близко, чтобы дотронуться до меня: между его пальцев сложена еще одна купюра. Он протягивает руку и заправляет ее в мой бюстгальтер. — Очень скоро.

Мое сердце замирает в груди. На мгновение я не могу пошевелиться, пока мужчина, он так и не назвал мне своего имени, выходит из комнаты. То, что он положил деньги туда, где я храню таблетки, почти наверняка совпадение… но может и не совпадение.

Дрожащими пальцами я вытаскиваю деньги. Пятидесятидолларовая купюра. В обычной ситуации я была бы в восторге, но это похоже на ловушку. Еще одна часть игры.

Тяжело сглотнув, я трясущимися пальцами достаю таблетки и заправляю их обратно в лифчик. Мне следует вернуться на паркет, но вместо этого я бегу в сторону гардеробной, нуждаясь в еще одном моменте для себя. И вот, когда я уже подхожу к двери, ведущей к моему минутному побегу, я слышу, как кто-то прочищает горло.

Я останавливаюсь почти слишком быстро, покачиваясь на каблуках, и еще до того, как поворачиваю голову, понимаю, что там Лоренцо. Я чувствую запах его одеколона, дорогого, цитрусового и травяного, поверх дешевого тумана в комнате, но это нечто

большее. Когда он в комнате, в ней ощущается некое присутствие, слишком сильное, чтобы его можно было игнорировать. Как будто что-то смещается в воздухе, и я знаю, где он, еще до того, как увижу его.

— Мила. — Его голос низкий и тихий, и я вздрагиваю при звуке своего настоящего имени.

Быстро, в два шага, я сокращаю расстояние между нами.

— Не произноси здесь мое настоящее имя, — пробормотала я, и мне захотелось остановить дрожь в своем голосе. Встреча с полицейским слишком выбила меня из колеи, и я не успела восстановить самообладание до того, как увидела Лоренцо.

— Что-то случилось? — Он нахмурился, и я тяжело сглотнула.

— Не здесь. Встретимся на заднем дворе.

Я проскальзываю мимо него в гардеробную и хватаю платье, чтобы накинуть его поверх нижнего белья, пока никто не успел мне ничего сказать. Дик будет в бешенстве, если узнает, что я взяла два перерыва так близко друг к другу, но в данный момент я не могу заставить себя беспокоиться.

Он еще больше разозлится, если я расстрою клиента из-за того, что так нервничаю.

Когда я выскользнула на заднюю аллею, Лоренцо там не было, и я выдохнула с облегчением. Это дает мне возможность успокоиться. Но в конце концов это не имеет значения, потому что, когда он появляется в здании минуту спустя, я чувствую, как мой пульс снова скачет в горле.

— У тебя такой вид, будто ты сейчас выпрыгнешь из кожи, — замечает он. Его взгляд задерживается на моем лице, и мне почти хочется рассмеяться. Единственный мужчина, который я действительно хочу, чтобы смотрел на меня так, как смотрят многие другие мужчины, как бы это ни было неразумно, и он не так восприимчив ко мне. А если и восприимчив, то гораздо лучше это скрывает.

— Почему ты здесь? — Я не уверена, что хочу рассказывать ему о копе. Я уверена, что должна рассказать ему обо всем, особенно если есть хоть малейший шанс, что это может быть связано с ним, но что, если он решит, что риск слишком велик? Я не знаю наверняка, может этот человек был не кем иным, как любопытным копом, который хотел домогаться меня без всякой причины, но вероятность всегда есть. Лоренцо может решить, что подозрение — это уже слишком, особенно спустя всего неделю, и отменить нашу сделку. И где тогда буду я?

— Я пришел узнать, как идут дела. — Его голос низкий и прокуренный, без труда соблазняющий, даже когда я знаю, что он не пытается этого сделать. Судя по нашим предыдущим встречам, он, скорее всего, пытается сделать прямо противоположное. Но он все равно посылает в меня жар, и моя кожа покрывается колючками. Он на расстоянии вытянутой руки от меня, и здесь никто не увидит нас, если он протянет руку и коснется меня.

— Я почти продала все таблетки. — Я прикусила губу. Слова прозвучали более защитно, чем я хотела, но мои нервы расшатаны, и мне вдруг захотелось просто пойти домой. Ночь едва ли закончилась, но от нахлынувшей усталости у меня подгибаются колени.

Лоренцо хмурится и подходит ближе. Я прижимаюсь спиной к стене, и то, как он стоит передо мной на расстоянии вытянутой руки, навевает мысли о том, как легко он мог бы сократить это расстояние. Тепло распространяется, и я вспоминаю, каково это, когда он прижимает меня к стене в темном коридоре, его рука на моей руке, теплый запах его кожи и цитрусовый аромат его одеколона окружают меня.

— Я не сомневался, что ты справишься. — Его взгляд сужается, приковывая меня к себе, при этом его руки не касаются меня. — Но что-то не так. Не лги мне, Мила.