Жига с Крысиным Королем
Шрифт:
Когда на третий день Рой пришел в себя настолько, что сумел сам добраться до отхожего места, он изрядное время просидел на лавке с наружной стены столовой, пока монахини, — их жило здесь штук десять, — невидимо занимались где-то ежедневными трудами. Во всем мире ничего не осталось, кроме прохлады оштукатуренной стены, прозрачно зелено-золотистых от солнечного света витков вьюнка над головою и горячей земли под босыми ногами. Ему казалось: не надо никуда стремиться, все это зряшное и бесполезное дело, пыль и прах, просто замереть вот так…
Маэс, в простой коричневой рясе (такую носил монастырский эконом, такую выдали и самому Рою), сел на лавку рядом, тоже вытянул ноги в сапогах со шпорами, тоже прислонился коротко стриженой головой к штукатурке стены.
— Ну что? — спросил он, глядя прямо перед собой. — Ты хоть знаешь, где это?
Это был первый их разговор с момента спасения — до этого, правда, Мустанг помнил, как Хьюз крыл его матом, когда Роя вырубился на какой-то там миле и едва не упал с лошади.
— Знаю, — ответил Рой. — Я столько времени вычислял это чертово место, что теперь найду его с закрытыми глазами. Даже без карт.
— А, так они отобрали карты?
— От шифровок им в любом случае толку мало. Не догонят, не беспокойся.
— Все равно с закрытыми глазами искать не надо. С закрытыми глазами лезть в ловушку — приятного мало…
— За что я тебя люблю, — равнодушно проговорил Рой, — так это за твой веселый и легкий нрав.
— Подходящая компания для мрачного типа вроде тебя, — усмехнулся Хьюз.
Рой сжал зубы.
— С самого начала ясно, что там ловушка. Но выбирая между плохим и самым плохим…
Маэс перебил его:
— Если бы я с тобой не согласился, ей-ей, позволил бы тебе сгореть — всем было бы спокойнее. А знаешь, что меня убедило?.. Я тоже кое-что узнал о нашем расчудесном короле. И об… алхимии, — Хьюз понизил голос. — Там такие дела готовятся, похоже… Я даже сперва не поверил. Рассказывать не хочется.
— Правильно, не надо говорить, — кивнул Рой. — Потом.
А сердце неприятно кольнуло. Что такого мог узнать Хьюз?.. Такого, что Рой ему не говорил, в чем не пытался убедить в десятках жарких споров до ареста… черт, ведь там, в казематах, он даже какое-то время думал, что это Хьюз его сдал…
А теперь вот он проникся. Значит, все еще хуже и очевиднее, чем Рою казалось, и времени осталось совсем мало.
Хьюз задумчиво помолчал с полминуты, потом сел по-другому, наклонился вперед. Кажется, подобрал что-то с земли: Рой следил за ним только боковым зрением. Да, точно подобрал — прутик. Вот, начал что-то чертить.
— Найти твои Врата еще полдела… — медленно и как-то не совсем разборчиво, будто он думал о чем-то другом в этот момент, начал Хьюз. — Главное — что потом. Ну, если твой призванный дух этого великого алхимика древних времен не сожрет нас на месте за непочтительность. Тогда, конечно, не будет никакого резона беспокоиться о будущем.
— Вот за что я тебя люблю… — Рой не договорил.
Где-то в саду неурочно запел жаворонок, и, взяв пару трелей, смущенно умолк.
Вот бы сидеть так и не двигаться. И не думать. Ни о фамильной чести, ни об отцовском наказе служить сперва родине, а уж потом ее королю, ни о страшных тайнах, которым цена медяк в базарный день, ни о…
Лиза, очень на месте здесь в монашеском облачении, только без клобука, подошла к ним тихо, будто призрак, и села по другую руку от Роя. Молча протянула им лист лопуха с горстью смородины.
— Когда выступаем, господа? — спросила она.
— Завтра, — ответил Рой.
3
Вторую неделю они ехали на север…
В августе лесные ночи уже прохладны, и утренние пробуждения приносят мало радости. Дни похожи на равномерную серую дымку, окутывающую верхушки елей и пологие плечи здешних холмов. Время от времени густые золотые снопы лучей пробиваются сквозь одеяло облаков и зажигают в траве неприметные до того алые бока притаившейся под листьями земляники. И чем дальше на север, тем дольше длятся прозрачные серые вечера, укутанные легким туманом.
Во время привалов, когда Маэс и Рой умудрялись еще и переругиваться за обязательными делами путников, решившимися путешествовать по диким, нехоженым местам без слуг и оруженосцев, Лиза собирала землянику. Ладони ее зеленели от травяного сока, и ягоды — красные и зеленые одновременно — казались удивительно неприметными на них. Рой не мог понять, Лиза ли пахнет земляникой, земляника ли пахнет Лизой…
Десятки раз за ночными привалами, когда легкий пепел кружился в оранжево-желтых языках костров, они проговаривали одно и то же.
– ..Сколько лет уже с тобой знаком, Рой, а все равно каждый раз удивляюсь. У нас в деревне эту легенду о злом колдуне, который уснул на сотни лет, крестьянки своим детям рассказывали, чтоб лучше спали. А ты решил поверить?
— Хьюз, черт бы тебя, ты же умный человек! То, что сейчас называют магией и отдают на откуп Инквизиции… сотни лет назад это искусство звалось алхимией и процветало в Аместрис. Оно сделало ее великой и непобедимой державой.
— Но ведь это оно потом, как я понял из твоих же рассказов, привело ее к нынешнему печальному состоянию?
— Да. Но оно же может все исправить!
— Ты мечтатель, Рой, опасный мечтатель. Честное слово, на месте Его Величества, я бы тоже тебя казнил. И вздохнул бы с облегчением, только развеяв пепел.
Невысказанным в глубине каре-зеленых глаз читалось: «А если бы я не был твоим другом и не верил бы тебе больше, чем себе, я бы отдал тебя молодчикам из Серого Дома без дальнейших разговоров, за такие-то речи».
— Но ты все-таки со мной?
— А что мне остается делать?..
Или так.