Жилищная афера
Шрифт:
В себе такой безоглядной уверенности Лиза не чувствовала, и только еще больше укрепилась в принятом решении поскорее уйти отсюда. У нее не хватит ни сил, ни воли, ни терпения ждать еще год или два, и в итоге остаться ни с чем. Она сама себя объявила слабым звеном. А главный бухгалтер втолковывала ей механику конкурса.
– К ним, к учредителям сейчас придраться нельзя. Условия конкурса пока не разработаны, значит, розыгрыш проводить рано. Вот нас и водят на веревочке, соки выжимают. И в суд ни на кого не подашь, дело то внутреннее. Никто, со стороны не может прийти
– А у Капецкого тоже был сертификат? – неожиданно спросила Лиза. В машине повисла напряженная тишина. Вопрос, заданный ею, имел под собой двойную подкладку. Сам собою напрашивался вывод, что если он у него был, то кандидатом номер один на получение приза, становился генеральный директор. Лиза уже пожалела, что спросила. Водитель оглянулся на нее, но промолчал, а Любовь Гурьевна ответила:
– Он из обманутых инвесторов-жильцов к нам пришел. Мужик свои кровные, свои собственные деньги за квартиру заплатил. Может быть и ему сертификат наши хозяева сунули, я не знаю. Исключать такую возможность нельзя. Вот поэтому я документы и забрала из сейфа, чтобы милиция на нас не подумала. А то еще скажут, конкурента убрали. Пусть настоящего убийцу ищут, а не ворошат наше белье. Ты ведь тоже неспроста, спросила?
– Я без задней мысли, – попробовала оправдаться Лиза, – но кому-то Капецкий перешел дорогу.
Главный бухгалтер резко ответила:
– Есть список их двухсот человек, вот пусть среди него и ищут, а к нам нечего цепляться.
Дальше ехали молча. За кольцевой дорогой Мыкола зарулил на строительную площадку.
– Зайдем ко мне, – сказала главный бухгалтер, когда они вышли из машины. Закрыв за собою дверь она показала Лизе толстую пачку денег. – Я получила деньги на материальную помощь. Не хотела при Мыколе, говорить, что у меня такая сумма. Пусть и Гапа не знает.
– А Нестор Сахно их уже повез! – растерянно сказала Лиза и рассказала о том, как прошли у нее переговоры с теневым финансистом стройки. Любовь Гурьевна и не подумала расстраиваться.
– Ничего у нас сейф весом четыреста килограмм. Положим туда, никто и знать не будет. Ты только не проболтайся Кузьмичу. А то он тут же аванс попросит, и потом его три дня собаками не сыщешь. Не везти же их обратно.
Не успела Лиза заверить ее в своем молчании, как в дверь постучали. Спрятав деньги в стол, Любовь Гурьевна открыла кабинет. На пороге с бутербродом в руках стояла Гапа.
– Вы, что от нас закрылись? Обедать будете?
Она стала докладывать.
– Кузьмич приехал, привез разрешение на вывоз грунта. Я в эту «мусорсвалку» звонила, они факс от вас получили, платежка с исполнением им уже пришла, так что можно ехать получать разрешение и завтра с комплектом документов отправляться в административно-техническую инспекцию.
Гапа явно набивалась на похвалу, и хоть у Лизы не было повода для веселья и радости она сказала:
– Поздравляю!
Гапа и тут осталась недовольна.
– Молодежь какая невоспитанная пошла, – заявила она, – не дают рассказать, что за время вашего отсутствия случилось.
Лиза с холодной дрожью ожидала очередной неприятности. А старушка продолжала разглагольствовать:
– Не все так просто, как вам кажется? Вы что, думаете завтра получите ордер и можете начинать стройку? Как бы не так. У нас еще нерешенные вопросы всплыли.
– Какие? – главный бухгалтер зло смотрела на нее.
– Электричества у нас нет!
– Как нет, а это что, не свет? – Любовь Гурьевна показала на потолок, а Лиза вспомнила электрический кабель протянутый на столбах от соседнего дома. Гапа просто получала удовольствие от собственной значимости.
– Кузьмич сказал, что ему нужно киловатт четыреста, постоянных. А это времянка, только на освещение.
На пороге кабинета при упоминании его имени появился сам Кузьмич. Спокойный как танк, он небрежно махнул рукой.
– Не к спеху. Котлован будем рыть экскаватором, а через два месяца, когда дело подойдет к плите, что-нибудь придумаем. Это еще нескоро.
– Как не скоро? Как не скоро? – напала на него Гапа, – сейчас надо получать, завтра будет поздно, снова стоять будем.
Кузьмич отмахнулся от нее.
– В крайнем случае поставим передвижную электростанцию, на солярке. Правда она дороже будет стоить, но нам какая разница от чего будет питаться подъемный кран?
Возмущенная архитекторша отвернулась от него и обратилась к Лизе.
– А тебе Елизавета звонил, вчерашний капитан, сказал что подъедет вечером, часикам к шести. – Старушка хитро прищурила глаза. – Когда ты только успела с ним сговориться? Вот, что значит молодость, а тут хоть бы раз кто предложил подвести домой. А я ведь Гапа.
Любовь Гурьевна с откровенной насмешкой смотрела на архитекторшу.
– Я не виновата, что вы не персона нон грата. Гапа, пальто из драпа. По чину архитектору не положено ездить на машине, только директору и главному бухгалтеру.
Марья Ивановна со злостью хлопнула дверью.
– Видала? – кивнула головой главный бухгалтер. – Не давай ей садиться себе на голову, – и неспешно встав, предложила, – пойдем, я у тебя в кабинете в сейф спрячу деньги, раз они не пригодились.
Через минуту деньги лежали на верхней полке засыпного тяжелого сейфа.
– Давай сделаем так, – сказала Любовь Гурьвна, закрывая тяжелую массивную дверь сейфа, – один ключ будет у меня, второй у тебя. В разных местах надежнее. Да и поесть уже давно пора, видишь который час?
Лиза глянула на настенные часы. Стрелки приближались к пяти часам. Лиза вспомнила, что через час подъедет капитан. А как они уедут? На двух машинах? Может быть, он пригласит подвезти ее на своей девятке? Тогда ее машина останется здесь. Какое-то смутное беспокойство было связано у нее с собственной машиной. Ах, да вспомнила Лиза и покрылась мурашками. У нее же под сиденьем пистолет. Что же с ним делать? Отдать капитану? А если спросит, почему сразу не отдала? Она ведь собралась уходить с этой работы, а если сдать оружие, то тогда придется писать объяснение, откуда, да как к тебе он попал, и еще неизвестно сколько раз потом будут вызывать.