Жить дальше
Шрифт:
Между Сарой и Доном не было такого разрыва в возрасте. Они оба родились в 1960 и всегда шли по жизни нога в ногу. Им обоим было двадцать семь, когда они поженились; тридцать один, когда родился Карл, их первенец, и сорок девять, когда…
Стоя сейчас рядом с Сарой и глядя на неё, Дон вспомнил тот день и поражённо покачал головой. Эта новость попала на первые полосы всех газет мира — тогда у газет ещё были полосы. Первого марта 2009 года было получено радиосообщение с планеты, обращающейся вокруг звезды Сигма Дракона.
Мир много месяцев корпел над этим сообщением, пытаясь понять, что же инопланетяне хотели сказать. И в конечном итоге не кто иной, как Сара Галифакс догадалась, о чём в нём была речь, и именно она возглавила международную команду, сочинившую официальный ответ, который был отправлен обратно в годовщину получения первого сигнала.
Поначалу публика с нетерпением ждала свежих новостей, однако Сигма Дракона находится в 18,8 световых годах от Земли, из чего следовало, что сигнал до неё доберётся только в 2028, а ответ драконианцев, каков бы он ни был, достигнет Земли никак не раньше октября 2047 года.
Некоторые теле- и сетевые программы не забыли упомянуть прошлой осенью о том, что ответ может прийти «в любой момент начиная с сегодняшнего дня». Но не пришёл. Ни в октябре, ни в ноябре, ни в декабре, ни в январе, ни…
До этого самого дня.
Стоило Саре закончить разговор с Ленорой и положить трубку, как телефон зазвонил вновь. Звонили, как она объяснила театральным шёпотом, зажимая ладонью микрофон, из «Си-эн-эн». Дон помнил столпотворение, которое случилось в прошлый раз после того, как она догадалась о цели первого сообщения. Господи, куда девались все эти годы?
Все теперь стояли или сидели полукругом, лицом к Саре. Даже дети сообразили, что происходит что-то важное, хотя и понятия не имели, что именно.
— Нет, — говорила Сара. — Нет, я не могу прокомментировать. Нет, вы не можете. У меня сегодня годовщина. Я не собираюсь её портить, допуская в дом незнакомцев. Что? Нет, нет. Послушайте, мне сейчас правда некогда. Хорошо. Хорошо. Да, да. До свидания. — Она нажала кнопку завершения разговора, посмотрела на Дона и слабо пожала костлявыми плечами. — Прошу прощения за суматоху, — сказала она. — Это…
Телефон зазвонил снова — электронное пиканье, которое Дону не нравилось и в лучшие времена.
Карл, снова принимая командование на себя, взял телефон из рук матери и решительно отключил звуковой сигнал.
— Оставят сообщение, если нужно.
Сара нахмурилась.
— А что, если кому-нибудь нужна помощь?
Карл развёл руками.
— Вся твоя семья здесь. Кто ещё может позвонить? Успокойся и наслаждайся праздником.
Дон обвёл взглядом комнату. Карлу было шестнадцать, когда его мама ненадолго стала знаменитой, но Эмили было всего десять, и она тогда толком не понимала, что происходит. Она смотрела на Сару с выражением восторга на узком лице.
Телефоны в других комнатах продолжали звонить, но на них было легко не обращать внимания.
— Итак, — сказал он, — эта самая, как её? Ленора? Она сказала что-нибудь о содержании сообщения?
Сара покачала головой.
— Нет. Только то, что оно определённо с Сигмы Дракона и, похоже, начинается с того же самого символа, что они использовали в прошлый раз.
— Разве тебе не хочется узнать, что они ответили?
Сара вытянула перед собой руки, словно говоря «помогите мне встать». Карл шагнул вперёд, ухватил её за руки, и осторожно поднял мать на ноги.
— Конечно, мне хочется узнать, — сказала она, — но его всё ещё принимают. — Она взглянула на невестку. — Давайте накрывать на стол.
Дети и внуки удалились где-то в девять вечера. Карл, Анджела и Эмили всё убрали и привели в порядок после ужина, так что Дон с Сарой просто сидели в гостиной на диване, наслаждаясь вновь наступившим покоем. В какой-то момент этого вечера Эмили обошла дом и поотключала звуковой сигнал на всех телефонах, так что они до сих пор молчали. Однако счётчик сообщений автоответчика увеличивался каждые несколько минут. Это напомнило Дону ещё одну старую шутку, на этот раз из времён его юности, про парня, который любил ходить за Элизабет Тейлор, когда та заходила в «Макдональдс», чтобы видеть, как меняются на табло цифры. Эти табло десятилетиями сообщали, что «Обслужено более 99 миллиардов», однако он помнил, какая поднялась шумиха, когда их заменили на «Обслужено более 1 триллиона».
Иногда лучше просто прекратить считать, подумал он — особенно, когда ведёшь обратный отсчёт. Они оба дожили до восьмидесяти семи лет и до шестидесятой годовщины брака. Но их наверняка уже не будет, когда подойдёт семидесятая годовщина; такие карты попросту не выпадают. В сущности…
В сущности, удивительно, что они прожили так долго, но, возможно, они держались как раз в надежде достичь бриллиантового юбилея.
Всю свою жизнь он читал о людях, которые умерли сразу после своего восьмидесятого, девяностого или сотого дня рождения. Они цеплялись за жизнь буквально одной только силой воли, пока не достигали этого великого дня, и затем просто разжимали руки.
Дону исполнилось восемьдесят семь три месяца назад, а Саре — за пять месяцев до этого. Это не была дата, которой они могли дожидаться. Но шестидесятилетие свадьбы! Это такое редкостное событие!
Ему захотелось обнять сидящую рядом на диване Сару за плечи, но задирать так руку было больно, и…
И тут до него дошло. Возможно, она дожидалась не юбилея их свадьбы. Возможно, на самом деле она всё это время ждала возможности увидеть, какой ответ пришлют драконианцы. Ему захотелось, чтобы контакт был установлен со звездой в тридцати или сорока световых годах вместо всего лишь девятнадцати. Он хотел, чтобы она держалась. Он не знал, что будет делать, если она уйдёт, а…
И такие истории он тоже видел множество раз в новостях за все эти годы: о мужьях, умирающих всего через несколько дней после жён, и о жёнах, сдающихся и перестающих бороться после смерти второй половины…
Дон знал, что такой день, как сегодня, заслуживает какого-нибудь комментария, но когда открыл рот, то смог произнести лишь два слова, которые, впрочем, тоже неплохо подводили итог:
— Шестьдесят лет.
Она кивнула.
— Немало.
Он немного помолчал, потом сказал: