Жить лишь тобой
Шрифт:
Лукас удивился, и Тара догадалась: большинство женщин сразу согласились бы сопровождать своего босса-миллиардера в заграничной поездке, где им предлагали повышение заработной платы.
– Сколько времени тебе нужно? – спросил он.
Тара прикусила губу, размышляя, не посоветоваться ли ей со своей подругой Стеллой. Ей определенно больше не с кем советоваться. Она была такой маленькой, когда умерла мать, что почти не помнила ее. А бабушка Тары скончалась незадолго до того, как она стала работать на Лукаса.
– Несколько дней. – Она слегка пожала плечами. – Может быть, ты передумаешь за это время?
– Если ты и дальше
– Хорошо. – Она встала. – Но сначала мне надо сходить в дамскую комнату.
Все еще не в силах поверить, что Тара не ухватилась за его предложение о работе, Лукас смотрел, как она идет по ресторану. Его заворожила изящная линия ее икр и тонкие лодыжки. Внезапно он понял, почему мужчины Викторианской эпохи считали их такими возбуждающими.
Он приказал себе отвернуться, но почему-то не смог этого сделать. Со спины Тара Фицпатрик казалась самым красивым существом, которое он видел; непослушные рыжие кудри рассыпались по ее плечам. Что, черт побери, с ним происходит?! Неужели внезапное появление Шарлотты в его доме сегодня днем напомнило о том, как давно он не занимался сексом? Он вспомнил, как они расстались, когда она ему наскучила. Несмотря на неоспоримую красоту и сексуальность этой актрисы, иногда ему казалось, что он занимается любовью с манекеном.
Нетерпеливо тряхнув головой, он взглянул на свой мобильный телефон, чтобы узнать, как обстоят дела на финансовых рынках, но ему не удалось сосредоточиться. Он поднял глаза, когда Тара вернулась. Вероятно, она пыталась причесать огненные кудри, потому что они выглядели немного аккуратнее. Она смотрела на него яркими глазами, и при виде ее юношеского энтузиазма его сердце сжалось. Он покачал головой, сбитый с толку и немного обиженный, потому что сегодня вечером ему не удалось простейшее дело.
– Попроси принести счет, Тара, – нетерпеливо сказал он.
Она широко улыбнулась:
– Я его оплатила.
– Ты оплатила счет? – медленно переспросил он.
– Здесь очень демократичные цены, – произнесла она. – И это меньшее, что я могу сделать, раз мы приехали сюда на твоей машине.
Выходя за Тарой из ресторана после прощания с хозяевами, которое было еще восторженнее, чем приветствие, Лукас постарался вспомнить, когда в последний раз женщина предлагала заплатить за еду. Во всяком случае, этого не случалось с тех пор, когда у него ничего не было, а богачки обнюхивали его, как собаки, увидевшие кусок свежего мяса. Когда его заставили бросить частную школу из-за отсутствия денег – по крайней мере, так ему сказали, – гордость заставила его отказаться от подачек женщин, изголодавшихся по его мужественному телу. Он сам себя обеспечивал. Иногда ему доставались объедки после трапезы директора. Иногда он вообще обходился без еды. Тара ошиблась, предположив, что он никогда не пробовал крестьянскую пищу. При воспоминании о тех днях он стиснул зубы.
Машина плавно подъехала по набережной в их сторону.
Как только Лукас уселся рядом с Тарой на заднем сиденье, горькие воспоминания улетучились. Он испытал надежду и пьянящее желание. Раздувая ноздри, он вдохнул тонкий аромат, который больше походил на мыло, чем на духи. Слегка повернув голову, он посмотрел на ее яркие волосы, и ему внезапно захотелось погрузить в них пальцы. Она слегка касалась его ноги бедром – жест, который не имел ничего общего с провокацией, – но сейчас он казался Лукасу самым сексуальным жестом, который он видел. Он сглотнул, когда желание пронзило его, подобно пламени, и с трудом сдержался, чтобы не прикоснуться к ее ноге.
Он не мог этого сделать, потому что Тара работает на него. Она застилает ему постель и готовит еду. Гладит его рубашки и ухаживает за садом. Она – сотрудница, которая должна сопровождать его в Америку. Она не потенциальная любовница, ни в коем случае. Он уставился прямо перед собой, пытаясь успокоиться, когда загорелся красный сигнал светофора.
***
Сердце Тары громко колотилось, она напрягла плечи, приказывая себе успокоиться, когда мощная машина плавно поехала по городским улицам. Она только что поужинала со своим боссом – вот и все. И он только что предложил ей работу в Америке. Отличное предложение, верно? Она никогда не ездила на его машине с водителем, поэтому поездка домой в такой роскоши должна показаться ей настоящим праздником. И все же ей трудно оценить мягкую кожу сидений или невероятно мягкую подвеску автомобиля. Она думала только о том, что сегодня вечером Лукас стал другим. Из требовательного работодателя он превратился в мужчину, от которого взгляд не оторвешь. Впервые в жизни она осознала, почему он так легко кружит голову женщинам. Внезапно она поняла, почему такая красавица, как Шарлотта, готова унижаться, чтобы вернуться к Лукасу.
«Но я не хочу так себя чувствовать, – подумала Тара. – Я хочу вернуться к тому, что было раньше, когда я терпела Лукаса, а не боготворила его. Когда из-за него я приходила в ярость».
Автомобиль въехал на подъездную дорожку к дому в Далки, но вместо облегчения от того, что поездка окончена, Тара почувствовала разочарование. Не глядя, она потянулась к дверной ручке машины, но ее обычно ловкие пальцы дрожали.
– Вот так, – неожиданно весело сказал Лукас, наклонился к ее дверной ручке и нажал на кнопку.
Дверца бесшумно открылась – сработала электроника. На самом деле на дверце не было ручки. Тара решила, что выглядит неотесанной деревенщиной. Ее смущение из-за отсутствия смекалки усугублялось душераздирающим осознанием того, что рука Лукаса слегка коснулась ее руки. Тара сглотнула. Он прикоснулся к ней. Он действительно прикоснулся к ней. Возможно, Лукас этого не хотел, но его пальцы дотронулись до ее руки, и теперь место касания горело, как от ожога.
Выбравшись из машины, она с тоской посмотрела на тяжелое небо, желая, чтобы пошел дождь, который снимет ее странное напряжение. Она порылась в сумочке, чтобы выудить ключ, но ее пальцы задрожали, когда она услышала шаги у себя за спиной. Тень Лукаса нависла над ней, когда она с трудом вставляла ключ в замок.
– Ты дрожишь, Тара, – заметил он, как только она открыла дверь и вошла в дом.
– Ночь холодная, – машинально солгала она, однако Лукас не ответил ей язвительным комментарием, как обычно.
Странно, что ни один из них не торопился включить верхний свет. Когда тяжелая входная дверь захлопнулась за ними, мрак огромного коридора только усилил чувство нереальности сегодняшнего вечера.
Что-то витало в воздухе. Тара остро осознавала близость Лукаса. Он смотрел на нее сверху вниз темными блестящими глазами, а она затаила дыхание, и у нее замерло сердце. Она решила, что он обнимет и поцелует ее.