Жить в присутствии Бога

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р20-921-0801

Прежде всего, хотелось бы выразить глубокую признательность Высокопреосвященнейшему митрополиту Псковскому и Порховскому Тихону за благое и богоугодное начинание по изданию этой книги. Христиан русской земли отличает особая ревность по Богу и готовность слышать слово Божие, и потому мы уверены, что они с радостью восприимут эту духовную пищу и сладчайшее

Кроме того, хотелось бы поблагодарить игумению Домнику, настоятельницу священной Ново-Тихвинской обители в городе Екатеринбурге, вместе с ее сестрами, за предпринятый труд – перевод трудов старца Эмилиана. Ревность по Богу, трудолюбие, усердие, вдохновение и любовь – вот черты истинного монашеского подвига. Монахи превыше всего ставят любовь к Богу, Которого с горением взыскуют во внутреннейшей священной клети сердечной, стремясь открыть там присутствие Бога, сотворившего Себе обитель внутри нас. В целом движущей силой монашеской жизни, путем и желанной целью всех монахов является трезвение. Именно трезвение может привести любого христианина к восхищению и глубокому благоговению перед трудами нашего блаженнопочившего старца Эмилиана, истинного делателя мистической жизни во Христе. Так и сестры Ново-Тихвинского монастыря всей душой стремятся усвоить смысл и дух слов старца, а также сообщить их ради назидания своим ближним, чтобы передать им дух радости, молитвы и упования на спасение, которым пронизаны слова святого старца.

Выпускаемый ныне сборник изречений, избранных из трех книг старца Эмилиана: «Толкование на подвижнические слова Айвы Исаии», «Благодатный путь», «Трезвенная жизнь и аскетические правила», переведенных и изданных сестрами ранее, является плодом их многолетнего труда и изучения писаний старца. Сборник включает в себя важные вопросы духовной и повседневной жизни, как практические, так и теоретические. Изречения старца Эмилиана представляют собой, можно так сказать, замечательный путеводитель и руководство для самопознания, для восхождения по лествице добродетелей. Советам старца может следовать всякий христианин, совершая подвиг во имя освобождения от своего «я» и обретения свободы чад Божиих (Рим. 8, 21). В сборнике вы встретите советы о том, как подвизаться, живя в обществе и браке, а также о том, как идти по благодатному пути монашества. Советы старца послужат руководством в богослужебной и мистической жизни, в богопознании и богообщении.

Сборники изречений, или антологии, как доступные для понимания и удобные в обращении, всегда были любимым чтением народа – и в эллинистический, и в византийский период истории, а также и сегодня. Они представляют собой подлинное, неоценимое богатство и сами по себе являются миниатюрными шедеврами и произведениями искусства. В подобных сборниках удивительно лаконично сочетаются глубокий смысл и красота изложения, тонкая духовная проницательность авторов и ослепительное сияние их духа.

Одним из первых в истории христианства подобных сборников была антология из произведений и отрывков Оригена, составленная святыми Василием Великим и Григорием Богословом. Свой сборник они назвали «Добротолюбие», и с тех пор собрания текстов мистического богословия с таким названием доносят до нас сияние священного аскетического опыта преподобных отцов, осиянных Всесвятым и Просвещающим Духом.

Мы полагаем, что сборник изречений из трудов старца Эмилиана, несомненно, вызовет большой интерес у тех, кто только недавно познакомился с писаниями старца. Однако мы уверены, что он может принести пользу даже и тем, кто был непосредственным слушателем его вдохновенных бесед. Ведь и для тех, и для других в сборнике открывается такое сияние глубокого аскетического опыта старца, которое способно не только усладить душу, но и воспламенить ревность по Богу и окрылить дух, побуждая к покаянию и изменению жизни и своих взглядов. С ностальгией вспоминаются нам беседы старца, начинавшиеся обыкновенно при заходе солнца, когда последние солнечные лучи освещали вершину Афона. Обсуждение, которое следовало за беседой, продолжалось уже под сияющими звездами небосвода, под приглушенные звуки рокотания потока у подножия Симонопетры.

Когда старец Эмилиан толковал нам писания святых отцов или житие какого-нибудь преподобного отца, он не ограничивался лишь разбираемым текстом, но затрагивал и многообразные темы повседневной жизни монастыря, жизни Церкви и всего мира, говорил о тонкостях деятельной и созерцательной жизни. В своих беседах старец, можно сказать, давал новую жизнь, воскрешал богатейшее наследие преподобных отцов IV века и последующих веков; он делал это наследие понятным и доступным для нас, людей XXI века. Старец с удивительной проницательностью комментировал святоотеческие тексты, знакомя нас с живым духовным преданием Церкви, а его меткие замечания служили прекрасным дополнением к словам святых отцов, раскрывали перед нами сокровенный опыт святых, бережно хранимый в сокровищницах Церкви.

Подобно всем святым и всем современным старцам Святой Горы, у старца не было какого-то «своего» учения, он не вносил новшеств. Как отмечает в своих писаниях приснопамятный старец Плакида (Дезей), единственное, что делал старец Эмилиан, – это передавал своим чадам бесценное богатство, которое с первых дней монашества бережно хранится в Церкви. Святоотеческое учение приобретало в устах старца совершенно новую жизнь и непреходящую актуальность для его слушателей. Это не было каким-то формальным повторением. Старец выражал в своих беседах тот опыт богообщения, который он сам приобрел: все в них свидетельствовало об удивительной гармонии между словом старца и святоотеческими творениями. Слово отца Эмилиана обращено ко всем, потому что духовная жизнь едина и все люди – и отрекшиеся от мира, и живущие в миру – стремятся к одной цели и имеют в своем распоряжении те же самые средства, помогающие достигнуть спасения. Разница заключается лишь в том, что мирской человек, погруженный в разнообразные обстоятельства мирской жизни и современной действительности, не может подвизаться в той же мере, что и монах.

Но почему же старец так настойчиво пытался донести до нас важность живой, личной передачи евангельского и святоотеческого слова? Потому что, как он утверждал, слово – это семя, которое зачинает жизнь. Почти в каждой беседе он снова и снова возвращался к значению живого слова и говорил нам примерно так: «Живоносное, то есть опытное, слово придает душе силы, ограждает от вредных влияний сердце, является средством, которое может дать верующему силы к победе. Верующий жив тогда, когда у него есть божественное слово. Добродетель бывает там, где есть слово. Слово приближает Бога к тебе, и даже сами буквы словес – это таинство, скрывающее в себе Бога. Поэтому Сын Божий, Бог Слово, глаголет, что не хлебом единым жив человек, но, прежде всего, словом. Можно прожить без хлеба, но без слова нет жизни!»

Можно задаться и другим вопросом: почему старец Эмилиан придавал такое значение множеству деталей, дополнительных смыслов в тексте, обращался к богатству греческого языка, этимологическому значению слов и исходя из этого обнаруживал все новые и новые смыслы? Дело в том, что он всегда желал раскрыть сущность вещи, проникнуть в ее дух, исследовать глубины человеческой души и ее побуждений. И Святой Дух просветил старца, он стал настоящим знатоком человеческой души, тайных и явных ее страстей, их тончайших движений, вольных или невольных. И потому старец открыто говорит о порабощении человека своему «я», объясняет это на примерах из повседневной жизни, что приводит слушателя к внутренним откровениям и исповеди перед самим собой. Человек познаёт самого себя и принимает себя таким, какой он есть. Именно это самопознание становится стимулом, толчком для восхождения человека горе, дает возможность приобщиться и соединиться с Богом, с радостью и полной отдачей обратить к Нему все свои устремления.

Наверное, не будет преувеличением сказать, что старец Эмилиан «глубоко изучил человеческую душу и проник в тайны Самого Божества» (так сам он однажды охарактеризовал преподобного Исихия Иерусалимского), и писания старца, – в особенности тщательно подобранные по темам, как в этом сборнике, – это глаголы, исполненные особого вдохновения и силы, необыкновенной глубины, редкой богословской ясности и точности, проникновения и прозрения; они сочетают в себе традиционность Предания с авторской самобытностью, любовь и приверженность закону Божию со свободой Божией благодати; даруют дух радости и надежду на спасение в жизненном подвиге и на крестном пути. Дух же спасения, по пророку, зачинается словом (См. Ис. 26, 18). Напомним также такие слова старца: «Богу не нужны наши сетования и причитания, Он хочет, чтобы мы были радостными, мирными, чтобы славословили Его с ликованием и любовью».