Житейская правда разведки
Шрифт:
На работу в разведку я пошла сознательно, с полным пониманием значения этой службы для государства и той ответственности, которую приняла на себя. Ни в то время, ни в последующем у меня не возникало ни малейших колебаний или запоздалых сомнений в правильности избранного в молодости пути. Я счастлива от того, что разведка стала делом всей моей жизни.
Вскоре произошли приятные изменения в личном плане. Как подарок судьбы появился он — Михаил. Сильный, добрый, чуткий, верный и надежный друг. С первых дней знакомства возникло ощущение, как будто мы знали друг друга сопло лет».
Молодые люди решили пожениться, а сотрудники
Потекли дни и недели активной отработки новых легенд-биографий, исходя из новых задач, которые были поставлены перед разведчиками. Им предстояло многое узнать и многому научиться, прежде чем отправиться на работу в конкретный регион земного шара. Для Федоровых таким регионом была Австралия.
Перед «Сеном» и «Жанной» (такими были оперативные псевдонимы Михаила и Галины Федоровых) была поставлена задача прочно обосноваться в Австралии, найти подходящую работу и закрепиться в стране на «постоянное» жительство. Начался напряженный период подготовки к выезду за кордон: разведчики вживались в свои новые биографии, изучали шифры, тайнопись, радиодело, совершенствовали иностранные языки. И когда все уже было готово, планы вновь изменились. Один из сотрудников резидентуры внешней разведки в Австралии, который мог знать «Сена», перешел на сторону американцев…
Разведчиков направили в промежуточную страну — Польшу. На акклиматизацию в ней им отводилось полгода. Предстояло не только вжиться в образ поляков, но и понять их психологию, изучить историю и географию Польши, от Гданьска до Кракова и от Люблина до Щецина, современное польское искусство, культуру, узнать новинки кино и литературы, посмотреть крупные костелы, магазины, почерпнуть из народной лексики шутки, прибаутки и анекдоты.
Розно через шесть месяцев в Варшаву прибыл представитель Центра и сообщил новое задание: выехать на нелегальную работу в одну из стран Западной Европы, на территории которой находились важные объекты Североатлантического блока НАТО. «Сену» и «Жанне» предстояло создать в этой стране региональный пункт нелегальной связи с Москвой, который, в случае военных действий против Советского Союза, должен перейти на боевой режим работы.
Глубокое оседание… Сейчас, но прошествии многих лет, можно сказать, что длительное пребывание разведчиков-нелегалов за границей было успешным и прошло практически без проблем благодаря их высокому профессионализму. Но тогда, в середине 1950-х, все только начиналось, и перед «Сеном» и «Жанной» простиралась неизвестность. Им практически пришлось начинать жизнь с нуля.
В страну они приехали якобы после долгих лет эмиграции. Война оставила их без родных и близких. На первых норах «Сен» работал слесарем в автомастерской. «Жанна» трудилась секретарем на одной из местных фирм.
Пришлось разведчикам выдержать и серьезный длительный интерес со стороны местных спецслужб. Дело заключалось в том, что местные власти и их спецслужбы с недоверием относились к репатриантам из социалистической Польши. И супругов взяли в проверочную разработку. Местная контрразведка подводила к разведчикам своих осведомителей из числа их знакомых, организовывала внезапные посещения их дома под надуманными предлогами, выставляла за ними наружное наблюдение. Одному
По каждому факту маневров контрразведки вокруг нелегалов они подробно информировали Центр. Напряжение нарастало. В Москве возникла обоснованная тревога за судьбу разведчиков, следствием которой явилась телеграмма следующего содержания:
«С учетом интенсивности работы спецслужб, продолжительности проводимых мероприятий и принимая во внимание сложную агентурно-оперативную обстановку в стране, полагаем целесообразным рассмотреть возможность вашего возвращения на родину. Оперативные связи просим законсервировать. Рекомендуемый маршрут следования…».
В связи с этой телеграммой было бы интересно привести здесь небольшой отрывок из воспоминаний генерала В.Г. Павлова, бывшего в то время одним из руководителей советской нелегальной разведки:
«Будучи к этому времени заместителем начальника нелегальной службы, я подробно обсуждал проблему безопасности созданной резидентуры региональной связи и с руководством отдела связи. Первоначальный проект указания содержал категорическое предписание выезжать нелегалам домой, так как создавалась реальная угроза их ареста. Но я знал, что “Сен” уже прошел хорошую школу нелегальной работы в Англии, был опытным партизаном и разведчиком во время войны и, очевидно, был способен сам определить, когда возникнет срочная необходимость их исчезновения из страны. Поэтому, докладывая начальнику службы, предложил смягчить указание, сохраняя возможность иного решения. С моим мнением Александр Михайлович Короткое согласился, тем более, что он лично знал и “Сена”, и “Жанну” и сохранил о них самое положительное мнение. Он разделил мое доверие к “Сену” и мою уверенность в выдержке “Жанны”».
По сути дела, окончательное решение вопроса — продолжить или прервать работу с нелегальных позиций — было передано на усмотрение разведчиков, которые лучше, чем Центр, чувствовали обстановку вокруг себя. И они приняли решение:
«Реально оценив обстановку как в стране, так и вокруг нас, докладываем, что легализация в принципе прошла успешно, положение на работе в известной вам фирме прочное. Проявленное со стороны спецслужб внимание считаем профилактическим, вызванным общим нагнетанием кампании шпиономании. В связи с этим считаем возможным продолжить наше пребывание здесь для решения поставленных задач. Просим вашего согласия».
После тщательного изучения ситуации Центр дал согласие на продолжение работы. Кончился период, когда более трех лет местные спецслужбы держали разведчиков «под колпаком». Навязанный им контрразведкой серьезный профессиональный экзамен был успению выдержан. «В Москве было однозначно определено, — отмечает в своих воспоминаниях В.Г. Павлов, — что “Сен” и “Жанна” своей выдержкой, правильными поведением и реакцией на мероприятия спецслужб рассеяли их подозрения и, проявив тонкое понимание замыслов, переиграли спецслужбы. Было констатировано, что теперь ничто не мешало выполнению основного задания». И в последующие десять лет разведчики результативно проводили самые острые операции, не чувствуя за спиной беспокойного дыхания контрразведки.