Житие мое. Трилогия
Шрифт:
Тангор прочел очередную статью, хмыкнул и перелистнул страницу.
Нужно было на что — то решаться. Либо — продолжать изображать из себя манекен и смириться с неприятностями, которые черный непременно устроит, либо — начинать вникать в интересы подопечного по — настоящему. Но, вероятно, Мэтью колебался слишком долго, и высшие силы решили сделать выбор без него — Тангор вперся в жизнь куратора с бесцеремонностью, достойной боевого мага.
Все начиналось идиллически. Мэтью выпросил у координатора выходной — его сынишке исполнялось восемь лет. В конце концов, не только белым и черным нужно внимание! Аксель спорить с ценным специалистом
— Как глава семьи я просто обязан…
— Глава семьи — это правильно! — солидно покивал головой молодой маг. Расчувствовавшийся зомби подал куратору лапу.
И вот счастливое семейство толкалось на набережной, среди балаганов и аттракционов зимней ярмарки, насладиться которой в этом году не получалось. А что делать? Обычно мелкие, не нуждающиеся в долгой установке палатки переезжали на танурскую отмель, пользование которой считалось бесплатным (тут тебе и экономия, и простор). Сейчас же все упрямо колготились на берегу, мешали друг другу и задирали цены. Мэтью понимал причину: слишком часто стало выносить на мыс утопленников. Вы бы повели ребенка туда, где из воды в любой момент может показаться обглоданное морскими обитателями тело? Хорошо еще обыватели не задумываются, на каком мясе так расплодились голубые крабы…
«Это не солдаты, которых летом били. Тут женщины и дети, за последний месяц десятка два. Жандармы их даже опознавать не пытаются — ясно, что са — ориотцы. Как они сюда попадают? Зимой ветра способствуют путешествию в Ингернику, но выдержать шторм может только большой, прочный корабль, такие без следа не исчезают. Не в лодках же они плывут!»
Танурские власти благоразумно запретили проход на отмель и выставили на тропе жандарма, который отвращал любителей острых ощущений не хуже иного заклинания. Однако вездесущие мальчишки как — то просачивались мимо представителя власти и шныряли между камней в поисках леденящих душу находок. Мэтью испытывал желание спуститься вниз и надрать сорванцам уши — к смерти следует относиться с большим почтением. Останавливало его то, что разглядеть лица нарушителей было не сложно, а родственники и соседи сумеют воспитать заигравшихся ребят лучше постороннего дяди.
И тут все существо куратора пронзило ощущение катастрофы — по пирсу с мешком за спиной и жутко деловым видом шествовал молодой Тангор. СОВЕРШЕННО ОДИН.
— Дорогая, присмотри за детьми, я на минутку! — Мэтью чмокнул жену в щечку и ринулся наперерез колдуну.
— Сэр, сэр!
Тангор остановился в толпе, чем вызвал маленький переполох — толкаться с черным никому не хотелось.
— Сэр, а вы куда?
Маг страдальчески улыбнулся.
— Я гуляю.
— Давайте гулять вместе!
На лице колдуна явственно читалось желание проклясть куратора насмерть. Что его удержало — избыточная законопослушность, наличие свидетелей? В общем, что — то удержало. Неожиданно выяснилось, что пожелание «присмотреть за детьми» жене удалось выполнить ровно наполовину: если младшего кроху она просто взяла на руки, то проделать нечто подобное с восьмилетним сорванцом было невозможно — сын немедленно оказался подле отца. Ждать от ребенка тактичности, характерной для сотрудников Службы Поддержки, было бессмысленно.
— А вы — черный маг? — немедленно принялся допытываться он от Тангора.
— Да. Страшно?
— Не-а.
— Ну и правильно. Что нас бояться — то!
— Воспитанные мальчики должны говорить — «боевой маг», — попенял Мэтью отпрыску.
— Фигня все это, — не согласился Тангор. — Вы меня еще ретроспективным аниматором назовите. Некромант он и есть — некромант. Не понимаю, что в этом плохого!
Мэтью почувствовал, что начинает потеть, а день — то совсем не жаркий. Чем он думал, когда лез в дела колдуна?
— А вы когда — нибудь человека проклинали? — не унимался маленький нахал.
Тангор приосанился.
— Пацан, я крут безмерно! Я могу проклясть даже Луну, и она станет синяя.
— Врете!!! — возмутилось чадо, которое давно не пороли.
— Смотри, — колдун поднял с земли невзрачный желтоватый камушек. Неуловимое движение и никчемная галька заиграла радужно — синими переливами.
— Здорово! — едва не запрыгал ребенок.
— Держи подарок. Иди, маме покажи.
Когда сынишка убежал, Тангор вполголоса поинтересовался у Мэтью:
— Тебе сколько времени нужно, чтобы здесь закончить?
— Полчаса.
— Пусть будет час. Потом пообедаем.
За час набережную Танура можно было исходить вдоль, поперек и зигзагами. Собственно, так они и поступили, тем более что толкать их перестали совсем. Младший Райхан полировал мозги взрослым не хуже иного белого. Какой же танурец упустит возможность первым рассказать приезжему о чудесах Мыса Штормов? И боевой маг, которому полагалось быть раздражительным и нетерпимым, глубокомысленно хмыкал. Контраст между поведением Тангора и ожиданиями окружающих был потрясающий.
«Странная личность. Впору писать о нем в «Вестник тонких состояний“, сейчас как раз к некромантам большой интерес».
— Что там? — между делом поинтересовался маг.
— Танурская отмель.
— Я про жандарма.
— Там мертвецы! — немедленно вмешался сын.
— Са — ориотцы пытаются добраться до Ингерники вплавь и тонут, — быстро пояснил Мэтью. — После каждого шторма выносит два — три тела.
— Гм. Символично.
В чем заключается символизм ситуации, Мэтью спросить не успел — начал накрапывать дождик. Прогулку пришлось срочно заканчивать, да и торговый люд стал разбегаться. Куратор отправил жену и сына домой, а сам остался исполнять долг.
Ливень переждали в кафе. По опыту зная, что прием пищи заставляет черных расслабиться, Мэтью старательно приправлял жаркое верноподданнической пропагандой.
— Это для вашего же блага! — втолковывал он подопечному. — Никто не сможет сказать, будто вы сделали что — то не так.
— Да прав ты, прав, — отмахивался Тангор. — К тому же, в одиночку это делать рискованно. Мало ли!
Рискованный и, несомненно, запрещенный ритуал, по виду оказался классической медитацией с открытым Источником — обычной практикой любого волшебника. Если в ее проведении и были допущены какие — то вольности, куратор, знакомый с магией только в теории, обнаружить их не смог (инструментальный контроль, вероятно, тоже, поскольку грозных окриков Мэтью так и не дождался). Жандарм на отмели лениво чесал пузо и в их сторону даже не смотрел — представителю власти просто в голову не приходило, что нарушать закон можно вот так, тупо, у всех на виду. Но в том, что с этой медитацией не все в порядке, куратор был уверен — стал бы иначе колдун так старательно вычерчивать контуры поглотителей и Якорь — знак, обычно используемый магами для самоспасения.