Жития святых для супружеского чтения
Шрифт:
5 Память преп. Даниила Скитского совершается Церковью в субботу сырную.
6 Фиваида - область знаменитого в древности Египетского города Фивы; этим же именем назывался, по имени главного города, и вообще весь верхний (южный) Египет.
7 Среди других обителей здесь славился строгим подвижничеством и женский Тавеннисиотский монастырь.
8 Монастыри Скитской пустыни различались по номерам, соответственно расстоянию своему от Александрии ("Октодекатский" - восемнадцатый).
9 Скончался в первой половине V века.
Страдание святых мучеников Хрисанфа и Дарии
Память 19
Некто Полемий, муж знатного происхождения, вместе с сыном своим Хрисанфом переселился из Александрии [1] в Рим [2]. Здесь он был принят с честью и удостоен императором сенаторского сана. Желая дать образование Хрисанфу, Полемий отдал его в философскую школу. Любознательный и весьма разумный юноша Хрисанф, с ревностью изучая различные науки, случайно нашел книги Нового Завета; внимательно прочитывая и углубляясь в их смысл, Хрисанф так размышлял:
– До тех пор тебе подобало, Хрисанф, изучать языческие писания, полные тьмы, пока ты не познал истинного света, которого одного и держись. Ибо не разумно было бы возвращаться от тьмы к свету. Ты погубишь труды учения, если отвергнешь плоды этих трудов. Плоды же трудов подаются от Бога ищущим их. Ибо так повелевает Сам Бог, как ты и читал в книгах Нового Завета: "просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам" (Лук.11:9), Если же захочешь оставить то, что искал и нашел, то ты будешь подобен несмысленным и безумным людям. Итак, твёрдо держись того, чего подобает держаться всем умом, дабы не лишиться добровольно с таким трудом приобретенного блага: ты нашел золото и серебро, нашел драгоценной камень. Ибо ты искал с тем, чтобы найти и для того нашел, чтобы воспользоваться приобретенным: итак, смотри, чтобы у тебя не было отнято приобретенное тобой сокровище.
Размышляя таким образом, Хрисанф искал, кто бы научил его Божественному Писанию. И как вначале был слышателем премудрости риторской и философской и ученик учителей премудрейших, так теперь желал найти учителей некнижных, каковы были некогда Апостолы Христовы, некнижные рыбари, приведшие однако в познание Христово весь мир. "Видя смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом" (Деян. 4:13); Таких учителей и искал прилежно премудрый юноша Хрисанф, ибо читал у Апостола, который говорит: "Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости" (1 Кор.1:20-21; срав. Исаии 33:18).
Так в себе размышляя и разыскивая христианского учителя, Хрисанф узнал про одного христианина, по имени Карпофора, что он весьма сведущ в Божественном Писании; этот Карпофор жил, или лучше сказать скрывался из-за гонения - в некоей пещере, на одном никому неизвестном месте. Услыхав об этом христианине, благочестивый юноша весьма обрадовался и усердно умолял сообщившего ему об этом христианине, чтобы он показал ему то место, где живет тот человек Божий.
Узнав об его местожительстве, Хрисанф пришел к Карпофору, саном пресвитеру и был научен им Божественному Писанию и вере христианской; часто к нему приходя, он получал от него наставление на путь спасения. Наставляемый пресвитером Карпофором, Хрисанф в несколько месяцев постиг тайны Божественного Писания и затем принял от него святое крещение. И настолько утвердился Хрисанф в христианской вере и утвердился в любви ко Христу, что по истечении семи дней от крещения своего, открыто начал проповедывать в народе Христа Сына Божия. Услыхав об этом, некоторые из знатных родственников Хрисанфа сказали отцу его:
– Смотри, на тебе будет вина и с тебя взыщется за то, что дерзает делать твой сын, ибо он злословит богов, некоего же Христа признает истинным Богом; и если слух об этом дойдет до царя, то из-за него ни тебе, ни нам - родственникам его - не будет это прощено, и мы все лишимся царской милости. Ибо кто смеет говорить такие хульные речи на богов, тот тем самым является противником царских законов.
Разгневавшись на Хрисанфа, Полемий затворил сына в мрачной и смрадной темнице и морил его голодом, только вечером выдавая ему небольшое количество пищи. Блаженный же Хрисанф считал для себя ту темницу и голод не как наказание, но как обучение в посте, безмолвии и скромности христианского жития и радовался своему тёмному и тесному жилищу более, чем просторным и светлым палатам.
Узнав об этом, домашние и родственники дали такой совет Полемию:
– Если ты хочешь отвратить сына от христианской веры, то сделай так, чтобы он пребывал на свободе и пользовался удовольствиями. Найди ему красивую и умную девицу и сочетай его с ней браком, и он тогда позабудет о христианстве. Темницу же, узы и голод, которыми ты мучишь Хрисанфа, христиане вменяют себе в славу и честь, более чем в мучение.
Слыша это, Полемий приказал приготовить роскошную палату, украсить в ней стены дорогими обоями, поставить в ней драгоценную постель и приготовить там всё для веселья и удовольствий. Выведя затем сына из его темного затвора и облекши его в дорогие одежды, Полемий привел его в ту палату. Избрав затем из своих рабынь самых красивых девиц и одев их в роскошные одежды, Полемий затворил их в той палате с своим сыном, строго наказав при этом девицам, чтобы они всячески старались прельстить Хрисанфа на плотскую сладострастную любовь, от Христа же отвратить его. И подавались в ту палату в изобилии всякая пища и наилучшее вино, - а девицы те пели перед святым Хрисанфом любодейные песни, плясали перед ним, говорили бесстыдные слова, всеми способами стараясь уловить в любодеяние и плотские удовольствия душу блаженного юноши.
Юноша же Хрисанф не как юноша, но как испытанный муж относился к играм и соблазнам тех девиц и, находясь среди сетей, оставался неуловляем. В этой борьбе он показал себя непобедимым воином Христовым, отказавшись совершенно от вкусных кушаний и сладких напитков; на девиц же тех смотрел как на аспидов, избегая прикосновения к ним, как к змеям, и пребывал все время в молитве. Когда же ему было необходимо подкрепить себя сном, то он ложился на земле без постели, а соблазнительные и бесстыдные слова девиц считал как бы стрелами и щитом веры отражал их от себя, взывая к Богу:
– "Возьми щит и латы и восстань на помощь мне; обнажи меч и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: "Я - спасение твое!"" (Пс. 34:2-3). Кто борьбу эту, которую воздвиг на меня диавол, возможет одолеть, если только не одолеет и не победит Твоя десница. Прельщается тот, кто думает своею собственною силою одолеть плотскую страсть и соблюсти целомудрие, если только пламень плоти не будет погашен дождем Твоего милосердия. Не может душа достигнуть Твоих селений, если Ты Сам не доведешь ее туда, ибо плотская страсть как бы некоторый пронырливой зверь, скрывающийся в пустыне житейской суеты на погибель душ человеческих, и если кто убежит зубов его, то должен воздавать от всей души благодарение Богу своему Спасителю, ибо чрез Тебя мы избавляемся от таковой пагубы. Так и целомудренной Иосиф избежал Твоею помощью рук блудницы, как бы зубов неукротимого зверя, - тот Иосиф, о коем отец плача говорил: "Лютый зверь съел сына моего" (Быт.37:33). Ибо воистину жена Пентефриева, как лютый зверь, напала на него и как бы львица некая терзала ногтями незлобивого агнца Иосифа, увлекая его на беззаконие (Быт.39:12). Да и какой может быть лютее вверь, как не диавол и женщина? Естественное плотское похотение возбуждало юношу Иосифа, а женщина еще более увлекала его игрой глаз, драгоценными одеждами, красотою лица, богатством, властью и льстивыми словами увлекала целомудренного юношу в пагубу и смерть. И дивно, что он избег лукавого уловления зверя! Не напрасно отец его сказал: "Благо мне, если сын мой жив есть" (Быт.45:28), ибо великой и неминуемой избежал он смерти и более лютой, чем когда его хотели убить братья; избежал же он этой смерти Твоею всесильною помощью, о Всесильный Боже! ибо Ты был с ним тогда. И ныне я, Господи, смиренно умоляю Тебя, дай мне помощь на этих зверей и змей, с которыми меня в одном месте заключил отец. И как спят заколдованные змеи, так да спят во время молитвы моей эти нечестивые девицы, чтобы не могли возбудить в моем юном теле плотского похотения. Помоги мне, Спаситель мой, ибо Тебя Единого знаю истинного Бога, спасающего верующих в Тебя и подающего им Свою непобедимую помощь".
После этой молитвы девицы, запертые вместе с Хрисанфом, впали в такой глубокий сон, что не могли ни сами проснуться, ни быть разбужены кем-либо, пока не были вынесены из той палаты. Когда же были унесены оттуда, то тотчас же проснулись; вкусив затем пищи, они опять вошли в палату к святому Хрисанфу, и снова впали в тот же тяжелый сон. И так продолжалось каждый день. Когда об этом рассказали Полемию, отцу Хрисанфа, то он стал рыдать о нем, как о мертвом. Тогда некоторые из друзей сказали Полемию: