Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
— Угасла правда, попрана истина, погибло правосудие, исчезло у судей законное расследование и осторожное рассмотрение дел! Разве законно, чтобы желающий оправдаться содержался в узах, а суд всего дела был бы поручен клеветникам и врагам, и чтобы сами оговорщики судили того, на кого клевещут?
Так святой Афанасий Великий в слух всех взывал об этом и засвидетельствовал всему собору. Видя же, что он не будет иметь никакого успеха, вследствие возрастающего количества врагов и завистников, тайно отправился к царю. И тотчас собор тот, или, лучше сказать, лукавое сонмище, осудил отсутствовавшего Афанасия. По окончании же в Мареотах несправедливого расследования по вышеупомянутому делу, произведенного согласно воле и желанию врагов святого Афанасия, судьи, сами достойные низвержения, определили, что Афанасий должен быть окончательно низвергнут. Потом отправились в Иерусалим, где приняли в церковное общение богоборного Ария те самые люди, которые только на словах держались благочестия и на бывшем Никейском соборе, притворно подписали догмат об единосущии Сына Божиего с Богом Отцом. Но те, которые и сердцем, и устами содержали православную веру, внимательно обдумав слова и речи Ария и осторожно рассмотрев их, распознали обольщение, которое таилось под прикрытием многих слов и речей, и, уловив его как бы лисицу, обличили его, как врага истины. В это время пришло от царя другое послание (Афанасий тогда еще не успел дойти к царю), повелевающее Афанасию и всем
Когда, таким образом, святой Афанасий управлял своей кафедрой, а Арий находился в Александрии, ариане производили большое смущение и молву в народе. Блаженный Афанасий, будучи не в состоянии видеть, что Арий возмущает и колеблет не только одну Александрию, но и весь Египет, письменно сообщил обо всем этом царю, увещевая его наказать богоборца и возмутителя народного. В ответ на это, от царя немедленно пришло в Александрию повеление представить Ария связанным на суд царский. Во время пути к царю из Александрии, Арий, достигнув Кесарии, увидался с единомышленниками своими: Евсевием, епископом Никомидийским, Феогнием Никейским и Марием, епископом Халкидонским [18]; посоветовавшись вместе, они составили на Афанасия новые клеветы, ни Бога не боясь, ни щадя невинного мужа, но имея одно желание — прикрыть истину ложью, как говорит божественный Исаия: «зачинают зло и рождают злодейство» те, которые сказали: «потому что ложь сделали мы убежищем для себя, и обманом прикроем себя» (Ис.59:4, 28, 15). [19] Такое старание прилагали беззаконные еретики, чтобы низложить блаженного Афанасия с его патриаршего престола и захватить власть над православными. Итак, они пришли к царю — Арий, желая оправдаться, а Евсевий и его сообщники — чтобы способствовать его несправедливому делу, и открыто лжесвидетельствовать против истины и Афанасия. Когда они предстали пред царем, то немедленно были допрошены по поводу бывшего в Тире собора, о том, что они там определили и какой суд произнесли над Афанасием. Они же отвечали царю:
— Царь! мы не особенно скорбим о заблуждениях Афанасия, но мы объяты скорбью и ревностью об алтаре, который он разорил, и о чаше с св. Тайнами, которую он сокрушил и разбил на части, а также и о том, что он возбранил и запретил посылать обычно посылаемую в Царьград из Александрии пшеницу [20]: это особенно нас опечаливает, это уязвляет нашу душу. Свидетелями таких его злодеяний были епископы: Адамантий, Анувион, Арвестион и Петр [21]; обличенный ими во всем этом, Афанасий избежал суда, по справедливости заслуженного им по его делам, однако низвержения не мог избежать, но единодушно всем собором был низвержен за то, что дерзнул на такие беззаконные дела.
Слушая эти речи, царь первоначально молчал, смущаясь в душе своей; потом, не имея возможности остановить оговорщиков, распорядился, чтобы праведник на время был отправлен в Галлию [22], — не потому, что бы он верил клевете или был охвачен гневом, но ради умиротворения Церкви (как свидетельствуют люди, достоверно узнавшие царское намерение). Царь видел, сколько епископов восстало на Афанасия, и сколь великое смятение возникло из-за этого в народе александрийском и египетском. И вот, желая утишить такую бурю, прекратить молву и уврачевать болезнования столь многих епископов, он приказал святому мужу на время удалиться из города [23].
После этого, сам царь Константин, на 31-м году своего царствования, скончался, будучи шестидесяти пяти лет от роду. Умирая, он оставил наследниками своего царства трех сыновей: Константина, Констанция и Констанса, между которыми, по завещанию, и разделил царство, назначив старшему сыну Константину большую часть царства. Но так как при кончине Константина Великого не было ни одного из его сыновей, то он вручил свое завещание одному пресвитеру [24], который был тайным последователем Ария. Тайно скрывая внутри себя ересь, пресвитер этот утаил также и царское завещание; когда многие расспрашивали его, сделал ли царь, умирая, завещание, — ничего не сказал об этом. Тайными же сообщниками в сем деле он имел некоторых из царских евнухов. В то время, как старший сын Константин замедлил придти к умершему отцу, Констанций поспешил поскорее отправиться из Антиохии и пришел прежде всех. Ему вышеупомянутый пресвитер передал тайно завещание его отца, причем, в благодарность, не просил себе никакой награды, кроме того, чтобы он перешел на сторону ариан и помогал им; он хотел, чтобы Констанций, вместо благодарности бессмертному Царю Христу, за свое земное царство, безумно признавал его не Богом и Владыкой всех и не Творцом, а тварью! Вышеупомянутый Евсевий и все его сообщники содействовали этому, радуясь, что настало вожделенное для них время; они надеялись распространить и укрепить еретическое учение ариево не иначе, как в том лишь случае, если и новый царь утвердит определение о заточении Афанасия, как справедливо и вполне законно состоявшееся. В то время они склонили к своей ереси и единомыслию с собою находившегося в царских палатах препозита [25], а чрез него недуг арианского еретичества проник и в прочих евнухов [26], которые по самой природе своей весьма склонны как к восприятию, так и к распространению среди других всякого зла. Потом и супруга царя, понемногу развратившись богохульными речами, сама заразилась тем же еретическим ядом. Наконец, и сам царь, прельщенный арианским лжемудрованием, восстал на Христа, Господа и Владыку своего, так что на Нем исполнились слова Божественного Иеремии: «пастыри отпали от Меня» (Иер.2:8). [27] И повелел Констанций публично, чтобы было утверждено арианское лжеучение, и чтобы все епископы мудрствовали так же, как он, а неповинующихся приказал убеждать угрозами.
Среди этой великой бури и смятения истинными кормчими для церквей были следующие архипастыри: Максим Иерусалимский [28], Александр Константинопольский [29] и Афанасий Александрийский (о коем идет речь), который, хотя и находился в заточении, однако не оставлял кормила Церкви, утверждая православие словом и посланиями своими. Евсевий же Никомидийский со своими единомышленниками всеми силами распространял свое еретическое лжеучение, воздвигая борьбу против православных и угнетая Церковь Христову. В особенности они вооружились
После того, как сей ересиарх столь ужасным образом погубил душу и тело, Евсевий и его соумышленники приняли на себя весь труд о защите и распространении ереси и производили повсюду смущение, имея при этом ревностными помощниками евнухов, — как бы свои собственные руки. Они особенно старались, как бы заградить уста Афанасию, находившемуся в изгнании, чтобы он не распространял своих посланий в защиту православия. Но Божий Промысел преклонил на милость сердце старшего сына Константина Великого, по имени — также Константина [31], который и годами, и первородством был первым среди братьев. Сей последний освободил святого Афанасия из заточения и послал его со своим посланием в Александрию, на кафедру. В этом послании было написано: «Победитель Константин Александрийской церкви и народу желает радоваться. Думаю, что среди вас нет ни одного, который бы не знал о том, что недавно случилось с великим проповедником православия и учителем закона Божиего — Афанасием, о том, как против него врагами истины была воздвигнута общая борьба, и о том, что ему поведано было пребывать у меня в Галлии, чтобы иметь возможность уклониться на некоторое время от грозивших ему бедствий; но он не был осужден на постоянное изгнание. Мы относились к нему со всякою предупредительностью, заботясь, чтобы с ним не случилось какой либо непредвиденной неприятности, хотя он поистине терпелив, как никто другой; воспламеняемый ревностью по Боге, он легко может перенести всякую тяготу. Отец наш Константин желал вскоре возвратить его на патриарший престол, но, скончавшись и не успев привести в исполнение своего намерения о нем, оставил это дело мне, своему наследнику, завещав о сем муже последнюю заповедь. Итак, мы повелеваем вам принять его ныне со всяким почетом и торжественною встречею».
С этим царским посланием Святой Афанасий достиг Александрии, и все православные радостно приветствовали его [32]. А те, которые держались арианской ереси, стали устраивать между собою злоумышленные сходки и снова воздвигать против святителя гонение и возбуждать смятение в народе; они измышляли различные поводы для оболгания на святого: будто он без соборного суда возвратился на патриарший престол и по своей воле вошел в церковь [33]; обвиняли его также в том, будто он был причиною различных смятений, убийств и ссылок и возводили на него другие, прежние и новые, обвинения. В то же время восстал против святого Афанасия сильно зараженный арианской ересью народ; однажды толпа народа окружила святителя, ругая его оскорбительными словами и поднимая руки, чтобы растерзать и убить его. Афанасию едва удалось спастись и тайными путями выйти из города. Между тем арианские епископы, рассылая всюду послания, объявляли, что Афанасий, законно, соборным определением, низложенный, без соборного определениям снова занял престол александрийский; в то же время разглашали о насилиях, которыми будто бы сопровождалось его возвращение в Александрию. Таким образом, они закрывали для него доступ во всех странах в города и церкви. Между тем Константина, покровителя Афанасиева, не стало: он был убит в Аквилее воинами [34]. Этим воспользовались враги Афанасия и возбудили в покровительствовавшем им царе Констанции такой гнев против святого, что он обещал имущества и почести тем, кто возвестит, где находится Афанасий, если он жив, или принесет ему главу убиенного архипастыря. Афанасий же довольно продолжительное время скрывался в одном глубоком, безводном и сухом рве запустевшего колодца, и никто о нем не знал, кроме одного боголюбца, который питал его, охраняя его в том месте [35]. Потом, когда некоторые стали догадываться о присутствии здесь Афанасия, ибо повсюду его тщательно искали и расспрашивали о нем, и уже хотели в одно утро захватить его, он, направляемый Божественным промыслом, вышел ночью изо рва и перешел в другое место; боясь, что и там его найдут и схватят, он удалился из восточных стран в пределы западной империи.
В то время на западе по смерти Константина II царствовал младший из сыновей Константина Великого, Констант. Достигнув Европы, блаженный Афанасий отправился в Рим и, явившись к папе Юлию [36] и к самому царю Константу, подробно все рассказал им о себе. Между тем в Антиохии тогда происходил собор восточных епископов, сошедшихся для освящения церкви [37], которую начал созидать Константин Великий, а закончил сын его Констанций. Для этого собрались там все восточные епископы, среди которых было немало ариан. Эти последние, пользуясь покровительством царя, собрали беззаконный собор и снова объявили святого Афанасия, находившегося тогда на западе, низверженным, написав в послании к папе клеветы на Афанасия, побуждая и папу признать его низложенным. В Александрию же на патриарший престол они избрали сначала Евсевия Емесского [38], отличавшегося красноречием, но тот отказался, зная, как глубоко чтут александрийцы своего архипастыря Афанасия. Тогда поставили на александрийский патриарший престол некоего Григория, родом каппадокиянина [39]; но тот не успел дойти до Александрии, как туда пришел уже из Рима Афанасий. Это произошло следующим образом.
Папа Юлий, тщательно рассмотрев клеветы, взведенные на Афанасия, признал их ложными, и потому снова отпустил его на александрийскую кафедру вместе со своим посланием, в котором резко, с угрозами, изобличал дерзнувших низвергнуть его. Святой был принят православными александрийцами с великою радостью. Противники же его, узнав об этом (глава их, Евсевий Никомидийский в это время уже умер [40]), весьма смутились и тотчас внушили царю послать в Александрию вместе с Григорием войско, чтобы возвести его на патриарший престол. И вот царь послал вместе с еретиком Григорием, еретиками же избранным на патриарший престол, воеводу, по имени Сириана, с множеством вооруженных воинов, повелев ему Афанасия умертвить, Григория же возвести на архиепископскую кафедру. Однажды, накануне одного праздника, когда в александрийской соборной церкви совершалось всенощное бдение, и все православные молились в церкви с пастырем своим Афанасием и воспевали церковные песнопения, внезапно ворвался Сириан с вооруженными воинами. Обходя церковь, он искал одного только Афанасия, чтобы убить его. Но святой, покрываемый промышлением Божиим, тайно вышел из церкви, окруженный народом, и, так как в это время наступила ночная тьма, то он прошел незаметно среди всеобщего смятения и множества народа, избежав, таким образом, гибели, как бы рыба из самой середины сети, после чего снова возвратился в Рим. После этого нечестивый Григорий занял, как хищник, престол александрийский. В народе поднялось сильное волнение, так что мятежники подожгли даже один храм, называвшийся Дионисиевым.