Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
Старец сказал ему: «Всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф.7:7; Лк.11:10-11). Хорошо делаешь, брат, заботясь о скором разрешении сего великого греха; да поможет тебе Господь, так как не мое это дело помирить тебя, чадо, с умершим. Однако, возвращайся в Царьград, откуда и пришел; придя ночью к великой церкви Святой Софии2], стань у великих прекрасных дверей, и кого ты прежде увидишь подходящим к дверям, тому поклонись, сообщи о нас и дай это запечатанное письмо; от него и будет тебе исправление в твоем грехе.
Диакон, исполняя повеление своего духовного отца, пошел в город, достиг ночью церковных дверей святой Софии и стал в ожидании прихода неизвестного лица. И вот, увидел он некоего приближающегося к дверям мужа, — то и был блаженный Никита, о котором идет повествование. Диакон поклонился ему, поцеловал его, подал письмо старца и высказал ему свою печаль. Муж тот, слушая признание диакона, обсудив и прочитав полученное письмо старца, облился слезами и сказал:
— Как я могу решиться на дело, превышающее мои силы? Однако, надеясь на молитвы пославшего тебя, и насколько поможет Бог мне, приступлю к тому, что мне повелено. Сказав сие, он стал пред дверями и, подняв руки к небу, начал шепотом молиться. Потом, преклонив колена и приложив голову к земле, стал тихо творить молитву и, по прошествии некоего времени вставши, сказал:
— Господи, отверзи нам врата Твоей милости!
Тотчас преддверие храма само собой открылось, и блаженный Никита, взявши диакона, вошел на паперть и, подошедши к самым церковным дверям, сказал ему: «Стой здесь неподвижно», сам же сделал поклон на пороге церкви; двери открылись, и он вошел внутрь. Когда молясь стал он посреди церкви, зажженный светильник с потолка церкви спустился над головой того мужа и осветил всю церковь; потом он пошел к жертвеннику, и там двери сами открылись; преклонив голову и молча помолившись, он вышел к диакону, и снова все двери сами собой закрылись. Видя сие, диакон ужаснулся и не смел приблизиться к тому мужу, ибо великий страх объял его; кроме того, и лицо его казалось диакону как бы лицом ангела, прославленным молитвой. И подумалось диакону: не ангел ли это? Но не скрылось сие от мужа того, и он сказал диакону:
— Зачем ты смущаешься мыслями о мне? Веруй, что и я — человек из крови и плоти, родившийся в честном доме и воспитанный в этом городе. Благодать Божия, если восхощет, действенна и в немощах. Пойдем же в путь, нам предстоящий!
После сего он направился к торговому месту, а диакон последовал за ним. Когда они достигли здесь церкви Пресвятой Богородицы, двери церковные по молитве опять открылись; пробывши в церкви помолившись, угодник Божий вышел, и двери сами затворились. Диакон, смотря на это, только с ужасом говорил про себя: «Господи, помилуй!» Так пошли они ко Влахернской церкви. Впоследствии уже диакон сообразил, что замеченное им шествие по церквам совершалось столь быстро, как будто бы было подобно летанию птиц. Когда они подошли к дверям Влахернской церкви3], и муж тот со слезами совершил молитву, тотчас, как и в других церквах, двери сами открылись; поставив диакона в дверях и приказав внимательно смотреть внутрь, сам он вошел в церковь, преклонил колена и начал усердно молиться. Диакон же, стоя в дверях, увидел внутри церкви свет, освещающий всё вокруг, и некоего световидного диакона, вышедшего из алтаря и кадящего по всей церкви. Спустя немного времени он увидел лик священников, одетых в белые одежды и вышедших из алтаря на средину церкви; он увидел и другой лик священников, одетых в красные ризы; все вместе собрались они посредине церкви и пели прекрасные и какие-то особенные церковные песни, из коих диакон не мог запомнить ни одной, кроме «аллилуиа».
Муж же тот, встав после своей молитвы, сказал диакону:
— Брат, войди внутрь церкви без страха и посмотри на левый лик стоящих священников: не узнаешь ли ты того священника, с которым имел вражду?
Диакон, с трепетом вошедши и приблизившись к Божьему человеку, посмотрел на левый лик и не нашел искомого священника. Ангеловидный муж повелел диакону рассмотреть также и правый лик священников. Диакон, посмотрев, увидел того священника, с которым имел вражду, и указал на него Божьему человеку. Он же сказал диакону:
— Иди, скажи священнику, которого узнал: Никита хартуларий стоит снаружи храма и зовет тебя, чтобы ты пришел к нему!
Диакон пошел по приказанию, взял священника за правую руку и привел к Божьему человеку, который в то время уже вышел из церкви. Кротко он посмотрел на священника и тихим голосом сказал:
— Отче пресвитер, побеседуй с братом твоим прекратите вражду, какую имеете между собою.
Тотчас священник и диакон стали друг против друга на колени и после продолжительных приветствий прекратили вражду. Священник после прощения вошел в церковь и стал на свое место, а Никита, человек Божий, на пороге церковном сделал поклон, и тотчас двери церковные затворились. Затем, вместе с диаконом пошел он в обратный путь. Прошедши некоторую часть пути, блаженный Никита сказал диакону:
— Брат Созонт, спаси душу свою для себя и для моей пользы; отцу же, пославшему тебя, скажи, что чистота его святых молитв и упование на Бога могут и мертвых воздвигнуть!
Сказав сие, блаженный исчез из глаз диакона. Сей же, поклонившись на том месте, где стояли ноги сего дивного мужа, пошел к старцу — духовному отцу своему — со страхом и радостью, славя и благодаря Бога за то, что Он сподобил его дивным и чудесным образом примириться с умершим священником, по молитвам тайного раба Божия Никиты хартулария, столь угодившего Богу среди народа и мирских смятений.
Воспоминание святого Третьего вселенского собора в Ефесе
В Двадцать первый год царствования императора Феодосия Младшего, сына Аркадиева, созван был в Ефесе святой третий Вселенский собор1] по следующему поводу. Несторий, который недостойно занимал место патриарха Константинопольского2], стал проповедовать лжеучение, сродное с учениями прежнего еретика Павла Самосатского, а также и Диодора Тарсийского3]. Он не убоялся утверждать, что Единородный Сын Божий Христос, Который нас ради и нашего ради спасения воплотился и вочеловечился, Который предвечно рождается от Бога Отца без матери, а на земле родился, как человек, без отца, — имеет не одно Лицо или одну Ипостась, но два разных лица: одно — Божеское, а другое человеческое. И о Пречистой Матери Господа нашего Иисуса Христа он нечестиво учил, что Ее не следует называть Богородицею, но Христородицею, не желая признавать, что Она поистине родила плотию Бога Слово. Св. Кирилл, архиепископ Александрийский4], много писал ему, увещевая его отстать от такого заблуждения, но видя, что он не только не внимает его увещаниям, а еще сильнее укрепляется в своей ереси, — написал Целестину, папе римскому5], и другим патриархам, прося их убедить Нестория оставить свое лжеучение. Когда и они не могли отвратить нечестивого Нестория от его лжеучения, тогда православные архиереи обратились с просьбою к императору Феодосию, чтобы он созвал Вселенский Собор. Феодосий повелел созвать такой Собор в Ефесе. На сем соборе присутствовало двести святых отцов, из коих знаменитейшими были: св. Кирилл Александрийский, св. Ювеналий Иерусалимский6], Мемнон Ефесский и многие другие (св. Целестин, папа римский, не мог по болезни приехать на Собор). Прибыл в Ефес и Несторий. Хотя отцы Ефесского собора и посылали троекратно к нему приглашение явиться на собор, но он всякий раз упорно отказывался. Тогда святые отцы решили начать соборные заседания без него. Осудив Нестория и его нечестивое учение, они торжественно подтвердили православное учение о том, что подобает исповедовать в Господе нашем Иисусе Христе единое Лицо и два естества, и Пречистую Его Матерь восхвалять, как единую Приснодеву и истинную Богородицу. Для того, чтобы еще больше обличить злочестие Нестория, святые отцы сего собора одобрили и предали св. Церкви в руководство сочинение св. Кирилла Александрийского, называемое «Двенадцать анафематизмов против Нестория».
Память преподобного Иосифа Волоколамского
Святой Иосиф был родом из окрестностей города Волока Ламского1]. Прадед его был литовского происхождения, а родителей его звали Иоанном и Мариною2]. Семи лет отдан он был в учение3] и весьма скоро изучил Божественное Писание. Любил он часто ходить в храм Божий и, удаляясь от сверстников, всю мысль свою устремлял на угождение Богу. Презрев мирскую суету, удалился он в Боровск4], в монастырь преподобного Пафнутия5], который постриг его в иноческий чин6]. Всегда пребывал он в посте и молитве и был искусным подвижником, повинуясь во всем своему духовному наставнику. По прошествии некоторого времени, взял он к себе в ту же обитель своего родного отца, принявшего также иночество, и служил ему и покоил его да самой его смерти. Восемнадцать лет пробыл он в повиновении у святого Пафнутия. По смерти своего учителя и наставника он был сделан игуменом его обители, которою и управлял около двух лет. Затем удалился он с некоторыми из братии в лес, окружающий город Волок Ламский, и построил там монастырь, в котором воздвиг каменную церковь в честь Успения Божией Матери7]. Много собрал он братии и устроил самое строгое общежитие. Сам он одевался как нищий, так что никто не мог отличить в нем настоятеля. Ревностно подвизался он против ереси «жидовствующих»8] и написал в обличение ее книгу. Кроме того, написал он и устав для своей обители. Во время голода его монастырь доставил пропитание многим бедным. Преподобный преставился 9 сентября, в лето от сотворения мира 7094-е9], в княжение великого князя Василия Иоанновича, прожив всего семьдесят пять лет, Святое тело его положили близ алтаря соборного храма его обители10].
Память преподобного Феофана, постника и исповедника
Родители Феофана были язычники, он же обратился ко Христу еще в детстве. Будучи еще младенцем, он увидал ребенка, умиравшего от холода; сжалился над ним, снял с себя одежду и надел на него. Когда, после того, пришел он домой, родители спросили его: «Чадо, где твоя одежда?»
Он отвечал:
— Я одел ею Христа.
Отец спросил его:
— Кто это Христос? Мы почитаем Меркурия и Аполлона.
После сего отрок ушел от своих родителей. Ангел Господень взял его и возвел на гору Диавис, где поручил его одному постнику, который семьдесят пять лет проводил монашескую жизнь. Старец принял отрока и стал учить его иноческой жизни и священным книгам. Их обоих питал ангел. Чрез пять лет после того старец преставился. По его кончине, отрок жил в пещере, проводя постническую жизнь пятьдесят восемь лет. Затем, получив повеление от ангела Божия, он вышел из пещеры и, сев на льва, проехал шестьдесят поприщ, проповедуя веру Христову. Цари Кар, Карин и Нумериан1] велели схватить его и бить: преподобному нанесено было сто ударов по шее, после чего он претерпел еще многие мучения. Когда мучители увидали, как много он творит чудес, и какое великое число людей приходит к нему и получает святое крещение, они устыдились своего бессилия и мирно отпустили его. Он возвратился в свою пещеру и, прожив в ней еще семнадцать лет в строгом посте, преставился ко Господу2].