Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
— Хотя Сильвестр и одолевает нас своими словами, будучи многоречив и искусен в беседе, но все-таки мы из-за этого не отступим от нашего отеческого закона и не последуем за человеком, которого наши отцы, по общему соглашению, предали на смерть. А что один только есть тот Бог, Которого мы почитаем и нет иного, то я готов доказать это не словом, как делает Сильвестр, а самым делом; прикажи лишь, царь, привести сюда большого и свирепого быка и тотчас же твое державство и все присутствующие убедятся, что нет Бога кроме Бога нашего.
Один же из присутствовавших сказал:
— Такой бык есть в моем стаде, недалеко от городских ворот. На него никто не может возложить ярма, никто не может даже погладить его рукой или дотронуться до него.
Царь тотчас же приказал привести того быка. Между тем, продолжая беседу, святой Сильвестр, спросил Замврия:
— Зачем тебе бык и, когда его приведут, что ты с ним будешь делать?
Замврий отвечал:
— Хочу доказать силу нашего Бога, ибо если я пошепчу быку на ухо, то он тот час издохнет. Ибо смертное существо не может стерпеть имени Божиего и не может остаться в живых тот, кто услышит сие имя. И наши отцы, когда быки были приводимы для жертвоприношения, говорили то имя в уши быков, и те тотчас же падали с громким ревом и издыхали, будучи, таким образом, готовыми для жертвоприношения. [26]
Сильвестр возразил:
— Но если это имя, по твоим словам, убивает всякого, кто его слышит, как же ты узнал его?
Замврий отвечал:
— Тебе нельзя знать эту тайну, потому что ты — враг нам.
Когда Замврий дал такой ответ, царь сказал ему:
— Если ты не хочешь открыть этой тайны епископу, то открой ее нам, ибо поистине это дело сомнительное, если только не предположить, что то имя можно узнать, прочитав как оно написано где-нибудь.
Замврий отвечал:
— Ни кожа, ни хартия, ни дерево, ни камень и ничто иное не может содержать в себе начертания оного имени, ибо тотчас же и сам пишущий и то, на чем пишется, погибают.
— Скажи же, — заметил царь, — как сам ты узнал его? Ибо нельзя узнать его, если оно не передается в словах, не называется в письмене?
— Я, царь, — отвечал Замврий, — семь дней постился, потом в новую серебряную умывальницу налил чистой проточной воды и стал молиться; тогда невидимым перстом на воде написаны были слова, которые и сделали мне известным имя Божие.
Премудрый же Сильвестр сказал:
— Если ты действительно узнал то имя таким способом, как ты говоришь, то все-таки, когда ты говоришь его кому нибудь на ухо, разве ты не слышишь сам того имени так же, как слышит его тот, кому ты его говоришь и сам ты, слыша его, не умираешь?
Волхв отвечал:
— Я уже сказал, что тебе не следует знать этой тайны, так как ты нам враг. Да и какая нужда в словах, когда лучше всего на деле доказать то, что говоришь? Выбери одно из двух: или ты, призвав имя своего Назарянина, умертви быка, чтобы и мы могли уверовать в того Назарянина, или я скажу на ухо быку имя нашего Бога и умерщвлю быка, так что ты тогда должен будешь уверовать в нашего Бога.
Все присутствовавшие, услышав это, одобрили решение Замврия; христиане же пришли в колебание, хотя святой епископ успокаивал их.
Царь же сказал Замврию:
— Тебе следует сначала исполнить обещание, ибо ты обещал одним словом убить быка.
Волхв отвечал:
— Если ты приказываешь это мне сделать, царь, то смотри на силу моего Бога!
Сказав это, он подошел к быку, которого едва могли вести сильные люди, зацепив крепкие веревки за его рога. Подойдя к быку, Замврий пошептал ему что-то на ухо и бык тотчас же, испустив сильный рев затрясся и пал мертвым [27]. Все, видевшие это, весьма изумились, а иудеи возопили громким голосом хлопая в ладоши:
— Победили мы, победили!
Тогда Сильвестр просил царя приказать, чтобы все замолчали, и когда воцарилось молчание, епископ сказал иудеям:
— Не в ваших ли книгах написано, что сказал всемогущий Бог: «Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю» (Втор. 32:39)?
Они же отвечали:
— Да, это так написано
Тогда Сильвестр сказал:
— Если Замврий именем Божиим убил быка, то пусть он и воскресит его тем же именем. Ибо Бог есть Бог творящий добро, а не зло, и, по существу его, ему свойственно делать добро, а творить зло — противно его существу; воля его, всегда благая, хочет творить всегда доброе. Случается иногда, что Он каким-либо злом накажет кого-нибудь для пользы других, но это бывает не потому, чтобы Он хотел этого, но потому, что к сему побуждается Он нашими злодеяниями. Итак, если Замврий легко сделал то, к чему Бог не благоволит по самому Существу Своему, то тем легче он может сделать то, что Богу естественно. Пусть он оживит быка тем же Божиим именем, которым умертвил его, и я обращусь в его веру.
— Царь! — возразил Замврий — Сильвестр опять хочет вести словесный спор, но какая надобность в словах, когда совершилось явное дело?
Обращаясь потом к Сильвестру, он продолжал:
— Если и ты, епископ владеешь какой нибудь силою, то сотвори и ты чудо именем твоего Иисуса!
— Если хочешь, — отвечал святой Сильвестр — я покажу тебе силу моего Христа в том, что чрез призывание его святого имени я воскрешу того быка, которого ты убил.
— Напрасно ты, Сильвестр, хвалишься, — возразил Замврий, — не может того быть, чтобы бык ожил!
Тогда царь сказал Замврию:
— Итак, если то, что по твоим словам невозможно, епископ все-таки сделает, уверуешь ли ты в его Бога?
Замврий отвечал:
— Клянусь тебе, царь, что если увижу быка ожившим, то исповедую, что Христос есть Бог и приму Сильвестрову веру.
То же сказали и все иудеи. Тогда епископ, преклонив колени, помолился усердно и со слезами Богу, а потом, вставши и подняв руки к небу, произнес в слух всех:
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий и Боже, Ты, Который можешь умерщвлять и оживлять, поражать и исцелять, благоволи чрез призвание пресвятого и животворящего имени Твоего оживить того быка, которого Замврий умертвил чрез призвание бесов, ибо наступило время совершиться чудесам Твоим для спасения многих; услышь меня, раба Твоего, в сей час чтобы прославилось пресвятое имя Твое!
После молитвы он подошел к быку и громко произнес:
— Если проповедуемый мною Иисус Христос, рожденный от Девы Марии, есть истинный Бог, то поднимись и стань на ногах своих и, оставив прежнюю свою свирепость, будь кроток!
Лишь только святой произнес это, как бык тотчас ожил, встал и стоял тихо и спокойно. Святой приказал снять веревки с рогов его и сказал:
— Ступай туда, откуда пришел и никому не причиняй вреда, но будь тихо; так повелевает тебе Иисус Христос Бог наш!