Жития Святых (все месяцы)

Ростовский Святитель Дмитрий

— Ныне праздник в честь богов наших, — отвечали они ему, — подойди и ты и присоединись к нашему пиршеству.

— Я христианин, — сказал святой, — и в посте провожу праздники в честь моего Христа, и неприлично чтобы уста, славящие Христа, воспринимали оскверненные жертвы нечестивых богов.

Эти слова святого дошли до слуха военачальника Максима и последний, пылая гневом, приказал схватить и представить святого юношу к себе для допроса.

— Как зовут тебя? — спросил военачальник св. Каллиопия, когда его привели на суд.

— Я христианин — отвечал святой, — а имя мое Каллиопий.

— Ныне когда вся вселенная, — сказал военачальник, — устрояет пиршество по случаю праздника богов, почему ты один, не желая разделить с нами праздника, пребываешь в каком-то заблуждении?

— Вот вы-то, — ответил святой Каллиопий, — и суть те самые, которые ходят во тьме и обольщении, так как вы оставили живого Бога, создателя неба и земли, всё сотворившего Своим словом и покланяетесь произведению рук человеческих, — бесчувственному дереву и растрескавшемуся камню.

— Твоя юность делает тебя дерзким, — возразил военачальник, — подвергая тебя самого опасности испытать не малочисленные мучения! Ответь нам, из какой ты страны и чьего рода?

— Я из Памфильской Пергии, — ответил святой, — сенаторского и патрицийского рода, но больше всего и почетнее всего для меня то, что я христианин.

— Есть ли у тебя родители? — спросил военачальник.

— Да, у меня есть мать, — отвечал святой, — а отец мой давно умер.

— Клянусь великим солнцем и всеми божествами, — отвечал военачальник, — что если ты поклонишься богам, то я выдам за тебя замуж единственную дочь, которую имею.

— Если бы я захотел жениться, — отвечал святой, — то мог бы взять за себя твою дочь и ввести ее во владение матери моей. Но знай, что я обещался Богу моему Христу, создавшему меня по Своему образу, соблюсти бренное сие тело в чистом девстве и представить его непорочным пред праведным судом Его. Ты поступай, как тебе угодно, но я христианин.

— Скверный и злобный, — закричал военачальник, — ты вероятно думаешь этими речами возбудить во мне бешенство, чтобы я скорее убил тебя? Так знай же, что я буду мучить тебя в течение долгого времени, раздробляя на части твое тело, а остаток его предам огню для сожжения.

— Чем более продолжительно, — отвечал святой, — будут мои мучения, тем более светлый венец сплетется мне Христом за мои страдания. Ведь и Писание говорит, что никто не увенчается, если не будет замучен по закону (2 Тим.2:5).

— Разложите его, — обратился военачальник к палачам, — и оловянными прутьями переломайте ему все кости!

Во время побоев святой Каллиопий произнес: «благодарю Тебя, Христе, что Ты сподобил меня ради прославления Твоего имени претерпеть мучения».

— Принеси жертву богам, — продолжал военачальник, — чтобы увидать тебе твое отечество и не лишаться твоего имущества. Видишь, сколь жестоко мучат тебя!

— Я созерцаю сладость обещанного мне Христом будущего покоя и не ощущаю мучений, — сказал святой. — И хотя я в настоящее время нахожусь и в чужой стране, но я тем не менее знаю, что «Господня земля и что наполняет ее» (Пс.23:1). И здесь я вижу матерь мою и свое отечество. Матерь моя — православная Христова Церковь, а отечество — Небесный Иерусалим, согласно слову апостольскому: «Наше же жительство — на небесах» (Фил.3:20). Если же ты напоминаешь мне о моей плотской матери, то есть Божественный голос, утверждающий: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37). Я ни во что не ставлю изобилие богатств и почитаю за лучшее страдать со Христом распятым, чем со грехом иметь кратковременное удовлетворение безумного мира.

— Так как он уже положен, — сказал военачальник слугам, — то поверните его и бейте по животу сырыми жилами, приговаривая: нечестивец, не отвечай ни то, ни сё, но — на вопрос!

— Лишенный благ небесных и более свирепый, чем зверь, безумец! — сказал святой мученик военачальнику: — я и говорю тебе слова истины, а ты, имея ослепленные душевные очи и закрытые уши, чтобы не слыхать слов Господних, несправедливо подвергаешь меня мучениям, убивая как разбойника!

— Поставьте, — приказал тогда военачальник палачам, — мучительское колесо с острыми железами и разведите под ним сильный огонь и туго, хотя бы даже до разрыва суставов, растянувши на колесе Каллиопия, в таком виде привяжите его к колесу и повертывайте, чтобы он погиб, разрезаемый железом и поджигаемый огнём.

Когда таким образом начали мучить святого юношу, он, в тяжких страданиях возопил ко Господу, говоря: «Прийди, Христе мой, на помощь рабу Твоему, — да прежде конца прославится чрез меня Твое святое имя, и дабы все знали, что уповающие на Тебя не посрамятся во веки» И вот немедленно предстал Ангел Господень, погасил огонь, остановил колесо и сделал его неподвижимым и палачи не могли его повернуть. Молодое тело мученика обливалось на колесе кровью и сквозь глубокие раны заметны были кости, так как колесо имело на себе обоюдоострые, пилообразные мечи. Военачальник приказал развязать мученика и снять его с колеса. Зрелище страданий умилило всех смотревших и народ возопил, говоря: «О несправедливый судья! И какой юноша гибнет жестоко!»

— Не говорил ли я тебе, — сказал военачальник святому, — что молодость твоя делает тебя дерзким, подвергая тебя через это жестоким мучениям?

— Бесстыдный пёс, — отвечал святой, — ужели ты думаешь, что я испугался твоих мучений?

— Ты, окаянный, — заметил военачальник, — оскорбляешь меня, чтобы я скорее погубил тебя, но того не будет! Итак подойди и принеси жертву богам для избежания еще более жестоких мучений!

— Я уповаю, — отвечал святой мученик, — на Христа моего, и ты не в состоянии осквернить во мне исповедание Божие. Тело мое предоставляется тебе: мучь его, как хочешь, получишь за это отмщение от Бога в день Страшного Суда, «ибо… какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:2).

— Сковавши его железными веригами, — приказал военачальник палачам относительно святого Каллиопия, — стерегите его во внутренней темнице, не имейте о нем никакого попечения и не допускайте никого из близких к нему христиан входить к нему, чтобы кто-нибудь не восхвалил его за его терпение.

Палачи немедленно сковали святого страдальца и бросили его во внутреннюю темницу.

Блаженная Феоклия, узнавши о таком страдании за Христа своего единородного сына, святого Каллиопия, написала завещание относительно своего дома и всего своего имущества: она освободила своих рабов и рабынь, — числом двести пятьдесят человек, и раздала нищим всё золото и серебро и драгоценное одеяние, которое имела. Всё же остальное имущество и недвижимое имение, селения, поля, виноградники отдала святейшей церкви и, покинувши свое отечество, отправилась в Киликию к своему страждущему за Христа сыну. Заплативши деньги темничным сторожам, она вошла во внутреннюю темницу и увидавши сына, припавши, поклонилась ему и обтирала гной его струпьев. Святой же Каллиопий, будучи весь скован железом, и отекший от бесчисленных ран, не мог встать пред своею матерью и только проговорил: