Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
После Галерия, умершего (в 311 году) от страшно-лютой болезни, и Максимина — правителя Сирии — скончавшегося (в 313 году) позорной смертью — самоубийством, в Восточной половине империи остался единым владетелем Ликиний, женившийся потом на сестре Константина. В западной же половине, — в Италийской области, после повторного царствования Максимиана, воцарился снова Максенций, вопреки желанию римского народа. Константин признал его царем в Риме и даже отправил к нему мирное посольство. Но Максенций не только не пожелал иметь мирных отношений к Константину, но даже не захотел и называть его царем, желая сам единолично быть самодержцем всех земель и стран Римской области. Укрепившись же на престоле, он проявил во всей полноте присущую ему коварную жестокость и корыстолюбие не только в отношении к христианам, но и по отношению к своим единоверцам-язычникам. Обольстивши, при своем воцарении, нужных ему людей дарами и обещаниями, он начал преследовать и мучить почетных сенаторов, разграбляя их имущество, похищая их жен и дочерей для удовлетворения своих животных страстей, а также страстей и своих любимцев. И был он весьма тяжел и омерзителен для всего Рима по своей жестокости и скверному житию. Римляне, страдая под тяжким его игом, решились тайно искать себе защиты у Константина, прося его прийти и избавить от этого мучителя. Константин прежде всего послал по этому случаю письмо Максенцию, дружески убеждая его прекратить насильнические действия. Но Максенций не только не внял его доброму совету и не исправился, но еще более озлобился. Свое ожесточение он простёр до того, что начал готовиться к войне против Константина.
Слыша об этом, Константин в 312 году решился предпринять военный поход против Римского императора: он хотел исхитить Рим из рук злого тирана. Но поход этот представлял трудности неодолимые. — Самому отважному полководцу, любимому войсками, не легко было заставить армию войти с мечем в сердце Италии, внести войну на почву великого Рима, священную для народов того времени: такое предприятие должно было производить потрясающее действие на имперское войско и глубокий ропот неудовольствия. И сам Константин не мог быть свободным от чувства невольного страха, предпринимая этот поход, тем более, что он никогда сам не видал Рима, который мог казаться ему грозным исполином. При том же Константину известно было, что войско его противника было многочисленнее его войска и что Максенций крепко надеется на помощь своих национальных богов, которых он старался умилостивить щедрыми жертвами, даже закланием отроков и отроковиц, — что Максенций ограждает себя и свои войска всяческими чарами и волхвованиями и имеет на своей стороне великую силу бесовскую. Надеяться на одни человеческие силы и средства было недостаточно для Константина, и у него явилось искреннее желание иметь помощь свыше. Размышляя о несчастном состоянии империи, тщетно ищущей защиты у бездушных идолов, о помощи Божией, неоднократно явленной отцу его и ему, о тех политических переворотах, которые совершились на его глазах, о постыдной погибели в короткое время трех лиц, которые разделяли с ним верховную власть в империи, он признал безумием попусту держаться богов несуществующих и после стольких доказательств оставаться в заблуждении [9].
Среди таких тревожных размышлений Константин начал возносить молитву к Богу отца своего, начал просить Его, чтобы Он вразумил его о Себе, подал ему мужество и простер ему десницу в предлежащем деле [10]. И эта молитва его, как некогда молитва темничного стража (Деян.Ап.16.) была услышана — Господь скоро непосредственным явлением утешил его и указал, что подобает ему творить. Евсевий, современник события, слышавший о нем лично от царя, повествует:
— Однажды после полудня, когда солнце начало уже склоняться к западу, — говорил царь, — я собственными глазами увидел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью: «сим побеждай».
Это зрелище поразило ужасом как самого царя, так и войско, находившееся около него, ибо крест, как позорное орудие казни, у язычников считался дурным предзнаменованием. Константин находился в недоумении и говорил сам себе: что значит такое явление? Но между тем как он размышлял, наступила ночь. Тогда во сне явился ему Христос с виденным на небе знамением и повелел сделать знамя, подобное виденному на небе, и употреблять его для защиты при нападении врагов.
Встав от сна, Константин рассказал своим друзьям тайну своего сонного видения, а потом позвал к себе опытных мастеров и, описав им образ чудного знамени, приказал устроить, по подобию этого, хоругвь из золота и драгоценных камней; воинам же своим он приказал изобразить крест на щитах и шлемах. Пораженный дивным видением Константин вместе с тем решился не чтить никакого другого Бога, кроме явившегося ему Христа; — пригласив к себе таинников Его слова — христианских священников, — он спрашивал их: кто тот Бог и какой смысл знамения, какое он видел? Выслушав же их ответ о едином Боге, о тайне воплощения Его Единородного Сына для спасения человеков, о крестной смерти Господа Иисуса, победившего смертную державу, о крестном знамении, явившемся ему, что оно есть знак победный, Константин вполне и сознательно в душе своей стал христианином. С того времени он начал усердно заниматься чтением священного Писания и постоянно имел при себе иереев, хотя и не принял еще святого крещения [11].
«Призвав Бога всяческих и, как помощника и защитника, Христа Его, также поставив пред своими ратниками победную хоругвь с спасительным знамением, Константин выступил со всем своим войском из пределов Галлии в поход против Максенция в Италийскую область». [12]
Поход, предпринятый Константином для освобождения Рима от жестокого тирана, не вразумил последнего. — Злочестивый Максенций, принеся обильные жертвы богам с торжественными церемониями, выслушав предсказания гадателей по внутренностям беременных женщин, с многочисленным войском выступил против Константина; но он не отвратил достойного возмездия своему нечестью. Константин, покрываемый спасительным знамением Креста, после трёх встречных столкновений с противником, подступил к самому вечному городу и здесь нанес ему решительное поражение. Максенций, спасаясь бегством через реку Тибр, при разрушении моста погиб, как древний фараон, с отборными своими всадниками в пучине водной. Победитель с торжеством вступил в Рим и встречен был народом с великою радостью. Сознавая, что эта победа дарована Божественною помощью, Константин водрузил на самом людном месте города священную хоругвь, а потом, когда благодарные Римляне поставили статую в честь нового императора, велел утвердить в руке своего изображения высокое копье в виде креста и начертать такую надпись: «этим спасительным знамением я освободил ваш город от ига тирана и возвратил Римскому народу и сенату прежний блеск и знаменитость» [13].
Став таким образом повелителем всей западной половины Римской империи, Константин первый из цезарей указом (в 313 году) объявил подвластным ему народам полную веротерпимость: язычникам он оставлял право совершать обряды своего богопочитания, а христианам разрешал свободно поклоняться Единому истинному Богу. За этим указом последовал целый ряд указов [14], благоприятных Церкви Христовой: запрещена была крестная казнь, отменены были кровавые игрища в цирке; прекращены были языческие жертвоприношения и курения в торжественные дни, установлено празднование воскресного дня с запрещением производства в этот день судебных разбирательств и прекращением работ как свободных граждан, так и рабов; сироты и дети, брошенные родителями, бедные и убогие, которых язычество оставляло без помощи и призрения, приняты были под царское покровительство; по всем городам начались праздники обновления и освящения церквей; везде слышались хвалебные песни и благодарственные молитвы Богу; епископы свободно собирались, чтобы рассуждать о нуждах Церкви. Константин сам иногда присутствовал на этих собраниях, вникал в вопросы, касающиеся веры и с готовностью делал всё, что требовалось для пользы христианского общества. Он освободил священнослужителей от всяких посторонних должностей и от податей, — как свободны были от податей и языческие жрецы, — дабы они могли совершенно посвятить себя служению Богу; он не только возвратил Церкви усыпальницы и все места, отнятые гонителями, но еще даровал для богослужения несколько обширных зданий, называемых базиликами, в которых заседали судьи и которые, по их внутреннему устройству, было легко превратить в церкви; — предоставил право пастырям решать споры и взаимные несогласия между христианами. Нося на своем шлеме, как видимый для всех знак благоговейного почитания Христа Бога, монограмму «Христос» [15], Константин дал своим воинам молитву, которую они должны были читать в воскресные дни и которая, будучи исповеданием сердечной веры самого императора, располагала всех признавать Единого всемогущего Подателя благ и Его помощи искать во всех делах [16].
Благоволение императора вызвало восторг в среде христиан: великой духовной радости исполнились их сердца от вкушения сладости жизни под новым правительством. Современник Евсевий так изображает то время:
— Теперь светлый и ясный день, не омраченный никаким облаком, озарил лучами небесного света Христову Церковь. Мы должны сознаться, что счастье наше выше наших заслуг; мы приведены в величайшее изумление благодатью Виновника столь великих даров: мы достойно дивимся Ему и говорим с пророком: «Придите и видите дела Господа, — какие произвел Он опустошения на земле» (Пс.45:9). Люди всякого возраста, мужеского и женского пола, всею силою души радуясь, умом и сердцем воссылают молитвы и благодарения Богу [17].
Но между тем, как на Западе христиане таким образом благоденствовали под управлением Константина, совсем иное было на Востоке, где царствовал Ликиний: воспитанный при дворе Диоклитиана, полководец при Галерии, он, достигши цесарского достоинства, в душе ненавидел христиан. Породнившись с Константином, Ликиний в первое время не решался противодействовать своему могущественному шурину [18], — даже подписал изданный последним указ (Миланский) о веротерпимости; но вскоре же, сделавшись после смерти императора Максимина полновластным властелином всего Востока, начал теснить и унижать христиан. Опасаясь потерять свою царскую власть и слушаясь наветов со стороны представителей идолослужения, он закрывал и разрушал христианские храмы под предлогом, будто в них молятся по измене ему о Константине и требовал от всех, а наипаче от своих войск, языческой присяги и принесения жертв идолам; ослушников же своей воли он подвергал заточению и ужасным истязаниям, доводя их до мученической кончины. В это время между прочим пострадала мужественная дружина — 40 мучеников. — Ликиний впрочем был жесток не к одним только христианам: и все ему подвластные народы много терпели от его корыстолюбия и злобы. О его подозрительности и жестокости достаточно свидетельствует уже одно то, что он предал смерти жену и дочь своего бывшего покровителя — Диоклитиана и истребил всех детей императоров — Максимина, Севера и Галерия. Римская империя, по изображению Евсевия, разделенная на две половины, представляла собою две противоположности дня и ночи: жители Востока объяты были мраком ночи, а жители Запада озарены — светом самого яркого дня.
Отношения Ликиния к Константину не могли быть и не были приязненными. Ликиний являл в них коварство и двоедушие; он уверял Константина в дружбе, а втайне ненавидел его, старался делать ему всякое зло; козни его не удавались, и не раз между ними начинались раздоры, оканчивавшиеся войнами. Константин оставался победителем, но обманываемый лживыми уверениями зятя, заключал с ним мир. Однако с течением времени отношения между императорами принимали более и более обостренный характер. Угнетаемые подданные Ликиния и гонимые им христиане не видели конца своим страданиям. Ликиний наконец перестал скрывать свои замыслы против Константина и вступил в открытую борьбу. В 323 году возгорелась жестокая война между ними. Эта война должна была окончательно решить судьбу христианства в Римской империи, обнимавшей собою «всю вселенную».