Живая планета
Шрифт:
Один погожий день сменяется другим, и лиственные деревья зацветают. Они не такие высокие и не такие густые, чтобы полностью преграждать путь ветру, и у большинства именно ветер переносит пыльцу с мужских цветков на женские. Поэтому цветки их чаще всего мелкие и невзрачные — им же не надо приманивать насекомых, переносчиков пыльцы. И лето здесь настолько длиннее северного, что семена успевают созреть до его истечения. Раздуваются шарики каштанов, золотятся желуди, клены вывешивают пучки крылатых семян, лещина щеголяет орехами в твердеющей скорлупе.
Но уже близится конец лета. Дни становятся все короче, напоминая о грядущих холодах. Теперь деревья готовятся к зиме. Если бы такие тонкие и сочные листья остались на ветках, их,
Многие млекопитающие лиственных лесов — землеройки и полёвки, мыши и белки, ласки и барсуки — вынуждены зимовать на очень скудном рационе. Чтобы выжить, они расходуют запасы жира, накопленного за лето, а также избегают любых непроизводительных затрат энергии и большую часть времени остаются в своих норах и норках. Другие млекопитающие, по примеру деревьев, сводят свою жизнедеятельность к минимуму и впадают в зимнюю спячку, правда не у всех одинаково глубокую. Барибалы, черные медведи Северной Америки, спят не особенно крепко. В начале осени они выискивают расселины между скалами, усыпанные листьями впадины, укрытые под низкими выступами, или пещерки. Нередко они возвращаются в берлоги, которые служили им приютом уже многие зимы, но не делят их ни с кем. Примерно через месяц дремоты медведица приносит медвежат, чаще всего двух-трех. Она словно бы и не замечает их появления на свет — ведь они совсем крохотные, не больше крысы. Медвежата забираются в материнскую шерсть и находят соски. Мать продолжает спать: сама она не ест, не мочится и не испражняется до весны.
Тем временем медвежата быстро растут. Они слепо ползают по темной берлоге, рычат и повизгивают, как щенки, порой поднимая такой шум, что и за десятки метров вас могут удивить непонятные звуки, оглашающие снежную пустыню, казалось бы совершенно безжизненную. Срок пребывания матери и детенышей в берлоге определяется продолжительностью и суровостью зимы. В южной части американских лесов время их заточения длится немногим дольше четырех месяцев, а на севере медведи спят по шесть и по семь месяцев, то есть проводят в дреме больше полужизни.
Пока длится спячка, биение сердца у медведей замедляется, температура их тела понижается на несколько градусов. Это сберегает медведю драгоценную энергию, но позволяет быстро проснуться, если его потревожат.
Мелкие зверьки, такие, как сони, ежи и сурки, наоборот, погружаются в столь глубокий сон, что далеко не просто установить, живы ли они еще. Зверек свертывается в плотный клубочек, уткнув голову в живот, прижав задние лапы почти к носу, сжав пальцы в кулачки, крепко зажмурив глаза. Температура его тела лишь на градус выше точки замерзания и мышцы так окостеневают, что, если его пощупать, он не только холодит руку, как камень, но под шерстью кажется столь же твердым. В таком состоянии все процессы в организме почти останавливаются и запасы жира расходуются еле-еле. Летом сердце сурка сокращается примерно 80 раз в минуту, зимой эта цифра снижается до четырех и вместо обычных 28 вдохов он делает за минуту только два.
Этот мертвый сон не обязательно длится без перерыва всю зиму. Разбудить животное может оттепель. Но, что удивительнее, тот же результат дает и прямо противоположный стимул. Ведь если мороз проникнет в его спальню и охладит его еще на один только градус, животное погибнет. А потому с наступлением жестоких морозов
Деревья стоят обнаженные. Их листья, устлавшие землю, быстро гниют. Как ни холодно, земля промерзает ненадолго, так что бактерии и грибы могут продолжать свою работу. Совсем уж мелкие животные — жуки и тысяченожки, ного-хвостки и, что особенно важно, земляные черви — пробираются в слоях опавшей листвы, смешивают ее с землей, превращают в жирный перегной. Достаточно двух лет, чтобы опавшие листья полностью разложились. Сосновой хвое даже в таких, более мягких условиях на это требуется времени более чем вдвое.
Еще дальше к югу зима уже не вызывает столь резкого прекращения жизнедеятельности. Заметные холода — редкость, и деревья рискуют оставлять свой лиственный покров. Тут уже растут многие виды вечнозеленых лиственных деревьев — магнолии, оливы, эпигеи. Некоторые виды, входящие в семейства, которые севернее сбрасывают листья, например дубы, здесь сохраняют их круглый год. И наиболее трудное для деревьев время года в этих областях не зима, а лето, когда зной так силен, что деревьям грозит опасность потерять свою влагу. Поэтому листья здешних вечнозеленых растений обычно бывают сухими с восковой водонепроницаемой поверхностью и относительно небольшим числом устьиц, нередко расположенных в основном с нижней стороны. У многих листья в самые жаркие часы свисают с веток почти вертикально, чтобы солнечные лучи не падали на них прямо. Сидя под таким деревом, скоро убеждаешься, что оно дает очень мало тени.
И тут вновь появляются хвойные. Те же свойства, которые позволили этим деревьям выдерживать недостаток влаги, вызываемый низкими температурами, помогают им и знойным южным летом. Но вот форма их меняется. На севере у многих она пирамидальна: ветки отходят от ствола вниз, так что снег с них соскальзывает, а не накапливается тяжелым грузом и не обламывает их. Здесь такая опасность крайне мала, и хвойные тянут ветви вверх и раскидывают их по сторонам, чтобы поглощать максимум света. А потому типичным южным хвойным деревом следует считать пинию с ее плоской раскидистой кроной, похожей на солнечный зонтик.
Способы сохранения воды у хвойных настолько эффективны, что они способны расти на почвах, слишком обезвоженных, песчаных и сухих для лиственных деревьев. Однако в некоторых южных областях сосны удерживают позиции и на почвах, достаточно орошаемых и плодородных для того, чтобы считаться владениями лиственных деревьев. Там они выживают благодаря еще одной своей способности — способности выдерживать пожары.
На юге США, во Флориде и Джорджии, для жарких месяцев обычны сильные грозы. Огромные черные тучи толщиной в несколько километров извергают на землю потоки дождя и бьют в нее молниями, которые ударяют в самые высокие деревья, прожигают зигзагами их стволы, а иногда и раскалывают их. Часто такие молнии поджигают опавшие листья, и по лесу проносится стена огня. Рыхлая кора сосен опаляется, но не горит и защищает от невыносимого жара расположенные под ней нежные ткани. Почки на верхушках молодых сосенок, хотя и находятся на самом пути пламени, окружены плотным пучком длинных игл, которые, правда, горят, но не очень жарко, не причиняя почке особого вреда. А к тому времени, когда иглы догорят, лесной пожар успеет миновать это место. Молодые дубки лишены такой защиты. Когда огонь, пожирающий палый лист, лижет их тонкие стволы, он опаляет растущие клетки под тонкой корой и сжигает ничем не укрытые почки, убивая деревце за считанные минуты. И молодые лиственные деревья гибнут, там где их хвойные ровесники выходят победителями из испытания огнем.