Живая тьма

Сидоров Алексей

4.

Путь к зданиям занял несколько больше времени, чем хотелось бы. Слева, когда пересекал перекресток, увидел огромный провал – тут поработал крот размером с Халка. Края ямы были неровными, а «ВАЗ» просел туда передними колесами. Ощущение было такое, что провал пытался его проглотить, но лишь подавился чудом отечественного автопрома. А тут еще капот колоритно так застыл в воздухе – тонущий «Титаник» местного розлива!

Добежал до хрущевки, озираясь по сторонам. Никаких тварей не видать. Свернул во двор и открыл ближайшую дверь в подъезд. Света не было, поэтому

двигался наугад, предполагая примерное расположение квартир – сам жил в похожем доме. Мне нужно было найти временное убежище, пятиэтажка для этого в принципе годилась. Оставалось лишь надеяться, что если кто-то из жильцов квартиры, куда я собирался вломиться, вдруг еще жив, то они меня хотя бы не убьют, а для начала спросят, кто такой и зачем пришел.

Выбрал квартиру, которая по моим прикидкам должна была выходить окнами на перекресток. Но там, как оказалось, стоит железная дверь – тихонько постучал.

Тишина! Да и хрен с ним!

В темноте пересек площадку, уткнувшись подбородком в другую дверь, по ощущениям – из китайского «чугуния». Я уже собирался стучать, как дверь тихонько скрипнула во тьме, – да она, блин, открыта!

Зашел внутрь. Тут уже не было такой темноты, как в подъезде. Зарево горящей машины слегка освещало интерьер квартиры, обставленной в лучших традициях совковых хрущевок. Учитывая срач, тут вполне мог бы жить и я.

Впереди – комната, в которой стояла массивная, явно не из прессованных опилок сделанная, стенка, в которой поблескивал хрусталь. Справа – кухня. Из коридора я видел край стола, на котором стоял кувшин с водой и корзинка-хлебница.

– Есть тут кто? – тихонько спросил я. – Ау! Есть кто?

Ноль реакции!

– Вы не против, если я здесь перекантуюсь? – спросил я еще раз, хотя уже было ясно, что ответа не последует.

Быстро прошмыгнулся по квартире, благо тут была всего одна комната. Никого! Отлично, будем располагаться! И первым делом надо было что-то делать с окнами – как я понял, проникнуть через них тварям не составляет никакого труда. А тут еще и первый этаж!

Покрутился на кухне в поисках того, чем можно заделать окно, но понял, что все варианты малореальны. Можно было только закрыть дверь на саму кухню и чем-нибудь ее подпереть.

Уже собирался уйти, как вспомнил, что ужасно хочется есть. В желудке заурчало сразу же, стоило мне только взглянуть на эту дурацкую хлебницу. Приподнял полотенце – а там полно корочек. Отнес хабар в комнату и совершил набег на видавший виды холодильник, в котором ничего особо интересного не оказалось – пакет с майонезом, банка горошка, соления. На всякий случай все это тоже захватил с собой в комнату и только после этого запер кухню на замок.

А сейчас, прежде чем сесть и пожрать, предстояло все-таки решить проблему с окном. Ответ пришел сам собой: шкаф-сервант был настолько огромен, что из него выйдет отличный редут для обороны. Только вот сдвинуть с места его оказалось не так-то просто. Мне пришлось сначала упереться в одну стену, чтобы его развернуть, а потом в другую, чтобы он наконец-то съехал с ковра. По ламинату дело пошло лучше – уже через несколько минут окно превратилось в точку обороны. Большая его часть оказалась закрыта сервантом, а с другой стороны я специально оставил щель для наблюдения за улицей.

Осмотрев

свое творение со стороны, остался доволен. Лучше, чем ничего.

Повернулся, чтобы сесть на диван и поесть, но аппетит как рукой сняло – в дверях, ведущих в комнату, стояла тень.

Черт! Она была маленькой – либо ребенок, либо карлик. Входную дверь я помню, что запер, поэтому вряд ли ЭТО явилось с улицы. Тогда откуда?!

Ответ был очевидным, как и все совершенные в мире глупости. Это же хрущевка! Я совсем забыл, что в прихожей в таких домах почти всегда были встроенные в стены шкафы. В прихожей как раз должен быть такой, спрятаться там не проблема.

– Ты… – я шумно сглотнул. – Ты кто?

Нет ответа. Кто бы это ни был, он (она или оно) просто стоял и смотрел на меня. При этом рассмотреть гостя было невозможно.

– Это твоя квартира? Извини, что я так вот… без спроса… Я просто убегал, чтобы выжить, понимаешь?

И опять ноль реакции, только сопение в ответ.

– Если хочешь – я уйду, – и двинулся в сторону выхода. Тут тень отшатнулась, попав в полоску света, падающего из окна. – Ох!

Теперь я смог разглядеть моего гостя: передо мной стояла маленькая девочка с огромными, как из интернет-мемов про котят, глазами. Только, в отличии от котиков, у девчушки эти глаза были другого сорта. С одной стороны, они были насмерть перепуганные, а с другой в них пылала искорка безнадежной решимости. Такая вцепится в горло в случае угрозы для жизни!

Образ дополнял аляповатый сарафан, забрызганный явно не ее кровью, и банты на тоненьких косичках – ни дать, ни взять маленький волчонок, попавший в беду.

Волчонок – точно! Вот кто она!

А еще мне она напомнила мою собственную дочурку. Такого же ведь возраста. Как они там сейчас с женой, что с ними стало? От этих мыслей-вопросов сразу защемило в сердце.

Я – такой эгоист, был настолько увлечен собственным выживанием, что даже не нашел времени подумать о них. Оставалось надеяться, что в деревне, куда они отправились пару дней назад, этого всего дерьма не происходит…

И вот буквально вижу себя со стороны: здоровый мужик, у которого уже начинали слезиться глаза от нахлынувших эмоций, опустился перед девочкой на колени и протянул руки..

– Не бойся! – начало было так себе. – Я не причиню тебе вреда. У меня самого девочка есть.... она… она очень похожа на тебя. Такая же красивая! Да-да, такая же красивая, как и ты. Только у нее светлые волосы, а ты темненькая. Вы бы, наверное, даже подружились с ней, если бы… если бы встретились… ну когда-нибудь.

Глупость, конечно, сморозил, но что уж смог!

Я не знал, что сказать дальше, мысли путались от эмоций, поэтому просто протянул ей хлеб, которым собирался перекусить сам.

– Есть хочешь? Или, может, пить?

Сделал еще один шаг. На этот раз она уже не отшатнулась, хотя смотрела по-прежнему недоверчиво, готовая в любую секунду сорваться и бежать. Я счел это добрым знаком: наш волчонок-таки шел на контакт.

Протянул ей краюху, которую она молча взяла и принялась с жадностью жевать. Проголодалась, бедненькая! Сколько же ты кантовалась там, в шкафу?! Попытался прикинуть, но не смог: по идее уже должно было рассветать, но на улице не было ни единого намека на солнце.