Живи и не бойся
Шрифт:
– Точно!
Восторженный тон нового приятеля немного напрягал своей громогласностью. Но Максим надеялся, что он не всё время будет с ним общаться. Надо было почитать материал про Чернобыль, чтобы на месте сделать правильные снимки.
– Ты извини, мне надо поработать перед экскурсией, – открывая ноут, сказал он Майклу.
– О! Конечно, – снова заорал тот, – работай, приятель, я не буду мешать!
Это обещание немного успокоило, но Максим подозревал, что долго молча сидеть американец не сможет. Так и произошло – его хватило минут на двадцать. Потом принесли еду, и Макс
Со вздохом облегчения он услышал объявление о посадке в Киеве. Они быстро прошли паспортный контроль, даже слишком быстро. Макс с любопытством оглядывал людей и сам аэропорт, но не находил никаких особенных отличий. Аэропорт, конечно, нельзя было сравнивать с парижским – довольно старый и маленький, а люди… такие же, как во Франции. Отличие он понял чуть позже, когда вдруг обнаружил, что кругом одни белые и совсем нет арабов.
– Видел, видел? – с круглыми глазами прошептал Майкл, – какие девочки…
Он закатил глаза и восхищённо щёлкнул языком. Но Макс не собирался ни смотреть, ни знакомиться с девочками. Иногда словно молния прожигала сердце мысль о Валери, но он не разрешал себе углубляться в горечь воспоминаний, давая себе слово ни с кем в ближайшее время не сближаться.
И сейчас он выискивал глазами агента туристической компании, с которым договорился по телефону из Парижа. Наконец он увидел надпись "Чернобыль. Автобусная экскурсия" и потянул за рукав Майкла.
– Нам туда, видишь?
Тот суетливо повертел головой и, согласно кивнув, направился вслед за ним к агенту.
Маленький и далеко не новый автобус не так удивил Макса, как украинский водитель, мужчина лет сорока, поглощённый большим планшетом и телефоном, а вовсе не дорогой. Самое поразительное для Макса было то, что сидящие на переднем сиденье два гида, Игорь и Виктория, нисколько не нервничали, как будто такое вождение было в порядке вещей.
Макс украдкой попытался разглядеть славянскую девушку. В первый момент он согласился с Майклом, который сразу показал палец вверх, указывая на неё. Однако чуть позже в глаза бросилось, что милое девичье лицо было слишком разукрашено. Его бывшая – сердце неприятно кольнуло – Валери всегда стремилась к естественности, в том числе и в макияже. Поэтому на её лице никогда не выделялись губы, или длинные, слишком длинные, ресницы, или размалёванные, как у куклы, щёки.
А здесь было и то, и другое, и третье. Наверняка Виктории хотелось серьёзных отношений, но с такой раскраской украинская девушка добилась обратного эффекта. Даже её напарник, Игорь, смотрел на неё свысока и отвечал порой довольно грубо.
Сам Игорь был обыкновенным. Если бы Макс встретил его в Париже, то не стал бы задумываться о его национальности. Впрочем, что-то славянское в нём всё-таки было: во-первых, небольшая русая бородка, а во-вторых, широковатое лицо с чуть курносым носом. Но всё в меру, и, в отличие от напарницы, он производил впечатление серьёзного, умного молодого человека.
Макс слышал их разговоры. Они говорили о семьях, о деньгах и, конечно, о "долбанных иностранцах, которых, по счастью, ещё интересует Чернобыль, а то бы им пришлось искать новое место." Макс никому не сообщил, что понимает русский язык. Почему он это сделал – он и сам не понимал, зато теперь он узнал, что о них думают местные, и это было интересно.
– Смотри, чтобы с америкосом ничего не случилось, – негромко инструктировал подругу Игорь, – если поведёшь их в дома, не дай Бог, на американца что-нибудь свалится и зашибёт. Лучше пусть свалится на тебя, поняла? Тогда проблем не будет – скажем, что осматривали в целях безопасности туристов. А если пострадает американец… тот, который всё время жуёт, лучше нам не возвращаться в Киев – зашибут братья-гиды, которых больше не пустят сюда. Поняла? – переспросил он.
– Да поняла, поняла, – раздражённо ответила Виктория, глядя в окно, – смотри, подъезжаем к пропускному пункту… Господа туристы, приготовьте ваши паспорта, пли-и-из.
Микроавтобус затормозил возле надписи «Припять», и из маленького домика показались двое полицейских. Игорь с дозиметром в руках тоже вышел из автобуса и стал проверять уровень радиации. К большому облегчению всех туристов уровень оказался довольно низким. И хотя заранее об этом было всем известно, всё-таки убедиться своими глазами – это совсем другое дело.
Они ехали по заросшей местности, которая совсем не напоминала выжженное поле или пустыню. Наоборот, было заметно, что поля, где раньше что-то высаживал человек, теперь превращались в лес. Была середина лета, и большие бабочки перелетали с цветка на цветок. Лёгкий ветерок шевелил густо-зелёные деревья.
Гиды рассказывали, что в лесах теперь обитают в большом количестве лоси, кабаны, волки и даже редкие виды лошадей.
"Мы по Чернобылю едем или по заповеднику?" – думал Макс, не понимая, что он здесь должен снимать. Его приятель тоже недоумённо вертел головой, пока не находя вокруг ничего интересного.
Но вот, за небольшим перелеском, показались заброшенные здания Припяти. Они вышли из автобуса и под руководством гида осторожно стали заходить в брошенные квартиры, в школьные классы, где валялись детские рисунки, в магазины, где раньше можно было купить мороженое… Да, всё это выглядело как сбывшийся апокалипсис. Особенно поразил парк аттракционов, который как раз собирались открыть 1 мая 1986 года. Авария случилась неделей раньше, и на этих аттракционах так никто и никогда не покатался.
Максим вспомнил экскурсию по Риму, древним сооружениям которого скоро исполнится две тысячи лет. Но от посещения римских развалин не было такого гнетущего впечатления, как сейчас. В нынешней экскурсии было что-то ненормальное.
Сначала он подумал, что Чернобыль похож на кладбище, но от места упокоения людей не бывает такого тяжёлого чувства. Скорее, это походило, как если бы они из любопытства осматривали место преступления и ещё бы наняли экскурсовода: "Вот здесь человека зарезали, а здесь он упал. Видите, сколько крови натекло из раны? А вот тело волокли к машине…" Бр-р-р… Если бы не журналистское задание, он ни за что бы сюда не поехал.