Живите сильно
Шрифт:
Всё это вызвало у Евгения интерес, потому что новые коммерческие предприятия могли принести прибыль, которая позволила бы больше помогать Донбассу, а другие, спортивные и общественные, соответствовали зову души. К тому же они позволяли поддерживать на слуху и в СМИ бренд 'Оплота', привлекать к нему новых сторонников и сочувствующих украинской трагедии, оказывать добровольными пожертвованиями гуманитарную помощь гражданскому населению региона и ополчению.
На 19-е сентября 2016-го года у Евгения была назначена деловая встреча по переговорам
Люди эти были новые, Евгений их раньше не знал, но отказываться от личной встречи не стал. Пошёл на неё вместе с товарищем, Андреем Козаром. Позже туда должен был подъехать ещё один близкий друг Евгения для участия в переговорах, если на них проявится какая-то перспектива.
Встреча была намечена в ресторанчике 'Ветерок' подмосковного посёлка 'Горки-2' во второй половине дня, ближе к вечеру.
Евгений с Андреем пришли туда пораньше, чтобы до встречи успеть перекусить и обсудить кое-какие свои дела.
В центре ресторанчика, между столами, стояла огромная красная кадка с большим развесистым фикусом. Видимо, 'фирменная штучка' этого заведения.
За фикусом пристроился какой-то мужчина. Кадка с фикусом почти скрывала его от Жилина. Виден ему этот странный субъект с большими, будто бы накладными усами и чем-то отдалённо напоминающий одного всем известного киноартиста, становился лишь тогда, когда высовывался из-за кадки и невзначай пробегал взглядом по обедающим в ресторане посетителям.
Иногда он прищуренным глазом рассматривал Евгения с Андреем, которые сидели в нескольких метрах от него, рядом с закрытым и безмолвствующим в это время суток, роялем.
Евгений сразу же почувствовал какую-то фальшь, неестественность во внешности и поведении этого странного типа. Сидел он в шляпе и в странных очках, будто бы из прошлого века.
Невольно складывалось ощущение, что на лице грим и человек явился в ресторан пообедать прямо из артистической уборной, забыв привести себя в порядок.
Но, в конце концов, это Евгения не касается. Мало ли кто из местных 'городских сумасшедших' или просто больных на голову клоунов ходит в это заведение?
А может у него тут свидание с женщиной либо встреча ударенных на всю голову придурков или алкоголиков из местных 'достопримечательностей'?
Сколько вокруг нас бывает странных людей...
Евгений перестал обращать внимание на этого горохового шута и целиком погрузился в беседу с Андреем. Глянул на часы.
Представитель от коммерческих партнёров явно опаздывал, что характеризовало его плохо, как ненадёжного и необязательного человека.
Ещё пятнадцать-двадцать минут можно подождать, потом надо будет ехать, заниматься другими делами. График встреч сегодня насыщенный.
А этих ненадёжных 'партнёров', которых должен был представлять сегодня новый человек, наверное, придётся исключить навсегда из круга общения. Дабы больше не терять времени на таких.
Подождав ещё немного, Евгений с Андреем подозвали официанта, расплатились.
Краем глаза Евгений увидел, что пока они с товарищем общались с официантом, странный тип за фикусом куда-то звонил и разговаривал с абонентом, не сводя с Жилина и Козара прицеливающегося взгляда.
Как только Евгений отодвинул стул и поднялся, 'артист', выскочив из-за кадки с фикусом, и засунув руку в небольшой рюкзак, бросился к Жилину.
На ходу выхватил из рюкзака пистолет с глушителем.
Чёрный зрачок ствола уставился прямо в лицо Евгению.
Вспышка пламени. Грохот.
Удар в голову.
Жилин упал.
Были ещё выстрелы, но он их уже не слышал.
Эпилог
В первых числах октября Александр в московском метро неожиданно встретился лицом к лицу с Виталием, бывшим своим сокамерником в застенках у 'схидников'.
Оба были рады встрече, отошли в сторонку, забросали друг друга вопросами.
Александр начал первым:
– Ну и как ты, собрал двадцать штук 'зелёных'? Или сбежал?
– Мои родственники, свояки, однопартийцы, собрали всего шесть тысяч. Больше не было.
Схидники не соглашались сначала меня отпустить. Потом брат добавил к выкупу свой старый жигулёнок. Ещё на ходу. Вот на этом и сошлись. Напоследок они меня избили сильно и выбросили где-то за городом. Добрые люди подобрали, привезли домой. Ну, а как только немного пришёл в себя, быстро собрался и уехал в Россию. Чего зря судьбу дразнить? А ты-то сам как? Пропал из камеры и всё. Я уж думал, что тебя 'обнулили'.
– Нет, Виталий. Обошлось. Возили меня, возили. То как ополченца хотели обменять на украинского 'киборга', захваченного в плен. То в СБУ передавали, а потом скидывали обратно 'схидникам'. В конце концов, нужные люди выкуп от Жилина получили и меня отпустили. Рассчитывали, видимо, ещё на таких как я, заработать, потому и не пристрелили.
Лицо Виталия омрачилось:
– Слушай, а ты насчёт Жени не знаешь?
– Что именно?
– Убили его, Саша! На днях. В новостях по телевизору, в газетах и Интернет только о нём. Похоронили уже в Белгороде, рядом с отцом.
Александру кровь ударила в голову:
– Как убили? Ты что, серьёзно?
– Да уж такими вещами не шутят. Жаль, хороший был человек.
Александр замолчал, покачнулся. Опёрся рукой о мраморную стену, чтобы не упасть.
В голове билось жестокое чувство раскаяния: 'Женя спас меня от смерти, выкупил у бандитов! А я? Как только спасся, занялся своими делами, надо ведь выживать, что-то есть, помогать близким. Совсем забыл о Жене. Думал, он в безопасности, да и что может случиться с ним в Москве? Успокоил себя... Женя меня спас, а вот я спасти его не смог... А ведь должен был быть рядом! Закрыть собой! Догадаться, почувствовать угрозу!'