Живой щит
Шрифт:
Питекантроп вразвалочку приближался к Святому. Расставив руки, словно собирался ловить цыплят, громила улыбался, как ученик «школы для дураков». Судя по всему, помощь психиатра ему явно не помешала бы.
Плечом к плечу со Святым встал Серегин. Но даже в такой момент он не удержался от ерничанья.
– Бой, где такой прикид выкопал? У Версаче аль у Зайцева? – притворно-восторженным голосом спросил он у амбала. – В натуре, клевый макинтош! Ворона пролетит над таким чучелом – сдохнет от разрыва сердца!
Верзила
– Он же псих! – прошептал Серегин. – Взбесившийся мамонт! Командир, его надо вырубать полностью, чтобы с копыт не поднялся. А то он нас с дерьмом смешает и съест!
Туша дебила заполняла проход, по которому, пятясь, отступали двое друзей.
Пришедший в себя Боца очухался и пытался что-то сказать. Он стоял на четвереньках, мотая головой. От неутихающей боли язык Боцы не слушался. Шепелявое причитание сменялось булькающим всхрапыванием. Колено Серегина здорово повредило колокольчики бригадира головорезов из «Эльдорадо».
– Эй, Чебурашка! – подначивал Николай здоровяка. – Остановись, подумай, зачем на рожон прешь?! Мы ведь бо-бо можем сделать. Тебя никакая «Скорая помощь» на носилки не погрузит. Придется ветеринаров вызывать!
С равным успехом он мог бы смешить каменного идола. Громила немигающим взглядом питона пожирал своих будущих жертв. С его влажных, немного вывернутых наружу губ слетали нечленораздельные звуки.
С этим боевым кличем он пошел, оттесняя противников к задней стене зала, словно бульдозер.
Осмелевшая стая двигалась за слабоумным гигантом.
«Станция конечная, приехали», – тоскливо подумал Святой.
Секундная слабость уступила место трезвому расчету.
«Нельзя давать прижать себя к стенке, – пронеслось в голове. – Идиот сомнет своей тушей, задавит. Справимся с ним, остальные – чепуха. Валить кабана и вправду надо моментально!»
Оружие киношных ниндзя звездануло гиганта между бровями, в точке, где они сходились над переносицей. Святой атаковал первым. От палки остались только щепки. Уцелевшей нунчакой, зажатой в руке, он саданул по болевой точке – самому кончику носа.
Не давая верзиле опомниться, Святой носком ботинка двинул его под коленную чашечку правой ноги. Сработал рефлекс. Гигант опустился на колено, и тут Святой сгреб воротник белого свитера.
Никто не вмешался в поединок, настолько стремительно он проходил.
Святой вскочил на противника, как на необъезженного скакуна. Оседлав верзилу, он всем телом толкнул его головой в стоящий рядом автомат.
Амбал угодил лбом прямо в стекло. Оно разлетелось на куски. Пытаясь освободиться от наездника, громила вытянул руки, падая на заплеванный и покрытый мусором пол. Пятки Святого хлестанули его по бокам. Удар одной ноги пришелся ровнехонько в область почек.
Верзила жалобно застонал
Он отплевывался, давясь металлическими кругляшами. Наконец, обессилев, верзила начал клониться набок.
Святой соскочил с него и для верности рубанул ногой в челюсть. Та клацнула от сильного удара – громила опрокинулся навзничь. Из разбитого рта фонтанировала кровь вперемешку со слюной. Гигант пробовал выплюнуть застрявшие в глотке жетоны и осколки зубов.
Психологически сражение было выиграно, оставалось добить противника физически.
Шестеро парней против хотя бы всего лишь двоих, но отставных спецназовцев были, как говаривал чеховский герой, «все равно что плотник супротив столяра». Святой едва успел пригнуться, как над ним в великолепном прыжке пролетел Серегин. Его пятка свернула набок нос одному из качков, и тот улегся рядом с идиотом.
Проведя серию бросков, Святой смог записать на свой личный счет еще двоих. Один угодил на крышку автомата, второй отлетел в сторону выхода, проскользив по полу метра три-четыре.
Оставались трое боеспособных врагов. Но зрелище учиненного незнакомцами побоища начисто лишило их уверенности в своих силах.
Парни сгрудились. Они были в таком шоке от зрелища поверженных товарищей и особенно окровавленного верзилы, бывшего главным козырем команды, что не оказали серьезного сопротивления, чем заслужили гуманное к себе отношение.
Святой попросту провел два прямых удара в челюсть. Серегин сделал классический апперкот. Троица перешла из разряда грозных качков в разряд потенциальных пациентов хирургов и ортопедов.
Наголову разбитый генерал Боца с разинутым ртом остолбенело стоял посреди прохода.
Серегин подошел к нему и по-отечески похлопал по заросшей щетиной щеке.
– Болит хобот? – участливо спросил великодушный победитель.
В ответ раздалось лишь страдальческое мычание.
– Обложи льдом! Только не передержи! – посоветовал Николай. – Он ведь у тебя не моржовый!
Скорее от отчаяния, чем из героизма, качок саданул измывающегося над ним Серегина по подбородку.
– Получай! – гаркнул он, отводя руку для нового удара.
Реванш не состоялся.
Серегин отбил руку Боцы локтем и всадил в солнечное сплетение противнику свой кулак. Эффект превзошел все ожидания. Боца пронзительно вскрикнул и переломился пополам, хватая воздух округлившимся ртом.
Стараниями двоих друзей зал «Эльдорадо» превратился в печальное средоточие сломанных автоматов, корчащихся человеческих тел и выбитых зубов.
– Уходим! – не терпящим возражений тоном приказал Святой. – Наделали делов по твоей милости. Первый день вместе, и такие развлечения!