Живой
Шрифт:
— Главное, чтобы не вышло как с той бумагой в туалете. Твоя версия о картинах смотрелась куда как лучше правды, — девушка не отстранилась, и лишь ловила моё дыхание своими губами.
— Клоун, Красотка, быстрее сюда идите, мы тут такое нашли!
— Голос Пухляша разнёсся над садом. Он махал нам руками с террасы. Его костюм смешно топорщился.
— Слушай, Красотка, скажи, а ты видишь, что у Пухляша рубаха из штанов вылазит и вся замялась?
— А ты глазастый. Таких нюансов не вижу, — девушка прищурилась.
—
— А ты не боишься, что за твоей маской прячется чудовище? — неожиданно спросила меня спутница.
— Объясни.
— Ну, вдруг ты такая тварь, что стоит тебя лишить памяти о себе самом, то как обычный человек ты вцепишься себе в горло с целью уничтожить?
— Как человек, который вцепится в горло себе самому, окажись я с собой в одной комнате, ответственно заявляю: для меня ничего не изменится, — ответил неожиданно для себя самого.
— Именно потому нарываешься по жизни? Так себя не любишь? — хмыкнула Красотка.
— А хрен знает, тут нечто иное. Но сдаётся мне, это беспамятство обратимое. Я чувствую, что могу рассказать тебе всё подробно, но когда я обращаюсь к своей памяти, мне становится больно. И да, очень круто шутить над теми, кто не привык, что над ними шутят. Воодушевляет, знаешь ли.
Мы подошли к лестнице.
— Кого же скрывает твоя маска, Клоун?
— Мясо. Сухожилия, кости. Ах да, ещё и не пролитые слёзы. Без них никак нельзя, — замираю на подъёме и смотрю на гостиную сквозь стёкла. Пусто, видимо, все спустились по лестнице.
— Значит, если под маской чудовище, я его тоже вижу?
Красотка прижалась к моему плечу грудью. Я через ткань ощутил жар кожи. Разряд сладострастия прошёл по телу. Я её хотел.
— Определённо. Пойдём, глянем, что они там нашли…
Находкой оказалась дверь. Обычная дверь где-то в недрах дома. На ней висела записка.
Дверь прощения.
Вы можете покинуть зону искупления. Все судимости будут погашены. Ваша память будет заблокирована навсегда, внешность изменится случайным образом, вы потеряете все прошлые права, имущество, обременения.
— Остроумная ловушка! Нам предлагают отрезать конечность, память о которой нам минуту назад стёрли. Её исполнял истинный садист и мастер своего дела. Можно ли заставить человека убить собственное «Я»? Вот вам ответ. Кто первый? — возвестил старик.
Я пожал плечами, подошёл к двери и открыл её. Внутри ещё одна комната, там кресло, странный аппарат с изогнутым агрегатом на тонком проводке, и больше ничего. Свет льётся из плафона под бетонным потолком.
— Типа, «пока»? — презрительно хмыкнула Красотка.
— Типа, мне интересно, как выглядит прощение, — я распахнул дверь, чтобы остальные могли поглядеть на кресло.
— Клоун, мужик, вот признайся, ты умереть хочешь? — Пухляш вспотел и рукавом вытер красное лицо. — А вдруг там мина? Или ещё смертожуть какая?
— Для человека с таким богатым воображением ты слишком любопытен, — показываю мужику язык. Тот теряется.
— А что, желающих не будет? — разочарованно выдала старушка. — Параноик, может, сходишь?
— Карга старая, отвали от меня! Вцепилась, как клещ! — ныл Параноик, руку которого так и не выпустила Бабка.
— Трусы осмотрительны, ублюдки самолюбивы, — резюмировал Дед. — Я помню, нас должны кормить там?
И он первый вернулся на лестницу. Я пошёл следом. Надо потом уточнить, что в комнатах на первом этаже. Сейчас я бы тоже не отказался что-нибудь съесть.
На втором этаже почти истёк таймер.
Мы встали у овального стола. Я огляделся, оценил собранные выражения лиц остальных игроков, и уселся на удобный стул. По левую руку от меня села Красотка. А место справа занял, неожиданно, Молчун. Видимо, он просто выбирал место последним.
Когда на часах истекла последняя секунда, под потолком загудело. Раскрылся шлюз, и выехала роборука. Она расставила по столу странные цилиндрики из белого материала, один из металлических пальцев выплюнул тонкий огонёк, которым поджог концы цилиндриков. Я успел разглядеть тонкую нитку, что торчала из странного материала.
Следом появились фужеры, справа от каждого. Туда полилось нечто спиртное. Если точнее — белое молодое вино. Оно удивительным образом оттеняло запах Красотки. Я так погрузился в это наблюдение, что упустил момент, когда роборука начала расставлять перед каждым из нас большие блюда, накрытые куполообразными крышками.
Пиликнул под потолком аппарат, а на табло зажглась надпись:
Приятного аппетита
А ещё с потолка полилась приятная музыка.
Я оглядел людей вокруг себя. Красиво. Все в костюмах, женщины в платьях. Девушки в лёгких шёлковых, а Бабка в чем-то основательном. Мужчины в таких же тройках, как и у меня. Только цвета разные: чёрный, коричневый, тёмно-синий. Тёплая дружеская вечеринка в кругу семьи. Вот на что это похоже.
Но всё изменилось, стоило нам поднять крышки с блюд. Их подхватили роборуки, которые спустились с потолка, и утянули вверх.
Передо мной лежала опасная бритва, со странным чёрным лезвием. Красотка внимательно изучала цилиндрик осколочной гранаты. Перед Молчуном маленький чёрный пистолет. Свёрнутый спиралью сегментированный посох у Деда. Параноик получил пузатый пистолет-пулемёт с тремя картриджами игл вокруг ствола, примотанных грязной изолентой. Она выглядела так, словно её трижды уже сворачивали. Небольшой чёрный комок непонятно чего пред Смертью, компактный огнемёт перед Пухляшом. Бабка получила две спицы, матово-чёрные.