Жизнь через хоган: Дина и Крис. Арзюри
Шрифт:
Разве что вот приятным ощущениям что-то мешает. Что? Зачем? Звук? Уберите!
До меня вдруг дошло, что невнятное бормотание сменилось криком:
– Не выходи из хогана! Эй ты, сиди в хогане до заката! Не выходи!..
Организм сопротивлялся, пытался отторгнуть эту неприятность. Эйфорию смыло – словно на меня плеснули ледяную воду – даже не из ведра, а из здоровенного бака. По коже побежали холодные мурашки.
«А вы кто?» – хотел крикнуть я, но изо рта вырвался лишь хрип. Откашлявшись, я, наконец, встал на четвереньки. Ура! Рюкзак был рядом. Кстати, мой рюкзак. А второй – явно Котькин. В боковом кармашке – бутылка воды. Кое-как отвинтив трясущимися пальцами крышку, я сделал глоток. То что надо!
Теперь я мог сосредоточиться на этом голосе. Грубом, но, кажется, женском.
Я снова откашлялся и уже более бодро сказал:
– Э… Здравствуйте! Меня зовут Вадя… Вадим.
Голос на мгновение умолк, а затем разразился непонятными звуками. Я потряс головой и отхлебнул еще глоток.
– Аэбуэ.. ауэф… – продолжала говорить женщина. – Ну ты, Вадик, русский, что ли?
– Да, да! Я с Заволжья! – радостно закричал я. – Но сейчас прибыл с Красного моря!
– Эуэу-уфээ-фээуфф… Мы говорим на местном языке. Переходи на него, иначе тебя никто не поймет тут!
Женщина, хоть и говорила с каким-то непостижимым для меня акцентом, была категорична. Но по-женски непоследовательна. Откуда я мог знать местный язык, скажите пожалуйста! Я же только что появился тут! Я попытался сосредоточиться и сформулировать это в деликатной форме – вряд ли мне следовало начинать свою жизнь на новой планете со ссоры, да еще и с женщиной. Но тут вспомнил, что галактический язык дается каждому в момент перехода. Наверное она имела ввиду именно его!
Женщина тем временем продолжала завывать. И опять совершенно непонятно. Внезапно с другой стороны послышался еще один голос. Тоже женский, но более слабый. И не командирский, а умоляющий:
– Делай, пожалуйста, как тебе говорят!
«Что говорят?» – хотел съязвить я, но вдруг понял, что не могу сказать ни слова. Непривычно вибрировала гортань, а кончик язык двигался как-то не так.
– Да, продолжай! У тебя получается! – удовлетворенно подтвердила первая женщина.
– Постарайся говорить больше, расскажи: кто ты и откуда, – посоветовала вторая. – Э-эй, не молчи!
И я заговорил. Замолчал и заговорил снова. Я и вправду говорил на каком-то другом, неизвестном мне языке! А эти женщины, меня почему-то понимали. С каждой минутой говорить мне становилось все легче.
Отлично! Я еще и новый язык выучил заодно! Радостно завозившись, я, наконец, сообразил, что могу снять с себя теплую одежду. О чем я только думал, когда собирался! Это ж надо было так утеплиться!
Стянув с себя куртку, сапоги, а затем и оба свитера, я понял, что сделать это надо было давно. И вообще, хорошо бы посмотреть внимательней, куда меня забросила судьба. Я тихонько раздвинул полог хогана.
– Сидеть! Не высовывайся ты, дитя идиотское! – вдруг сердито рявкнула первая женщина.
– Пожалуйста, не выходи, это очень опасно, – испуганно попросила вторая.
Я отпустил полог и уселся посреди хогана.
– И долго? – с обреченностью и раздражением спросил я.
– До заката, я ж тебе говорила. Это еще примерно два земных часа.
За два часа мы поговорили о многом, хотя вопросов у меня осталось в тысячу раз больше.
Первую даму (ту, с грубым голосом) звали Магдой и она жила здесь уже полгода. Аборигенов на планете не было. Как и животного мира. Только растительный. Земляне назвали планету «Арзюри», как объяснили мне дамы, так называлось какое-то божество, дух то ли леса, то ли дикой природы. И с этим вот растительным миром они вели непрерывную войну. Вернее, растительность отчаянно боролась с пришельцами, всячески мешая людям жить, а те прилагали все возможные усилия, чтобы выжить. Мне показалось это смешным – я представил себе, как дерусь с кустами и деревьями-великанами, а потом поинтересовался у Магды, давно ли она перечитывала Дон Кихота. Впрочем, веселье мое длилось недолго. Потому что я познакомился, наконец, с обладательницей второго женского голоса.
Ее звали Ико. Она прибыла из Японии часов на шесть раньше меня. Не разобравшись, с новым незнакомым языком, просто не поняла, что кричала ей Магда. И высунулась из хогана. То есть приоткрыла полог и высунула наружу ногу. Что сказать, она оказалась очень мудрой, эта японка, я бы сначала высунул голову!
Как только нога Ико оказалась снаружи, в нее тут же вцепилось «что-то очень горячее и очень колючее» – она тут же отшатнулась. И завизжала от ужаса – на ноге от колена до ботинка не было уже ни штанины, ни даже ее собственной кожи. В хоган Ико втянула окровавленный кусок мяса, который еще секунду назад был ее ногой. От ботинка осталась только подметка.
Ико сумела справиться с истерикой, достала аптечку и обработала раны. И лишь после этого упала в обморок. Очнувшись, она сумела перейти на новый язык и немного поговорить с Магдой, которая сидела в своем конусе «на дежурстве, чтобы встречать новичков». А тут вдруг между ними вдруг вырос еще один хоган, то есть на планету прибыл я.
– К нам сюда редко кто добирается, – сказала Магда. – Новички появляются не чаще, чем раз в два-три месяца, а то и реже. А тут вдруг два хогана за одну смену…
– А как же Ико? Она ранена и до сих пор совсем одна? – с ужасом спросил я. – Без врачебной помощи?
Оказалось, что все так и есть.
Я понял, как мне повезло. Вряд ли я смог бы оказать себе помощь после такого ранения. Особенно, если бы высунул наружу голову.
– Растения агрессивны только при свете солнца, продолжила свой рассказ Магда, проводя ликбез, похоже, не только для меня, но и для Ико. – Ночью они ведут себя совершенно спокойно. Не реагируют ни на огонь, ни на свет фонарика, ни на местные луны.
– Луны?
– Да, у нас тут целых две Луны. Белая и желтая. Или серая и оранжевая – некоторые и так их видят.
Я хотел спросить, почему они не могут договориться о цветах своих лун, но Магда внезапно спросила:
– Закат скоро. Эй, Ико, ты же идти не сможешь?
– Я… я попытаюсь…
– Не стоит геройствовать, – неожиданно мягко сказала Магда. – У нас вроде бы мужик есть, из Заволжья. Он тебя донесет.
– Я была на Волге, – утвердительно ответила Ико.
Похожа, она была согласна, что я ее понесу. Удивительно, меня никто не спрашивал! Просто поставили перед фактом. А у меня, между прочим, плечо больное, ушиб, когда в прошлый раз летал на дельтаплане.