Жизнь длиною в обойму
Шрифт:
Чтобы проставиться, коммандер купил ящик местного пива «Пежа» и закинул его в багажник. Часовой, проверяя машину, ухмыльнулся.
– Отличный день, сэр…
Коммандер мрачно посмотрел на него, давая понять, что ему совсем не до шуток…
Коммандер знал, что своих людей он найдет в гимнастическом зале. Его люди, кстати, не были морскими котиками – как офицер безопасности базы Рота он командовал группой специального назначения морской пехоты США, которая была необходима для противодиверсионного прикрытия базы, – так называемой Team A, или просто «Альфа». Морские пехотинцы – при первой возможности идут качать бицуху, и потому коммандер направился прямо в новый зал. Он не ошибся – все его люди были здесь, тягали железо. Они не слишком любили его, а он их – но
– У нас проблема, – сказал Сикерд, как только они вышли из зала, – кто был на снайперской винтовке?
– Я, сэр, – лениво ответил один из морпехов по прозвищу Крайст – Христос. Он и в самом деле носил неуставные длинные волосы, короткую бородку и отлично прикрывал группу со своей mk12 mod 1 [27] .
– Ты что-то видел?
– Сэр, то, что я видел, я поразил.
Коммандер вдруг оказался позади группы и захватил Крайста сзади – никто не успел отреагировать. Он помнил – морпехам надо постоянно показывать, что ты сильнее их.
27
Снайперская винтовка специального назначения – по факту М16 А4 с тяжелым стволом, оптическим прицелом и глушителем.
– Ты облажался, Христосик. Упустил одного из танго. Он теперь жив.
– Х-х-х… этого быть не может… сэр.
Коммандер отпустил Крайста.
– Мы все облажались, – сказал он, – и это плохо. У нас может появиться срочное задание, и мы не должны облажаться на этот раз. Поэтому с этой минуты – казарменное положение, на хрен. Никакой выпивки, никаких баб даже в виде собственной правой руки, ясно? Привести в порядок оружие, заменить, если надо, батарейки [28] . Работа для нас может появиться в любую минуту. Все ясно?
28
Видимо, в прицелах.
– Да, сэр…
– Разойдись. Отныне – готовность пятнадцать майк [29] .
– Есть, сэр…
Морские пехотинцы проводили их временного командира недобрыми взглядами.
– Сардж, какого черта происходит? – спросил Крайст.
– Я знаю не больше твоего. Так что лучше заткнись, Христосик, ясно тебе?
– Да? А когда меня будут спрашивать про вчерашний вылет и левые патроны, мне тоже заткнуться?
– Я сказал, заткнись! По-хорошему!
– Есть, сэр… – уныло сказал Крайст.
29
Пятнадцать минут.
– Сэр, – сказал еще один морпех, – этот парень сам по уши в дерьме и нас в дерьмо тянет, вот и всё. Что вчера была за разборка? Вы уверены, что это было кем-то санкционировано? Я на такое г…о не подписывался.
– Я знаю только одно, парни, что приказ находится здесь, нам отдали из штаба Центрального командования. Если кого-то не устраивает – может переводиться в Ирак, будет там стоять у ворот посольства в Багдаде на стреме и ждать, пока хаджи рванут в город, о’кей?
– Ясно, сэр.
– Привести в порядок себя и оружие. И не разбредаться. Хуа?
– Хуа!
Днем ранее
Непризнанное государство Косово
Пограничная зона южнее Урочеваца
26 апреля 2015 года
30
Довольно
– Заглохните, придурки!
Нервы у Бесника Дудаевича сегодня были реально на взводе…
Музыка выключилась…
Во-первых, он поссорился со своей женщиной, и та убежала. Это плохо не только из-за того, что он по ней скучает, но и потому, что это видят остальные. Если амир не может справиться со своей женщиной, какой же он амир?
Может быть, надо было взять рабыню, как это делают многие, и сделать своей наложницей?
Но он любит эту суку. Любит по-настоящему…
Она, конечно, вернется. Но надо что-то делать. Видимо, она все еще не забыла родной дом и отца. Он сразу сказал ей – он простой парень из горной деревни. Если она не примет этого – ничего не будет. Она сказала, что поняла, но ни черта она не поняла…
Второе – это журналистка. Что с ней делать?..
Собственно, он из-за Рокси все это и начал. Без нее он бы так и оставался обычным пацаном из горного села, искренне верящим в Аллаха и делающим, что по силам на джихаде. Но она была дочерью миллионера и привыкла к определенному уровню жизни. Он это понимал и стремился. Искал пути заработка.
А она… с…а.
Нет, с ней серьезно надо поговорить…
Из-за нее он пошел на то, на что не пошел бы при других обстоятельствах. Еще год назад он исполнил бы приказ в точности – кончил бы эту журналистку и закопал где-нибудь, а потом вместе со всем джамаатом вышел бы на джихад. Но он понимал, что на сей раз все может быть по-взрослому. Американцы – а он понимал, что это американцы, – подписали их на такую западлянку, из которой затруднительно выйти живым. Значит, он погибнет, а ему и тридцати нет. И отказаться нельзя – американцы контролируют те счета, на которые скидывали ему вознаграждение. Нет, что-то ему доставалось для поддержания штанов – но большая часть денег лежала в банке, и он понимал, что стоит ему не подчиниться – американцы заблокируют, а потом и обнулят его счет. Так они контролируют его. Так они контролируют всех остальных.
Еще год назад он не задумывался об этом. Но Рокси научила его думать. И теперь он хотел жить. Ради нее. Ради того, чтобы быть с ней.
Теперь он не хотел становиться шахидом на пути Аллаха. Да пошли они все…
Как только ему в руки попала эта гребаная шведская журналистка, он сразу понял – вот оно. Его шанс.
Получить за нее выкуп, большую сумму денег от шведов – и тут же свалить. Плевать на то, что было накоплено ранее, пусть американцы это забирают. Денег за журналистку будет достаточно. Как только он получит их – они с Рокси переберутся в Македонию, она там многих знает. Сядут на корабль, он доставит их в Африку. Потом из одного из портов на западном побережье Африки они отплывут в Латинскую Америку и растворятся там. Он купит какой-нибудь бизнес в Аргентине, сыграет свадьбу с Рокси и забудет навсегда о том, что здесь происходило. Американцы, джихад… пошло оно все к черту!
– К черту! – заорал он.
Рокси…
Что же делать?
Поедет ли она с ним?
А с американцами надо завязывать. Это дорога в один конец.
Кто-то сунулся в палатку – и он взвел курок пистолета.
– Эфенди, машина едет…
– Что за машина?..
Этого только не хватало.
– «Мерседес»…
Бесник, ругаясь, выбрался из палатки, протянул руку – и ему вложили в нее бинокль. Бинокль хороший, НАТОвский, долго прослужит…
Действительно, к лагерю поднимались две машины. Увидев их, Бесник выругался последними словами.