Жизнь Галки Бураковой от А до Я

Мира Альго

Но к лету, как первый, так и второй пункт были выполнены. И Галка забила на ограничения – ей хотелось катиться, куда глаза глядят.

И она покатилась в первый день каникул, получив итоговые оценки, где по поведению красовалась тройка. Это была победа и плата за велосипед. Теперь, когда подарок был отработан, Галка посчитала себя свободной. И полетела. «Куда и зачем», – таких вопросов девочка не задавала. Главное, у неё был велик и свобода, как она думала.

С небес на землю Галка спустилась в девять

вечера. Потому что когда девочка не пришла к положенному ужину, мама вышла её искать и не нашла во дворе. Также Галки не было во дворе у бабушки и ещё в двадцати трёх дворах в округе. Её не было нигде. Родственники запаниковали и объединились для похода в милицию. Здесь баба Аля плакала, Зинка громогласно вопила, что уши оторвёт ребёнку или милиции, если та не найдёт потерянную кровиночку, а Коля тихо стоял в сторонке.

Ребёнка нашли через час. Галка просто заблудилась. За пьянящим ароматом свободы она забыла запомнить дорогу, и это послужило уроком на всю жизнь, как вредно терять голову. Потому что сначала девочка потеряла голову, а в девять вечера – велосипед, который поставили к бабушке. Теперь Галка могла кататься только, когда гостила у бабушки и под её присмотром.

Ограничений стало жесть, как много, а свобода – жесть, как далеко. Оставалось только одно – смириться. Летом это было сделать легко, потому что Зинка быстро запихнула дочку в два лагеря в Подмосковье, чтобы за ней присматривали там. А потом был первый в жизни выезд на море с бабой Алей и папой, что имело, как минусы, но так и неоспоримые плюсы. Морской бриз навевал мысли о безграничных возможностях, а требования бабушки плавать на мелкоте эти возможности сразу ограничивали. Галка-то хотела к буйкам и дельфинам. Но буйки девочки могли только сниться – баба Аля с неё глаз не спускала.

Конечно, море отодвинуло мысли о велосипеде на второй план. Но не о свободе.

Вечерами, смотря на звезды с балкона, Галка особо остро ощущала желание расправить крылья и лететь туда – во Вселенную, где нет конца. Но вместо шелеста крыльев девочка слышала крик бабушки, которая звала спать. Хоть время было детское, но на это резонно отвечали, что Галка пока что и есть ребёнок.

Для себя Галка тем летом сделала простой вывод: свобода доступна взрослым. Им и только им. С этого момента у девочки появилась мечта – поскорее вырасти.

В целом восьмой и девятый годы жизни Галины Бураковой прошли скучно. Школа, уроки, прогулки под надзором и ожидание взросления. Проявлялась настоящая Галка только в мечтах, где она жила на необитаемом острове – ей явно надоело любое общество. Ведь окружающие предлагали только ограничения и категорическое неприятие её настоящей.

В этот период случилось страшное – то, что потом ещё долго не давало покоя Галке. Она стала считать себя плохой. Потому что, когда девочка делала то, что ей нравилось,

её ругали. А когда она делала то, что доставляло удовольствие взрослым, ей было скучно и тоскливо, хотя и приносило множество бонусов. Во-первых, похвалу. Во-вторых, разные плюшки типа вещей. В-третьих, ощущение, что её любят.

В результате Галка старалась быть хорошей и тухла от тоски в этой хорошести. Но никто мучений девочки не замечал. Её же делали человеком!

Что-либо в жизни Галки поменялось лишь в пятом классе, да и то ненадолго. Ей было девять с половиной лет, и она считала, что уж в средней-то школе стала достаточно большой, чтобы гулять без присмотра мамы или бабушки. Но взрослые, конечно, так не думали. Поэтому долгожданные перемены принесло не мнение Галки, которое по прежнему никто не спрашивал.

Дело было совершенно в другом. Личная жизнь Зинки претерпела изменения. У неё появился мужчина! Дело быстро пришло ко второму браку, и у Галки появился отчим.

Сначала девочка не обрадовалась. Владимира Петровича требовалось звать дядей Вовой и быть вежливой. Теперь к списку ограничений добавилась беготня в трусах по квартире. А от дяди часто пахло маминым ликёром, и он интересовался дневником. «Ещё один воспитатель», – цинично подумала Галка. И… ошиблась.

Двойки дядю Вову забавляли. Он смеялся над очередной и рассказывал ещё одну историю о своих школьных беспокойных временах.

– Для меня-то школьное время было хорошим. Весёлым, главное. А родители с бабушками и дедушками беспокоились. Считали, что человеком не стану! А ничего – стал.

Галка резонно отвечала:

– Когда ж веселиться, если уроки надо учить?

Дядя Вова хитро щурился, что, дескать, уроки только дурачки учат, а он никогда таковым не являлся.

Подрывная деятельность беспокойного ума Галки началась. Но мать, будучи без ума от дяди Вовы, не замечала его воздействия на дочь.

Дочь же, благодаря дяде Вове, стали отпускать гулять одну. И это растопило лёд в отношении нового мужа матери – девочка приняла дядю Вову и уже носила дневник к нему и его просила прийти в школу, когда очередной план по использованию «дурачков», учащих уроки, терпел крах. Навыки по воплощению гениальных планов Галка за несколько лет-то подрастеряла. Или учителя в школе были умнее детсадовских воспитательниц.

Так в квартире Зины образовалась революционная ячейка, которую она однажды заметила.

Дело было аккурат накануне дня рождения дочки. Десятилетие в глазах дяди Вовы должно было стать чем-то особенным – сходить куда-то с друзьями, получить в качестве подарка деньги, не звать бабушек (здесь у Владимира Петровича интерес был корыстным – они с бабой Алей на дух не переносили друг друга)… И много еще чего можно было придумать, если бы Зина не считала иначе.

Конец ознакомительного фрагмента.