Жизнь и фильмы Сэмюэла Л. Джексона, самого крутого человека в Голливуде
Шрифт:
Оказывается, крутость – более важная ценность для граждан здорового общества, чем для его политических лидеров. И хотя сейчас крутость, кажется, не в моде, она по-прежнему необходима в качестве противовеса преобладающим тенденциям эмоционального кликбейта и наглого спонтанного торгашества. Крутость помогает повернуть мир вокруг другой оси, и она же может сделать ваш уголок мира лучше, пока вы пытаетесь творить чудеса гравитации. А кто святой покровитель крутости XXI века? Сэмюэл, мать его, Джексон.
«Мне комфортно в той шкуре, в которой я нахожусь, – сказал Джексон. – Мне так долго было неудобно быть тем, кто я есть. Я принимал наркотики, пил и травился всякой другой дрянью,
Джексон добавил: «Не знаю, откуда взялось прозвище Король крутости и как оно эволюционировало. Но это во многом связано с "Криминальным чтивом" и тем, каким уравновешенным был Джулс. Он был таким профессионалом. Минимум движений, он ни на что не отвлекается – он парень прямолинейный, и людям это показалось крутым».
Джексон знал, что между ним и Джулсом существует огромная пропасть: если бы на него с двух сторон было направлено оружие, вероятнее всего, одной из его реакций был бы пронзительный крик. Но его непоколебимая преданность своему делу не только создавала крутые образы для подражания и источники цитат для других людей, но и делала крутым его самого.
«Быть крутым было не в тягость, – сказал Джексон. – Я просто представляю себя таким, какой я есть».
1
Половина конфеты
Годы спустя он скажет, что буква L означает «lucky» – «счастливчик». Но 21 декабря 1948 года он еще не был способен создавать собственную реальность силой своей воли и воображения, и поэтому он родился в Вашингтоне, округ Колумбия, под именем Сэмюэл Лерой Джексон.
Его мать, 25-летняя Элизабет Хэрриетт Монтгомери Джексон, переехала в столицу страны из Теннесси во время Второй мировой войны: она и ее сестра Фрэнсис были приняты на службу в ВМС США в качестве служащих и машинисток. Его отец Рой Генри Джексон, которому было всего 19 лет, служил рядовым в армии (позже он участвовал в Корейской войне).
По воспоминаниям Джексона, его мать всегда ходила быстро, стремительно шагая по жизни. В детстве ему приходилось держаться за ее юбку, чтобы не отстать. У него не было детских воспоминаний об отце: Рой навестил сына всего один раз, после чего бросил семью.
Его родители расстались еще до первого дня рождения Сэма. Элизабет привезла сына к родителям домой, в Чаттанугу, штат Теннесси. Не желая бросать отличную работу – в конце концов, она получила награду «За заслуги» от Бюро военно-морского персонала, – она оставила юного Сэма на воспитание матери и отцу, Перл и Эдгару Монтгомери, и вернулась в округ Колумбия, совершая нерегулярные поездки в Чаттанугу на расстояние почти в тысячу километров.
«Дедушка был моим лучшим другом», – сказал Джексон. Эдгар работал в отеле, управлял лифтом. А по вечерам подрабатывал – убирал три разных офиса в районе одного квартала. Перл тоже работала полный рабочий день в качестве домашней прислуги. Маленький мальчик усвоил простой, но важный жизненный урок: взрослые просыпались утром и шли на работу. Иногда Эдгар брал Сэма с собой на уборку. Маленький мальчик помогал выносить мусор из мусорных корзин, и, когда Эдгар использовал полировщик, сверхмощную машину, которая полировала полы, он катал внука на ней верхом.
Семья жила на Лукаут-стрит в доме номер 310 1/2, в негритянском районе сегрегированного [18] южного города. Район был бедным, но Монтгомери принадлежали к рабочему классу. «Я никогда не голодал и не ходил в лохмотьях», – говорит Джексон. Рядом находились два (белых) публичных дома и три разных дома, где продавали самодельное виски, которое покупатели могли приобрести по рюмке, полпинты или полгаллона. «Время от времени летали пули, иногда случалась поножовщина, по соседству проходили пьяницы, но было много стариков, которые заботились о нас», – добавляет он. Любой сосед, заметив, что юный Сэм бедокурит, непременно рассказывал об этом его бабушке и дедушке. Когда Сэм возвращался домой, его ждали телесные наказания – часто это означало порку розгами. Он понимал, что ему несдобровать, как только переступал порог дома, потому что бабушка и дедушка называли его Сэмюэлом, а не Сэмом.
18
Сегрегация – отделение белого населения США от иных этнических групп с помощью раздельного проживания, раздельного воспитания и обучения и др. – Прим. науч. ред.
Дом у Монтгомери был небольшой, но тем не менее в нем была гостиная, запретная зона для Сэма, за исключением тех случаев, когда приходили гости: там были красивые ковры, накрахмаленные занавески и трехъярусные столы с маленькими статуэтками. По соседству было много голодных детей, поэтому Перл постоянно пекла. На Лукаут-стрит в доме номер 310 1/2 никогда не пустовала банка с печеньем. Они кормили любого ребенка, который приходил в дом.
«Я вырос в условиях сегрегации на Юге, – сказал Джексон. – Но мой мир был полон». Когда бабушка брала его в центр города, ей приходилось учить его границам узаконенного расизма, таким как разные питьевые фонтанчики для белых и цветных людей. Почти все, кого видел Джексон, были черными, за редким исключением, например белые дети в школьном автобусе, проезжавшем через их район, которые «выкручивали лампочки из салона и бросали их в нас с криком "Ниггер!"».
По соседству жила одна белая семья, на которую обычно смотрели свысока как на PWT – Poor White Trash (нищий белый мусор). Но хотя в их доме не было водопровода, и поэтому они мылись только во время дождя, члены белой семьи всегда называли Джексона «негритенком», а его бабушку «мисс Ниггер» – всегда «мисс», как будто это «добавляло уважения», вспоминал Джексон. Также юный Сэм заметил, что, когда его дедушка ходил на работу, двадцатилетние белые парни называли его Эдом или Эдгаром, а он, в свою очередь, всегда называл их «мистер». Белые люди гладили Джексона по голове – и он смотрел им прямо в глаза. Сначала он это делал, потому что не знал, что так делать нельзя, а позже – просто чтобы досадить.
Он смотрел на меня, как будто хотел сказать: "Опусти голову! Не смотри белым в глаза, потому что они подумают, что ты заносчив или высокомерен"». Позже Джексон понял, что его дед просто пытался научить его навыкам выживания. «В его детстве было очень опасно быть чернокожим», – сказал он.
«Мой дед был таким славным стариком, очень достойным, но он никогда не смотрел им в глаза.
Однажды, когда Сэму было пять лет, он сидел на крыльце семейного дома и свистнул проходившей мимо белой девушке. Бабушка и дедушка боялись за его жизнь: «Все выбегали из дома, хватали меня, били. Потому что меня могли убить за это».