Жизнь и смерть Маноэла дос Сантоса Гарринчи
Шрифт:
Теперь время работает на бразильцев. Перуанский судья нервно мечется по полю, беспрестанно свистит, назначая штрафные в сторону бразильских ворот. Он старается, похоже, больше самих чилийцев. И как последний шанс — удаляет с поля Гарринчу…
В течение всего матча Гарринча подвергался нападениям, даже когда не владел мячом. Особенно ему доставалось в первом тайме — тогда чилийцы еще рассчитывали на успешный исход матча. И всякий раз «японец» оставлял без внимания эти нарушения правил. Игра катилась к логичному завершению, побеждал сильнейший. После очередного наскока Гарринча еле уберег ноги, в который раз оказавшись на земле. И тогда он решил дать сдачи. Вместо того чтобы отлежаться секунду-другую на зеленом газоне, Маноэл быстро поднялся и
Удаление с поля не казалось Гарринче большим позором. С кем не бывает! Тем более что решение об удалении было принято необъективным судьей. Но камень?! Более горькой обиды Маноэл не испытывал за всю свою футбольную жизнь. Неизвестный чилийский зритель, бросивший камень, глубоко оскорбил человека, который всегда играл на радость публике. Быть предметом охоты на поле — с такой участью Мане давно смирился. Но как можно было бросить в него камень, когда он всегда старался угодить зрителям, показать им виртуозную игру, этого Гарринча понять никак не мог и горько переживал случившееся. Он покидал поле впервые в жизни разочарованный и в футболе, и в зрителях.
На другой день провинившийся футболист предстал перед дисциплинарной комиссией ФИФА. Удаление с поля считалось чрезвычайным происшествием и требовало тщательного разбора. После обсуждения эпизода комиссия неожиданно пришла к единому мнению: считать удаление Гарринчи с поля грубой судейской ошибкой, разрешить футболисту выступать дальше в чемпионате мира. Впервые «мстителя» признали невиновным. Справедливое решение несколько успокоило Гарринчу. Но забыть злополучный «чилийский камень» он так никогда и не смог. Гарринча считался и в бразильском, и в мировом футболе подлинным рыцарем, одним из самых дисциплинированных игроков, среди таких спортсменов, как, скажем, англичанин Стенли Мэтьюз, который, как известно, на закате своей футбольной карьеры удостоился высшей почести королевы — титула «сэр», заслужив его как своей игрой, так и корректным поведением на поле.
Решение дисциплинарной комиссии позволило Гарринче выступить в финальном матче против чехословацкой команды. Любопытно, что чилийские зрители встретили его появление на поле овацией. Они не хотели расставаться с Гарринчей — этой легкой, быстрокрылой футбольной птицей. Команда Гарринчи, победив сборную Чехословакии со счетом 3:1, стала во второй раз подряд чемпионом мира.
— Я понимал, — говорил позднее Гарринча, — что в финальной игре публика ждала красивого футбола, и я старался показать ей такой футбол. Во время финального матча не слышалось ни свиста, ни улюлюканья. Как в театре, раздавались только аплодисменты — то громче, то тише. Аплодисментами проводили и чехословацкую команду, завоевавшую серебряные медали.
Накануне чилийцы обыграли сборную Югославии, обеспечив себе третье место в мировом футболе.
Хозяин маленького ресторанчика в центре Сантьяго, куда нередко заходили бразильские и аргентинские журналисты, сеньор Виторио вечером 17 июня, после окончания финальной игры, повесил на дверях своего заведения небольшую табличку, которая гласила: «Бразильские посетители, друзья Гарринчи, сегодня получают чилийское вино бесплатно».
Каждому посетившему ресторанчик «другу Гарринчи» сеньор Виторио дарил маленький чилийский флажок. Эти флажки он заранее приготовил, очевидно, для другого финала… Впрочем, он говорил клиентам, что искренне переживал за Гарринчу, за бразильскую сборную.
Английская газета «Дейли миррор» опубликовала статью своего корреспондента из Сантьяго, в которой он, подводя итоги чемпионата, писал: «Главный игрок мира не Пеле, а Гарринча!» С таким мнением единодушно согласились и организаторы VII первенства, официально объявив Гарринчу лучшим футболистом планеты.
Побывав в Рио-де-Жанейро, не забудьте посетить такие достопримечательности города, как пик Корковадо, гора Пан-де-Асукар и крупнейший футбольный стадион мира — «Маракана». На его трибунах сердца двухсот тысяч болельщиков бьются в едином ритме…
(Из бразильского туристского справочника)
«Маракана»
Каждый футбольный стадион в день больших матчей приобретает праздничный вид. Возбужденное настроение болельщиков чувствуется еще на дальних подступах к трибунам — в переполненных вагонах метро, автобусах, в такси, где умещаются вместо четырех семь-восемь пассажиров, среди пешеходов. И пусть до начала матча еще полчаса, шаг зрителей к турникетам, пропускающим их на стадион, быстрый, пружинистый, размашисто-веселый. Ведь впереди ожидает захватывающее зрелище с совершенно непредсказуемым исходом. Конечно, в глубине души каждого болельщика теплится надежда на победный результат в предстоящем матче для его любимой команды. Ему грезится, что центрфорвард, который в прошлой игре забил удивительный гол, снова протаранит защиту и красиво пошлет мяч в верхний угол ворот. И скрытая радость от одного такого предположения заставляет убыстрить шаг. Болельщик хотел бы передать форварду свое возбуждение и хоть часть переполняющих его в этот момент могучих сил.
Гарринча любил играть на «Маракане». Он любил его зрителей, отзывчивых, доброжелательных и веселых. Любил грохот барабанов с «архибанкиды» [10] , оглушительную реакцию на гол. Он никогда не слышал на поле, что кричали ему товарищи после забитого мяча. Все слова заглушал мощный рев трибун. И это не мешало ему. «Маракана» всегда была для него родным домом, в котором он привык переживать и горечь поражений, и радость побед.
Однажды, возвращаясь из дальней поездки, двукратный чемпион мира Нилтон Сантос, взглянув из иллюминатора на проплывающую под крылом самолета огромную чашу «Мараканы», сказал сидевшему рядом Гарринче:
10
Архибанкида — верхний, более дешевый ярус трибун на бразильских стадионах, с бетонными скамейками.
— Взгляни туда, Торто. Вот он, омут наших страстей.
Трудно придумать более удачное сравнение. Действительно, вот уже много лет — столько, сколько правит футбольным миром Его Величество стадион «Маракана», — на нем вечно бурлят самые разнообразные чувства игроков и болельщиков: радость, восторг, тоска, тревога, ужас и разочарование. «Маракана» до сих пор держит рекорд посещаемости одного матча. Стадион — мировой рекордсмен по проведению международных турниров за последние тридцать пять лет. Наконец, «Маракана» владеет печальным рекордом смертей от инфаркта среди посетителей.
Стадион Марио Фильо — свидетель жестоких поражений и фантастических побед. Бразильцы хорошо помнят горький урок, преподанный уругвайцами в финале розыгрыша Кубка мира 1950 года, когда многие заранее праздновали победу Бразилии. В тот грустный июльский вечер люди, переполнявшие архибанкиду, покрытую черным траурным пеплом от сожженных газет, плакали. До сих пор еще жив в памяти многих тот несчастный гол уругвайца Хигиа, перечеркнувший надежды бразильских болельщиков, собравшихся на стадионе, а может быть, и всей Бразилии. Так печально в тот роковой пятидесятый год футбол «отметил» рождение самого гигантского стадиона в мире, построенного «на радость народа».