Жизнь и смерть Жанны
Шрифт:
– Что ты здесь делаешь? – Я подошла к нему.
– Пришел навестить своего лучшего друга.
– Ты ненастоящий. Тебя нет! – Я зажмурилась. А когда открыла глаза, он все еще был здесь.
– А ты уверена в этом, Жанна? В том, что ненастоящий именно я, а не вся та жизнь, которая тебя окружает. Я ведь знаю, ты чувствуешь себя чужой здесь. Только со мной ты по-настоящему жила, разве не так?
Так, сто тысяч раз так!
– Ты уверена, что твой муж настоящий? – Продолжал тем временем Мишка. – Что твоя дочь настоящий ребенок, а не кукла, которую
– Я не знаю, Миша, я так запуталась.
– Давай проверим. Я возьму подушку и накрою ее лицо. Если я ненастоящий, а она живая – ей ничего не будет, правда?
Я медленно кивнула. Мишка вытащил подушку из-под головки Анюты. Я смотрела на него и не могла шевельнуться от ужаса.
– Мама…. – Я повернулась к дочке. Она проснулась и сонно смотрела на меня. Мишки рядом не было, а в моих руках был какой-то предмет. Я опустила глаза и, вскрикнув, выронила подушку, которую сжимала ладонями.
Это я! Господи, это я!
Я схватила Анюту и прижала к себе. Несколько секунд назад я могла задушить ее подушкой! Мне нужно держаться подальше от ребенка. Я ненормальная! Ненормальная!
Я уложила дочку и вернулась в постель. Попыталась уснуть, но сон сморил меня только под утро. А до этого я лежала на спине и глядела в потолок. Следующий день я порхала по дому, делая и снова переделывая всю домашнюю работу. Лишь бы устать так, чтоб не проснуться ночью.
Несколько дней и ночей действительно прошли спокойно. А потом я снова увидела Мишку у кроватки своей дочки.
– Что тебе от меня нужно? Зачем ты снова пришел сюда?
– Потому что я – часть тебя, Жанна. И ты уже это знаешь. Я никогда тебя не оставлю. Разве не этого ты всегда хотела?
– Отойди от кроватки. Не приближайся к моему ребенку.
– Она так похожа на тебя, Жанна, просто одно лицо! Ты не боишься, что она будет такой же одинокой несчастной девочкой как и ты?
– Боюсь.
– Ты часто думаешь о том, как сложно ей придется жить на этом свете, правда, Жанна? Мир ведь так жесток. Особенно к маленьким беззащитным детям. Жанна, скажи, ну неужели ты хочешь всего этого для своей дочки? А вдруг она заболеет, а вдруг с ней что-нибудь случится? Что-нибудь такое, что заставит тебя пожалеть о том, что ты вообще родила ее?
– Замолчи, - я зажала уши руками, - замолчи!
– Не лучше ли прекратить все это сейчас? Ты должна защитить ее от окружающего мира, Жанна, ты ведь ее мать.
– Да, должна, должна…. – Я не понимала, что происходит. Я знала, что Мишка ненастоящий и, в то же время, сейчас он был реальнее всей моей прожитой с Денисом жизни. Как он может быть ненастоящим, как? Ведь он вот, смотрит на меня и разговаривает со мной и как всегда говорит то, что часто вертится в моей голове.
– Ну, раз должна, значит делай.
Я склонилась над ребенком и взялась руками за уголки ее подушки.
– Жанна, - в дверном проеме стоял Денис и смотрел на меня. Я обернулась – Мишки рядом не было, - что ты здесь делаешь? Опять мешаешь ребенку спать?
Я
– Я… просто…. Денис…. – Я посмотрела на него.
– Что, Жанна? – Он вошел и обнял меня. – Что случилось, милая?
– Денис… я… я должна тебе что-то сказать. – Я признаюсь ему, попрошу помочь. Мне нужна помощь. Будь что будет, но он должен мне помочь. Больше некому. Кроме него у меня никого нет.
– Не сейчас, малыш, пойдем спать. Завтра скажешь мне все, что захочешь.
Мы вернулись в спальню.
Под утро я снова проснулась. На этот раз меня разбудил страшный сон. Наконец я увидела лицо того чудовища из моего кошмара. Мое лицо. Это я чудовище. Я угрожаю своей дочери. И я должна защитить ее от себя. Я должна убить чудовище. Иначе чудовище убьет ее. Я знаю, что должна сделать. Теперь знаю. Я должна это сделать скорее, времени нет.
Часы на тумбочке все так же отсчитывали секунды, напоминая мне о том, что я должна торопиться. Мишка может появиться в любой момент. А я не могу ему противостоять. Он сильнее меня. Он всегда был сильнее меня.
Я повернулась к спящему рядом Денису.
Ты забудешь меня. Скоро забудешь. Так будет лучше для всех. Для нашей маленькой крошки особенно. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня. Наверное, есть много женщин, которые могли бы стать счастливыми рядом с тобой…. Я не смогла.
Его рука как обычно лежала на моей талии. Я взяла ее и поднесла теплую и до мельчайшей черточки знакомую ладонь к своей щеке. Поцеловала ее и положила рядом с его лицом. Встала с кровати, вышла из комнаты.
Я прошла мимо Анечкиной двери, даже не попытавшись заглянуть к ней и в последний раз взглянуть на нее. Если Мишка застанет меня там, ничто не спасет мою дочь. Я спустилась в гараж. Посмотрела на крюк в потолке. Вспомнила, как Денис все хотел убрать его, да так и не убрал….
Я нашла веревку и огляделась. Мне не дотянуться до крюка без лестницы. А лестницы здесь нет. Зато есть пустые бочки. Мне стоило больших трудов придвинуть одну, но я справилась.
Я не верю, что делаю это. Не верю, что все происходит на самом деле, что завтрашний день наступит без меня, что больше я никогда не увижу солнца. Но так нужно.
Подтягиваюсь на руках и взбираюсь на бочку. Привязываю петлю к железному крюку. Повисаю на веревке, проверяя, выдержит ли она мой вес. Выдержит.
Оглядываюсь в последний раз. Я редко здесь бывала. Из всех предметов наиболее знакомый мне – это наша машина. Она пахнет бензином и «Тутти-фрутти». И Денис, когда приезжает с работы, пахнет «Тутти-фрутти».
Я смотрю на петлю, которую растягиваю своими руками. Весь мой мир сузился сейчас до этого маленького круга. Замкнутый круг, неужели я скоро смогу его разорвать? Неужели я скоро проснусь? Дурной сон подходит к концу.
Я просовываю голову в петлю. Закрываю глаза. Сразу же вижу мою дочь спящей. Ее губки приоткрыты, и она спокойно спит. Теперь ей ничего не угрожает. Мама защитит ее… спасет… сейчас… спасет….