Жизнь - игра
Шрифт:
Всегда мечтал научиться бросать ножи как ниндзя или томагавки как индейцы. Розыск в близлежащем пространстве предметов, подходящих для метания, положительных результатов не дал. Возвращение в дом за кухонными ножами показалось лишним, потому прервал затянувшееся удивление батюшки вопросом о топоре или гвоздях. Отец Никон без слов пошёл в сарай. Анализируя его текущие мысли, осознал небольшую ошибку по коррекции памяти батюшки. Применяя такой приём очистки памяти, необходимо прикрывать вмешательство каким — либо сильным потрясением, временной потерей сознания, пьянкой на худой конец. Вот сейчас батюшка пытается вспомнить, почему же он так активно принял участие в воспитании этого, пусть гениального, аборигена. Вручив мне четыре кованных гвоздя и молоток, он спросил:
— А что приколачивать собрался?.
— Вы
— Точно, в вундеркинде хоть какая — то надежда выбраться из этой дыры быстрее, — радовался, внимательно наблюдая, как я устанавливал круглую чурку вместо мишени. Три гвоздя метнул, практически не глядя, держа в памяти точное место ожидаемого попадания. Последний снаряд, направленный мысленно в центр, воображением ещё и ускорил максимально. Резкий хлопок сразу опознал, как характерный при превышении барьера скорости звука. Мне не нужно было подходить к торцу бревна, но батюшку результат опыта чрезвычайно обрадовал. С двадцати метров я чётко видел, как три гвоздя легли точно в вершинах воображаемого треугольника, а последний вошёл в центр на глубину двух сантиметров вместе со шляпкой.
— Сердцевина сгнила, — предупредил я его вопрос.
— Ладно, иди в библиотеку, почитай, а после с тобой займётся матушка, — проговорил он лениво, направляясь в опочивальню.
Матушка начала дрессировку гораздо более рьяно, чем сам инициатор моего обучения, уже за обедом. На удивление, многие правила поведения этого века за столом оказались мне не знакомы. Хозяин снова ушёл на службу, потому всё внимание было уделено мне. Немного подслушав мысли Настасьи Афанасьевны, неожиданно понял, каким подарком для неё оказалось наше знакомство. Честолюбие супруги в несколько раз превосходило амбиции батюшки. Самое важное, личные знакомства матушки и связи по Смольному институту позволяли почти сразу выйти в высший круг знати Петербурга, как с августа тысяча девятьсот четырнадцатого года стал именоваться её родной город. Не даром она удостоилась чести получить «шифр» — золотой вензель в виде инициала императрицы Екатерины II, который на белом банте с золотыми полосками висит сейчас на стене под стеклом, как икона. Невольно я взглянул на стену.
— Такой знак давали только шести лучшим выпускницам, — горделиво заметила хозяйка.
— Вы и царя видели матушка? — пропищал я, как бы задохнувшись от почтения. Пока горделиво и молча кивала, в её мыслях промелькнула княгиня, Танечка Трубецкая, по слухам приблизившаяся ко двору царицы в качестве учительницы танцев принцесс. Не зря Елена Александровна, директриса Смольного, в обращении с детьми требовала «кротость, благопристойность, учтивость, благоразумие, справедливость и также непритворную веселость, и отсутствие лишней важности в обращении».
— Вот этот экземпляр наверняка поможет мне вернуться в столицу с ореолом педагогической славы, — строила планы молодая хозяйка. Обращаясь ко мне, как к равному, посоветовала выбрать музыкальный инструмент, игре на котором я бы желал обучаться. Зная за собой способности освоить практически любой, всё же выбрал знакомую по прошлой жизни гитару. Сегодня придут новые родственники, потому требуется произвести гарантированно сногсшибательное впечатление. И главное, гитару можно захватить на вечер домой, как бы для упражнений. На стене висели ещё балалайка и мандолина со скрипкой, но вручили мне русскую семиструнку. Знал бы, что будет не привычная для меня шестиструнная, выбрал бы скрипку. Проверив прежде музыкальный слух, учительница показала ноты и попросила сразу заучить, уже уверенная в моей феноменальной памяти. Осторожно передала старый — престарый, готовый рассыпаться самоучитель игры на гитаре. Решил попросить ещё самоучитель на скрипку, как я сказал:
— Тот красивый струмент с палочкой. Рассмеявшись, учительница нашла и этот самоучитель. Показав, где на полке стоят ноты, она ушла к маленькой дочери, скучающей без мамы со служанкой. После прочтения всех книг в библиотеке за два с половиной часа, приступил к практическому освоению гитары. По аналогии с занятиями гимнастикой, мысленно вообразил весь порядок игры на русской гитаре. Собственно, в успехе нисколько не сомневался, так как в молодости немного играл на шестиструнке. Простейшие упражнения из самоучителя наигрываемые негромко всё же заставили преподавательницу возвратиться в библиотеку.
— И давно ты играешь? — был первый вопрос. Пришлось несколько раз сбиться, чтобы доказать случайность первого успеха. Намекнул, что будь возможность заниматься дома, дня через три мог бы играть все нотные партитуры. Извинился за то, что сегодня меня просили вернуться пораньше, так как ожидаются гости. Матушка вместе со служанкой Ириной, бойкой девицей лет 16, помогли донести оба инструмента до нашей хаты, где предупредила моих родителей обращаться осторожнее с инструментами. На самом деле до вечера, когда тут принято ходить в гости, ещё далеко. Всё оставшееся время отчаянно набирался практике музицирования в знакомой, стоящей на отшибе, пчелиной избе.
— Отличная временная резиденция, — решил я про себя, — Никому не мешаю, и меня не видят.
Омшаник стоял почти на обрыве небольшой реки, за которой тянулись бескрайние поля с синеющими вдалеке редкими колками. Даже при большом желании подобраться незамеченным было невозможно. Ощущая себя в безопасности, попробовал спеть несколько песен Высоцкого. Нашёл в интернете ноты современных произведений, которые попробовал исполнить на гитаре и на скрипе. Вдруг вспомнил, что в будущем мои редкие обращения к гитаре всегда отмечались жгучей болью в подушечках пальцев наутро, когда протрезвевал. Сегодня же, прижимая грубые железные струны, не ощущаю никакого дискомфорта. Рассмотрев руки внимательно, не нашёл даже вдавленных полосок, которые появляются у новичков непременно. Припомнил, как крутил «солнышко» на импровизированном турнике и не стёр ладони от грубо обработанного лома.
— Значит, ко всем моим сверхспособностям добавляется ещё и неуязвимость? — сделал очередное открытие. Проколол палец кончиком струны, кровь пошла, но и закончилась моментально, как только вспомнил, что тут нет ватки со спиртом. Всё больше начинаю понимать принцип работы этой виртуальности и условия моего существования в ней. Не достаёт только нескольких штрихов, чтобы всё сложилось в стройную теорию. Только сейчас начинаю прозревать, насколько мой мозг зажат идеей заработать, для чего и затеял весь эксперимент. Приняв этот простой вывод, вдруг ощутил себя, как бы перескочившим на следующий уровень игры. Ведь действительно, зачем я всё время напрягаюсь, зачем так серьёзно отношусь к каждому шагу, если могу всё переиграть. Отлично понимаю, как действует новая информационная система, к которой мне удалось случайно подсоединиться. Эта суперкомпьютерная система — сама земля. Посредником между водой, омывающей всю землю, и моим компьютером послужила частотная характеристика реликтовых излучений. Счастливый случай, что к компьютеру подключился мечтатель желающий попасть в игру, видящий сны о месте, где жил его генетически близкий родственник. Удачное сочетание всех факторов, а главное, моё подсознательное, страстное желание игромана, включили виртуальный переход. Мои изменения этого виртуального прошлого не несут никаких перемен будущему. Это конечно не игра по ощущениям, но по бесполезности для будущего — игра в полном смысле этого слова. Всё моё существование тут подобно явлению сверхсущества, бога в мир людей. Все мои способности к изменению себя пока ограничиваются величиной записи космического излучения от 1988 года. Если удастся зафиксировать те же излучения в другое время, с большей продолжительностью, возможности аватара, мною управляемого, могут стать беспредельными. Может быть и не станут… Может они уже достаточны, только не совсем известны способы управления?
Продумав всё это, а так же перелопатив в десять раз больше другой информации за несколько секунд, с меня буквально «свалилась гора». Настроение поднялось для активного действия и озорства. Услышал мысли мамы, собирающейся звать меня переодеваться к встрече родственников. Надев чехлы на инструменты и перевязав их грубой верёвкой от штанов, побежал с ними в дом. Оказывается Ульяна приехала на своей городской и шикарной бричке вместе со всеми родственниками. У ворот собралось всё наше семейство и пятеро гостей, включая мужа тёти Раисы, Юрия Акимовича и двух их дочерей, восьми и тринадцати лет. Мама уговаривала свою сестру и тётю завести лошадь во двор, где её можно лучше покормить. Тётя Ульяна, весёлая и остроумная сорокалетняя женщина, парировала: