Жизнь, какая она есть

Шошина Юлия

С ней мы долгое время не общались. Наташа была очень закрытой, не подпускала к себе никого, кроме Вани, и все на съемочной площадке знали о характере их взаимоотношений. Как выяснилось позже, Ната боялась сблизиться с кем-то, потому что думала, что ее осудят. Но в середине съемок первого сезона мы, почему-то, начали общение. Сначала все ограничивалось приветствиями, а потом мы стали перекидываться дежурными фразами. И однажды после съемок она пригласила меня выпить с ней кофе. Я, не имевшая за все свои годы ни одной подруги, с подозрением отнеслась к такому предложению, но согласилась. Мы прошли с ней за эти три года непростой путь, выстроили

свою дорогу по камням и терниям к прочным и крепким дружеским отношениям. Я знала, что даже когда съемки сериала подойдут к концу окончательно, мы все равно продолжим общение, и я знала, что она не оставит меня, потому что я играла большую роль в ее жизни, как и она в моей. Мы стали по-настоящему семьей, сестрами, которых друг у друга никогда не было. Пусть мы и не проводили вместе каждую минуту, не обменивались одеждой и не красили друг дружке ногти, но мы были стеной и опорой, к которой, в случае неудачи, всегда можно приложиться.

Расправив покрывало на кровати, я подхватила телефон и вышла из спальни. Бросив мимолетный взгляд в окно, я заметила, как ярко мерцают огни ночной Москвы. Эх, сейчас бы прогуляться! Но Никита оторвет мне голову, если узнает, что я вышла на прогулку вечером и одна, без охраны.

Я прошла гостиную и подошла к бару, сделанному в углу. Достала два бокала для вина и, поставив их на стойку, опустилась вниз на поиски бутылки. Прервал меня звонок в дверь. Ого, шустрая какая.

Выпрямившись, я пошагала открывать. На пороге стояла подруга, ее блондинистая челка падала на один глаз, а второй, открытый и голубой, смотрел на меня устало и убито.

– Привет, - я впустила ее и протянула руки для объятий. Наташа не любила обниматься, но в экстренных случаях (как раз сейчас такой) ей все же нужна была моя поддержка.

Подруга затолкнула небольшой чемодан в квартиру и, прислонив к стене, повернулась ко мне и прильнула своим худощавым телом к моему.

– Я так зае…

– Тшш, ненавижу, когда ты материшься, - я погладила ее по выкрашенной голове и вздохнула. – Вино?

Наташа, сжав меня, отпустила:

– Сказала бы водки, но ты ее не пьешь.

– Фу, - скривилась я и снова направилась к бару. Наташа скинула осенние полусапожки на каблуке и, ступив на плитку загорелыми ногами с алым маникюром, похрустела пальцами. В кресло она скинула малиновый пиджак, а блондинистые волосы собрала в высокий хвост вместе с челкой. Упав в кресло, подруга поджала под себя бронзовые ноги и вздохнула.

– Лю, а где твоя цепочка? – вдруг услышала я ее голос и распрямилась, вылезая из-под стойки.

– Какая цепочка? – я нахмурилась и инстинктивно провела рукой по шее. Меня окатило льдом. Цепочка.

– Я заметила, что ты без нее, - голубые глаза подруги посмотрели на меня с беспокойством.
– Ты же никогда не снимаешь ее…

Все верно. Я никогда, разве что на съемках, не снимала золотую цепочку с филигранной буквой Ю, структурированной маленьким изумрудом – подарок на мое шестнадцатилетие...

На шее ее не было. Руки пробила мелкая дрожь. Я не могла потерять ее. Это единственная вещь, которая соединяла меня с ним, и я попросту не могла…

– О, - Ната наклонилась вниз, и я увидела, как она подняла что-то с пола. В свете люстры сверкнул зеленый изумруд. – Вот она. Ты что, трахалась здесь с Ником и не заметила, как потеряла ее?

Я посмотрела на подругу исподлобья.

– Может, и что с того? – но с души будто камень упал. Я была бы очень расстроена, если бы действительно

потеряла ее. Эта вещь, этот подарок – то, что я никогда не забуду и не смогу снять. Это то, что заставляет меня помнить и заставляет мое сердце болеть каждый раз, как я вспоминаю все.

– Боже, он такой страстный? – в Наташиных глазах полыхнул дьявольский огонек, и я была рада поддержать любую тему, даже тему моего секса с Никитой, чтобы увидеть еще раз мимолетную улыбку на ее лице. Я ринулась к подруге и вырвала цепочку из ее рук. Нежно коснувшись буквы Ю, я перевернула ее и застегнула на шее. Тут же умиротворение разлилось по моим венам, и я смогла вздохнуть спокойно.

Я видел, как озаряются блеском ее глаза, когда она подошла к зеркалу и увидела цепочку.

– О Боже, - выдохнула она. – Такая красивая.

– Ты красивее.

– Прекрати! – она вытаращилась на себя в зеркале. – О, это изумруд? Боже… Какая прелестная.

Я улыбнулся. Это было самое малое, что я мог сделать для нее, чтобы показать, как сильно ее люблю.

– Спасибо, ты самый лучший парень на свете! – ее руки обвили меня за шею и она потянулась за поцелуем. Я накрыл ее губы своими и позволил себе раствориться в его мягкости и нежности.

– С днем рождения, котенок. Люблю тебя так сильно.

– Я сильнее, - шепнула она в ответ уже привычную, но все равно изумительно звучавшую фразу.

– Это невозможно, - я слегка укусил ее за губу, отпуская. – Мама и папа не знают, что я пробрался к тебе под утро и спал с тобой?

– Нет, - она тихо хихикнула. – Если бы знали, тебя явно бы здесь уже не было.

Тут дверь ее комнаты распахнулась, и вошла ее мама с подносом. Я напрягся и выдавил улыбку. Вот и вляпался.

– Доброе утро, - ласково сказала она. – С днем рождения, доченька.

Она наклонилась к котенку и поцеловала в щеку. Затем перевела свой взгляд на меня:

– Доброе утро, Руслан. В следующий раз попытайся не так громко топать по решетке, а то Йося может проснуться.

Я выдохнул с облегчением, а она, лукаво усмехнувшись, оставила поднос с двумя чашками кофе для нас и вышла за дверь. Мы с котенком переглянулись и не сдержались от смешков. Я так любил ее.

4.

Солнце нещадно светило в глаза. Я плотнее зажмурилась, а затем заставила себя приоткрыть их. Скинув с себя руку Наташи, я поднялась с дивана и похрустела спиной. Утро занималось.

В квартире было тихо. Я, ступая босыми ногами по плитке, пошагала в спальню и, приоткрыв дверь, увидела Никиту – он развалился на кровати и мирно посапывал. Не сдержав улыбки, я вошла внутрь и тихо прикрыла за собой дверь.

На полу комком валялась одежда. Меня так бесило, когда он разбрасывал вещи! Осторожно ступая, я подняла пиджак и, встряхнув его, направилась к шкафу и повесила на плечики. Следом сложила штаны, а темно-синюю рубашку, подходящую к его глазам, я отправила в корзину для белья.