Жизнь коротка
Шрифт:
Дункан смотрел на Рэнда. Тот начал комкать свидетельство, потом передумал и сунул его в карман. Было очевидно, что эти двое принимают его за кого-то другого. За преступника. Надо немедленно все прояснить, иначе дело зайдет слишком далеко, если уже не поздно.
— Как выглядело ваше удостоверение личности?
«Это не может продолжаться бесконечно», — пронеслось в голове Дункана.
— Белое, примерно семь на пять. Там были записаны имя, адрес, отношение к воинской службе.
— Белое?
— Я же сказал — белое.
Диверс
Рэнд закинул ногу на колено и стал отскребать ногтем грязь с подошвы ботинка.
— Как оно выглядело после того, как выпало из вашего бумажника?
Как выглядело? Он обреченно проводил взглядом плывущую в грязи белую карточку. «Черт побери!» Тогда он произнес это вслух. Потому что на миг ему померещилось, что перед тем, как провалиться в решетку, карточка изменила цвет и форму. Она показалась металлической и округлой, зеленой и странно незнакомой.
— Как будто бы зеленого цвета, — выдавил Дункан и осекся. — Нет, оно было белым. Я же говорил.
Пальцы Рэнда застыли на ботинке, и теперь уже он смотрел на Диверса с легкой улыбкой.
Диверс нахмурился и покачал головой.
— Это ничего не значит.
— Именно значит.
— Что за черт… — пробормотал Дункан и словно вышел из оцепенения. Подумаешь обронил удостоверение личности! Мало ли с кем могло случиться! — Не понимаю, почему это так вас волнует. Не так уж сложно установить, кто я такой.
— Мы знаем, кто вы, — многозначительно сказал Диверс.
— Тогда почему я под замком? — Голос Дункана прозвучал хрипло и надтреснуто. — По крайней мере свяжите меня с адвокатом.
Рэнд отвел взгляд.
— Боюсь, что это невозможно.
— Почему?
— Такой разговор дорого бы стоил, — вставил Диверс, и в глазах его ярче прежнего сверкнула усмешка.
— Прекрати, — раздраженно бросил Рэнд.
Они поднялись и вышли в проход.
— Подождите! — отчаянно взмолился Дункан. — Выпустите меня. Выпустите! За что вы меня здесь держите? Я ничего не сделал! Если думаете, что я совершил преступление, то скажите хотя бы какое.
Рэнд покачал головой.
— Вы не совершали преступления.
— Ну хорошо, я ничего не понимаю, не понимаю, что происходит; я червь, а вы боги… Но выпустите меня!
— Не могу.
— Почему?!
— Потому что вы сумасшедший.
Дункан отпрянул как ужаленный, удалился о стену камеры и сильно ушиб спину и голову. Какой-то миг, как затравленный зверь, он дико озирался вокруг себя, затем повернулся к Рэнду.
— Я не верю вам! — выдавил он и подался вперед. Рэнд быстро отступил. — Это не сумасшедший дом. Здесь нет врачей. Где я? Что это за камера?
— Это кладовая — единственное место, куда мы могли вас поместить.
И дверь захлопнулась.
Дункан мерил шагами камеру. Ему показалось, что скоро он уже протрет пол. Какие странные стены. Трудно представить себе более гладкий металл. Как стекло.
Он постепенно успокаивался и обретал присутствие духа.
Пока что его не тронули и, вероятно, не тронут. По какой-то причине Рэнд и Диверс хотят, чтобы он сошел с ума, и постарались соответствующим образом все подстроить. Но его не проведешь. Это не тюрьма, значит, и полицейский участок — тоже обман. Очевидно, он действительно находится в кладовой, хотя, пожалуй, не всякий бульдозер снесет такую кладовку.
Наконец Дункан растянулся на холодном полу, подложив руки под голову. Рано или поздно эта чудовищная история выплывет, и тогда он поднимет такой шум, что Рэнд и Диверс кончат свои дни за решеткой.
Когда Рэнд вернулся, Дункан все так же лежал на полу и даже не повернул головы.
— Нам надо еще немного поговорить.
— Об удостоверении, разумеется, — сказал Дункан. Рэнд слабо улыбнулся.
— Между прочим, да. Вы же знаете, это очень важно.
— Я знаю только, что по виду вы нормальный человек. На кого вы работаете? Вы шпион? Зря стараетесь, у меня нет никаких секретов.
Рэнд вздохнул и прислонился к стене.
— Сосредоточьтесь на бирке. На карточке, я имею в виду. Что вы почувствовали, увидев, как она скользнула в решетку?
— Не помню.
— Постарайтесь вспомнить.
— Ничего не чувствовал. А что я должен был чувствовать?
— Думаю, вы лжете.
Дункан приподнял голову.
— Сделайте одолжение — уйдите.
— Поверьте, это крайне важно.
— Поверить вам? Хорошо!
— Вы почувствовали злость?
— Нет.
— Грусть?
— Конечно, нет.
— Радость?
— Уйдите!
— Обреченность?
Дункан сжал голову и повернулся на спину.
— Нан! — выкрикнул он.
— Кто это? — удивился Рэнд.
— Моя жена, идиот!
— Ваша жена?!
Его жена, его любящая жена…
— Что случилось? Ты упал? — спросила она.
Он только вошел в дом — уставший, голодный и уже начинавший злиться, потому что на столе не было еды. Она с ужасом уставилась на его грудь, затем подошла к телефону и вызвала полицию…
— Хотя бы принесите мне койку. Вам бы поспать на этом полу.
— Простите, — сказал Рэнд, — я не подумал, что вам может быть неудобно. Я пришлю НН… Каменноликого.
Рэнд ушел, а Дункан улыбнулся и поднялся на ноги. Если они хотят играть, пусть! Он не выйдет из игры.
Отворилась дверь, и вошел Каменноликий. Ничего не подозревая, он наклонился, опуская койку, и тут Дункан что было сил ударил его в основание шеи…
Он вышел из камеры и застыл: все вокруг изменилось. Куда-то исчез полицейский участок: его место заняло маленькое помещение со стальными стенами.