Жизнь на краю земли
Шрифт:
История одного открытия
Вот мы все и собрались снова на борту «Калипсо». Встреча теплая, но настроение не самое лучшее. «Прошедшая» Антарктику команда устала. Неприятности, суровый климат и напряженная работа дают себя знать. Если в ближайшие дни нам удастся как следует поработать, то мы здесь надолго не задержимся. Сейчас начало марта. Нас не перестает тревожить изменение политического климата в Чили.
Вечером, сидя вокруг большого стола в кают-компании, обобщаем все сведения, которые мы уже получили во время экспедиции «Кауашкары». Мы обследовали территорию каушкаров — по воде и под водой. Мы завязали с ними знакомство. Мы видели их теперешнее бедственное состояние. Разузнали о технических приемах их предков, об их пище, способе добывания огня, традиционной одежде и т. д. Но многие области, многие стороны деятельности и мышления индейцев остались еще не изученными.
Чтобы мы все чувствовали себя лучше вооруженными на этом завершающем этапе поисков знаний, — в этой антропологической экспедиции, в конце концов оказавшейся для нас столь неожиданной, — я прошу доктора Клэр-Василиадиса напомнить нам в основных чертах историю того, как Европа открывала индейцев на юге Америки. Вот вкратце его рассказ.
Началось все, конечно, с Магеллана. Именно Магеллан, войдя в пролив, носящий теперь его имя, замечает «огни на берегу» и дает название Огненной Земле. В «Путешествии Магеллана» Пигафетта [45] пишет, что они видели людей огромного роста, с раскрашенными красным лицами и обведенными желтыми глазами; тела их были покрыты шкурами странного зверя — уши мула, верблюжье туловище и лошадиный хвост (очевидно, это были шкуры гуанако).
45
Пигафетта, Антонио Франческо (р. ок. 1491 — ум. после 1534) — спутник Ф. Магеллана в его кругосветной экспедиции (1519–1522). Описал это путешествие в сочинении «Впервые вокруг света (Путешествие Магеллана)»; книга переведена на русский язык в 1950 году. — Прим. ред.
Вскоре после первого кругосветного путешествия король Испании снаряжает еще шесть кораблей в Южную Америку; подробности — кораблекрушения, мертвый штиль и т. д. — опускаем. А 22 апреля 1526 года на самом западе Магелланова пролива европейцы впервые встречают индейцев архипелага (видимо, индейцев она). «Эти индейцы размахивали головнями, — рассказывает Хоффре де Лоайса, возглавлявший экспедицию, — и кое-кто из нас подумал, что они подожгут корабль. Приблизиться они не осмелились, а мы не смогли преследовать их на шлюпке, потому что их лодки шли быстрее наших.»
Экспедиция следует за экспедицией; многие терпят трагические неудачи; цинга, голод, кораблекрушения унесли немало человеческих жизней. Но после того как Диего де Альмагро обследует юг Чили (1535–1537), от Перу европейцы уже идут сушей. Покорение страны арауканов было долгим, трудным и кровопролитным. В 1553 году два корабля, вышедшие из недавно построенного в Чили порта Вальдивия, достигают острова Чилоэ и «целого леса отдельных островов и архипелага Чонос, с их бесчисленными заливами и бухточками»; здесь им оказывают сопротивление индейцы чоно.
В 1557–1559 годах другой корабль, отправившийся из того же порта под командованием капитана Хуана Ладрильеро, совершает целый ряд важных открытий: пролив Фаллос, архипелаг Мадре-де-Дьос, пролив Консепсьон, фьорд Эйре, пролив Месье, залив Пеньяс, острова Байрон и Уэджер, пролив Нелсон, пролив Сармьенто, Сено-Ультима-Эспе-ранса и, наконец, Магелланов пролив… Ладрильеро не только тщательно наносит на карту этот лабиринт проливов и островов, но и дает точное описание ледников, гор, климата, фауны, флоры и, наконец, аборигенов этого района. Некоторые открытые им острова и проливы получат названия уже после его смерти. Но именно Ладрильеро от имени короля Испании, как того требовал церемониал, закрепляет за своей страной владение всем краем.
В 1578 году Магеллановым проливом проходит английский корсар Фрэнсис Дрейк — и с этой минуты Испания трепещет за свои владения в Южной Америке. Испанцы хотят укрепить вход в пролив, имеющий стратегическое значение (идут даже разговоры о том, чтобы протянуть с одного берега на другой цепь…), и пытаются заселить берега пролива иберийскими иммигрантами — побладорес. Заселение не обходится без человеческих жертв, настолько здесь суровы климатические условия. Но все-таки именно эти поселенцы постепенно завершают изучение края. В 1584 году в проливе закладывают первый город Номбре-де-Хесус: сначала ставят крест, потом сколачивают виселицу и, наконец, насыпают холм земли, под которым зарывают пергамент — акт о праве владения; чуть подальше строят другой городок, Сьюдад-дель-Рей-Фелипе; через два года из всех поселенцев в живых остается только один человек (подобранный англичанином Кавендишем)…
На островах архипелага сохранилось еще сравнительно много южных морских котиков. Множество котиков истребили кауашкары и, главным образом, жители острова Чилоэ.
Этот мигрирующий малый полосатик ищет убежища в водах пролива Месье. Если он выбросится на берег, это будет удачная находка для морских кочевников.
В состязание вступают голландцы: Себальд де Веерт и Симон де Корд; Георг Шпильберг; Якоб Лемер (открывший пролив, носящий теперь его имя, и мыс Горн); Якоб Лермит (по его мнению, «дикари больше похожи на зверей, чем на людей: мало того что они разрывают людей на куски и пожирают сырое, сочащееся кровью мясо, в них не заметно ни малейшего следа религиозности и благочиния»); де Броувер, обследовавший остров Эстадос (мы тоже побывали на этом острове, перед тем как вернуться в Ушуая).
В XVII веке целый ряд мореплавателей, привлеченных мифом о местном Эльдорадо, бороздит Магелланов пролив и близлежащие воды. Ходят слухи, что где-то на островах стоит сказочный «Град Царей», полный золота и драгоценных камней… А если говорить более прозаически — испанские войска захватывают крупный остров Чилоэ. Миссионер-иезуит отец Эстебан изучает язык чоно и составляет для индейцев катехизис. Другие миссионеры обращают «дикарей» в «истинную веру». [46]
46
Отец Венегас писал в то время: «Море в этой стране безумное, но еще безумнее ветры: сейчас море, как чашка с молоком, а через мгновение буря беснуется, как фурия».
В XVIII веке имеющиеся сведения об индейцах постепенно пополняются. И не последнюю роль в этом деле сыграли крушение английского военного корабля «Уэджер» и последовавшая за тем одиссея членов его экипажа; одни из них пробирались через острова и проливы к Бразилии, другие — к Чилоэ. Потерпевшие крушение (среди них был и Джон Байрон, возглавивший впоследствии не одну экспедицию) долгие месяцы живут среди туземцев и как туземцы… Так же живет на берегу залива Пеньяс отец Гарсиа Марти, отличный миссионер и тонкий наблюдатель, особенно интересовавшийся обычаями коренного населения.
В конце XVIII века в Магеллановом проливе один за другим, а порой и одновременно, побывали крупнейшие исследователи — Бугенвиль из Франции, Джемс Кук из Англии… Кук отзывается об индейцах не слишком лестно: это отвратительные каннибалы, и «в области чувств они ближе к зверям, чем к какой-либо из наций.» Бугенвиль, напротив, в духе мыслителей эпохи Просвещения стремится наблюдать нравы этих людей. Он первый развенчал бытовавший миф об огромном росте жителей этого края. Он свидетельствует, что все встреченные им туземцы были не выше 6 футов, а зачастую и ниже того.