Жизнь нежна
Шрифт:
— Забирайте его! Арестовывайте! Он убийца, он! Я могу это доказать!
— Да ну! — уставил на нее Мухин неуставной игривый взгляд. — Вы готовы сотрудничать со следствием?
— Да, готова!
И она прямо как пионер-герой встала, выпрямив спину и отставив толстую ногу в черных рейтузах, которые называла — легенцы, чуть в сторону. Еще горна и барабана ей не хватает, вяло подумал Хаустов, наблюдая за происходящим в его доме.
— Ну, ну, ждем, — подначил ее Мухин, покосившись на Воронова и, кажется, подмигнув ему.
Конечно, станешь моргать, когда такая удача
— Я щас! — рванула было Тайка из столовой, но ее тут же остановили.
— Мы, пожалуй, пойдем вместе с вами, — мягко пояснил Мухин, только что руку ей не предложил, выходя плечом к плечу из комнаты. — Надо же все запротоколировать. И понятые нужны в этом деле. Вы согласны?
Конечно, эта гадина была согласна. Она теперь на что хочешь согласится, лишь бы его упрятать далеко и надолго. Как все своевременно получилось, небось, ликовала ее подлая душа! Только собралась делить с мужем добро, и тут бац — подфартило. Да как еще!
Хаустов остался один на один с Вороновым.
— Вы мне можете объяснить, что все это значит? — спросил он у него, когда все вышли и начали подниматься по лестнице. — Хорошо, дети в летнем лагере… не видят этого переполоха…
— Я бы не стал называть все это переполохом, — возразил молодой следователь, поглядывая на него с явным любопытством.
— А как бы вы это назвали?
— Логичным завершением целой серии преступлений, то есть арестом преступника. — И снова в сторону Хаустова странный взгляд. — А вы думали, что все это будет продолжаться до бесконечности?
— Что все? — Сергей ухватился за голову, отказываясь принимать его слова за правду, стараясь относить все это к словесному блуду зарвавшегося чиновника.
— Все то, что происходило! Одно убийство следовало за другим. И вот, что главное… — Тут Воронов встал из-за стола, опасливо выглянул за двери столовой и, понизив голос до шепота, спросил: — Вы что же, в самом деле, думали, что никто не заметит этой странной зависимости?
— Какой, какой зависимости?! Я вообще не понимаю, о чем речь!
— Речь о том, что все эти бессмысленные, казалось бы, убийства направлены на соблюдение и сохранение интересов одного-единственного человека.
— Какого человека?
— Вас! Вас, уважаемый гражданин Хаустов, — делая акцент на слове «гражданин», ответил не без издевки молодой Воронов. — Сначала погибает ваш брат. Странно и своевременно он погибает, скажу я вам. Только-только успел оформить на вас доверенность. Как тут же — бац, и в ящик!
— Прекратите! Я не стану с вами больше говорить без своего адвоката! — взорвался Хаустов.
Все эти намеки он выслушал еще три года назад. Ему за глаза хватило тогда. И от следователей слушал, и от близких знакомых. И даже господин Терехов неоднократно бросал в его сторону задумчивый взгляд и намекал, намекал, намекал, старый хрен.
— Ваше право на адвоката никто не оспаривает, — быстро согласился Воронов. — Но если позволите, я продолжу.
— Валяйте, — кивнул Хаустов. — Я-то ничего говорить не стану, так и знайте.
А что ему оставалось делать? Дать в зубы этому молодому нахалу он не мог. Выставить его из своего дома не мог. Заставить замолчать было не в его власти. Пускай говорит, решил Сергей, хуже ему от этого уже не станет.
— А что нужно сделать, чтобы вас не взяли под подозрение в убийстве вашего брата, а? — надрывался между тем Воронов. — Правильно, нужно подставить под подозрение жену убитого. Будто бы она убила и скрылась с деньгами. А денег-то и не было, господин-гражданин Хаустов.
— Как не было?! А кейс?
— Он был пуст. Этот кейс Зоя Хаустова повезла своему любовнику — то есть Панову, чтобы вернуть его ему. Он ведь ему принадлежал.
— А приспичило именно в тот вечер? — не поверил Сергей.
— Причина нужна была объективная для свидания, вот они и придумали ее с этим кейсом. А денег там не было, и быть не могло.
— А куда же они подевались-то?
— А их днем или двумя днями раньше ваш брат отдал за карточный свой долг. Вы разве не знали, что он был игроком?
Сергей не знал. Он вообще мало что знал о нем. Знал, что брат забрал у него сначала отца, потом увел любимую женщину. Знал, что тот был много удачливее. Что ему не приходилось так много и с такой отдачей трудиться, в том необходимости не было. А все остальное…
Круг интересов и привязанностей брата для Сергея был тайной за семью печатями, срывать которые он не видел необходимости.
— А мы нашли, наконец, того человека, которому был этот долг возвращен. И труп Зои был обнаружен. И версия о том, что она скрылась с деньгами мужа, убив его, лопнула, как мыльный пузырь. Проигрыш, не так ли? Да какой, если учесть, что минуло с тех пор три года!
— Ну да, ну да, — закивал Хаустов, будто и не понял намека.
— Что тут делать?! Как поступить?! — заполошно замахал руками Воронов, видимо, изображая панику убийцы. — Нужно срочно что-то предпринять! Нужно кого-то срочно подставить! А кого? Кого, как не человека, у которого состоялось в день убийства Алексея свидание с его женой. Конечно, Панов лучше всех подходил на роль подозреваемого в убийстве. И что тогда делать? Как навести следствие на этот путь, оставаясь при этом в тени? Да просто! Надо явиться к старой тетке его жены, заставить ее вызвать Панова телефонным звонком к себе. Потом убить ее, и незаметно под шумок скрыться. На кого падет подозрение? Конечно, на Панова! На кого спишут убийство Зои Хаустовой? Конечно, на Панова, поскольку характер нанесенных повреждений по голове идентичен. Очень умно! Очень!
— Продолжайте, продолжайте, коллега.
В столовую очень тихо вернулись гуськом Мухин, Тая, понятые, два вооруженных милиционера и бедная, побледневшая до синевы Алина. Почему-то за эту ее неестественную бледность и ошарашенно вытаращенные глаза Хаустову сделалось ее очень жаль. Жалеть себя нужно было в первую очередь, а у него из-за Алины сердце разрывалось.
Ей-то все это зачем? Она-то из-за чего страдает?!
Все снова тихонько рассредоточились по комнате, а Воронов, между тем, продолжил: