Жизнь номер раз
Шрифт:
– Меня с собой возьми, - поддержал Фил.
Елена прошла мимо, не глядя. Она знала, что после сеанса игры они способны только шутить.
Предбанник был общий, из него был выход в две одинаковые душевые. В мужской плескалась вода, орал песни Санёк. В женской Елена была одна. На этом этапе игры все девушки, что пришли сначала, уже отсеялись. Дольше всех продержалась тридцатилетняя дамочка, худая брюнетка Анжела. Но после очередного марафона, длившегося несколько часов, Анжела ушла.
Они тогда зашли в душевую кабинку после сеанса игры. Елена встала под душ, включила воду. Горячая вода множеством раскалённых струек ударила ей в лицо, в зажмуренные глаза. Внезапно сзади раздался тонкий визг, удар в стену. Анжела стояла возле соседнего крана, вцепившись руками в крепления шланга, и колотила босыми пятками о кафельную плитку.
– Не могу! Не могу больше! Не надо мне ваших денег, подавитесь, подавитесь...
Брюнетка сползла на кафельный пол, и затрясла головой. Мокрые волосы облепили ей лицо в багровых пятнах от шлема, на углах трясущихся губ пузырилась слюна.
– Не могу... Хватит!
Елена молча смотрела, как та колотит пятками о стену. По затылку, плечам и спине стекала горячая вода и струйками стекала в решётку на полу.
Анжела рыдала, тряслась, царапая ногтями коленки, её спина с торчащим позвонками содрогалась от икоты. Потом она встала, уставилась на Елену красными, опухшими глазами, и зло выкрикнула:
– Что смотришь? Радуешься?!
– У тебя истерика, - без выражения сказала Елена. Взяла губку, и принялась намыливаться.
– Не можешь - не играй.
– Стерва.
– Анжела сделала шаг к девушке и остановилась. Секунду смотрела в равнодушные глаза Елены. Потом губы её затряслись, она опять зарыдала и выбежала, поскальзываясь на мокром полу, забыв выключить воду.
Елена так же равнодушно привернула кран и продолжила натирать себя губкой. Одной конкуренткой меньше.
Она вытряхнула воду из уха, прикрутила кран. В предбаннике разговаривали.
– Кто сегодня был Пятым? Ты, Санёк?
– голос Фила.
– Ага. Кто ж ещё. Тысяча очков мои, - фыркнул Саня.
– Кланяйтесь мне в ножки, нубы.
– Да врёт он, это девка всех замочила, - нараспев проговорил Витёк.
– С чего, вы думаете, она так долго в топе висит?
– Не висит, а торчит, - поправил Фил.
– И не она, а у менеджера Сёмы на неё...
– задыхаясь от смеха, выговорил Витёк.
Они дружно захохотали.
Елена выключила воду. Постояла, выжимая ладонью волосы. Мужчины затихли. Зашлёпали по полу босые ноги, хлопнула входная дверь.
Она вышла из душа. Мужчины уже ушли. Её трусики, которые она положила на сушилку, исчезли. Вместо них красовалась мокрая майка Витька. На полу у стены валялись обрывки пустой сигаретной пачки. Завтра Витёк опять будет притворно орать, что кто-то утащил его майку, и намекать на фетишизм некоторых девиц. Потом засмеётся и скажет: "Да ладно, я пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?" Дежурная шутка, уже не смешно.
Елена наклонилась, двумя пальцами взяла майку. Подобрала сквозь ткань рваный пластик сигаретной пачки, и отнесла в душевую кабинку мужчин. Там бросила пачку на пол, и подтолкнула к решётке сливного отверстия.
Рваный пластик распластался по решётке, закупорив слив. Потом Елена небрежно бросила майку на ручку крана, слегка отвернула его, пустив воду тонкой струйкой, и вышла из душа.
***
Игорёк повернулся к ней от монитора:
– Домой?
– Надо иногда спать в постели, - устало ответила она.
Может, надо было согласиться на стимуляторы? Ноги дрожали, и она видела техника, как сквозь дымку.
– А результаты у тебя так себе, мать, - сказал ей в спину техник.
– Как бы из команды не вылететь.
Она остановилась.
– Ты же знаешь, сегодня я опять первая.
– Угу. Локацию не зачистили. Пропустили стрелка на крыше. Это ошибка, деточка.
– Зачистили.
– Это как сказать...
– пропел Игорёк, покачивая головой.
– Если менеджер узнает...
Техник отлично знал, кто такой был номер Пять.
Правила игры, прописанные в контракте, который подписали все игроки, запрещали разглашение любой информации. Никто не знал, какой номер ему дадут в следующий раз при входе в систему. Никто не имел право выяснять ник игрока, да у них и ников не было - только номера, которые каждый раз менялись.
– Откуда он узнает?
– устало спросила Елена. Она опёрлась о стол техника. Так хотя бы не заметно, что тебя пошатывает.
– Я, в общем-то, обязан ему сообщать... Сама знаешь, какой приз на кону. Так и с работы вылететь недолго.
– Игорёк покрутил пальцем колёсико мыши.
– Ты на машине? А то давай я тебя подвезу. Что-то ты на ногах еле стоишь...
Елена посмотрела в его улыбающееся лицо, перевела взгляд на экран. По экрану монитора вверх-вниз прыгали столбики статов. Одно движение пальца техника, пара тычков в кнопки, и менеджер получит отчёт. Хороший - или плохой. Всем наплевать, что тот моб на крыше возник словно ниоткуда. Руководству нужен результат. Они молятся на результат. Нет ничего важнее результата и нужных цифр отчёта.
– Ладно, подвези, - наконец сказала она.
Игорёк с готовностью вскочил с кресла. Идя к выходу, она успела заметить, как он вытащил из ящика стола и сунул в карман упаковку презервативов. Дело. Она должна его закончить. А потом будь что будет.
Глава 2
За три месяца до этого...
Елена пнула ногой в шину. Куча хлама. Говорили ей не покупать скутер по объявлению. Теперь до общаги пилить и пилить. До дома, где живёт мама, идти ближе. Но туда путь закрыт навсегда.
Скутер валялся, как упал, посреди чёрной лужи. В темноте он казался похожим на дохлого птеродактиля.
Прожектор на вышке сотовой связи высвечивал крыши домов, в этот час наглухо закрытых. Ни один нормальный человек в этом районе не откроет дверь после наступления темноты.
Сеял мелкий дождь, скутер истекал каплями кислой воды, льющейся с неба. Елена надвинула кепку на лоб. Не хватало ещё обжечь кожу. В последнее время кислотные дожди стали идти чаще. Осень. Или летоосень, как шутили все. Время года менялось, не менялась только погода. Надо идти, не стоять же здесь под дождём.