Жизнь одна – подумай, а!

Раз в сто лет рождается гениальный, ангельски (или чертовски?) красивый ребенок. Его голосок звенит, как колокольчик. Он уже в 2 года говорит на 6 языках, с закрытыми глазами божественно играет на пианино и бегает стометровку за 7 секунд. Это все не про меня. Я родился 23 марта 1996 года в достаточно благополучной семье по меркам как того курса валюты, так в принципе и этого, поэтому, как вы можете понять, в детстве я абсолютно ни в чем не нуждался. Да, да, друзья, надеюсь сейчас все представили себе зажравшегося, полного мальчонку с увесистыми ручками, который жадно поедает нечто сладкое, в то время как горничная подтирает ему второй подбородок от нависшего взбитого крема, примерно так все и выглядело. Вообще родиться в нашей семье мальчиком это некая привилегия, поскольку в нашей семье как принято, так и было, что если рождается мальчик, то ему помогает устроится в жизни его папа, то есть до 18 лет ты находишься на попечительстве, а затем тебе дают некий стартовый капитал на развитие своего дела, разумеется, с заранее оговоренным бизнес-планом. Так случилось с моим отцом, ему помог мой дедушка.

Моего папу зовут Роман, это – ярко выраженный Скорпион: легко жалит, принимает только свое мнение и любит, чтобы все делали только так, как хочет он. Он завоеватель и победитель, редкий тип человека, который обладает довольно гибким умом

и проницательностью в денежном плане, такой тип людей еще называют «делает деньги из воздуха», чего не дано мне. Соответвенно, обладая совершенно разными психотипами, ко мне он начал прислушиваться только тогда, когда я научился разговаривать с ним на равных и доносить свою позицию. До этого я беспрекословно слушался и всегда говорил: «Да, пап!». Он, как человек с сильным характером, не привык, чтобы ему говорили «нет» или чтобы не считались с его мнением. Я не мог высказать, что мне не нравится, и был вынужден постоянно слушать его недовольство на тему своего веса или же на тему того, что его в целом не устраивало в моих поступках или внешности. Хотя если быть откровенным и не мудрствовать лукаво, конечно же, я мог, но согласитесь сами, «ласковое дитя семь маток сосет» и иногда ради своего же собственного блага (в моем случае денежного), на карманные расходы лучше засунуть язык в жопу, лишний раз промолчать, чем выказать свое гордое «Я» и остаться ни с чем. Как вы уже поняли из вышесказанного, он был довольно «тиранистого типа», абсолютно не фильтровал речь, когда ссорился, мог орать благим матом, но при всем этом никогда меня не бил, что является огромным показателем воспитания, исключающего «рабскую систему», т. к. рукоприкладство для меня это прямая отсылка к тем временам. Я – Овен, а все овцы, правильно – говны! Со мной очень тяжело спорить. Ты мне слово, я тебе – десять. Папу это, разумеется, всегда и раздражало во мне. Он бесился, что я перебивал, разворачивался, уходил, показывая тем самым свой маленький, юношеский протест. Со временем мы все стали понимать, что эти разговоры ни к чему не приводят, и я делаю методом от противного, он лишь впустую тратит свои нервы, соответственно, сейчас, когда и я, и он повзрослели, поумнели и стали объективно оценивать ситуацию, отставив пылкий ум, у нас стали складываться отличные отношения: мы созваниваемся по нескольку раз в неделю, обсуждаем наши жизни, он всегда выслушивает меня, и я частенько спрашиваю у него совета.

Мой дедушка по папиной линии, которого зовут Борис, был человеком «партийным» и, кстати, довольно тепло общался с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, о чем свидетельствуют множественные фотографии у нас дома. Часто по работе ездил за границу и брал с собой семью. Значительную часть своего детства и отрочества мой папа и его брат провели в Италии, поэтому они хорошо знают местные обычаи и язык. Там до сих пор живут мои родственники, но я с ними, увы, не общаюсь. Бабушка по папиной линии – Алла – всегда была такой «бой-бабой», грозой любого застолья. То очень строгая, то, наоборот, чересчур добрая, но чуть что – вспыхивала как спичка и несла всем головы с плеч в прямом смысле этого слова. Я – ее полная копия как внешне, так и по характеру. Мы оба массивные по комплекции, но обладаем довольно тонкими, аккуратными ногами (хотя бы за что-то можно смело поблагодарить небесную канцелярию). Помимо прочего мы одинаково любим выпить, мы хабалистые и своенравные. Она жуткая матерщинница. Могла сказать: «Алеша, попизди-ка мне гвоздика!». А мне лет 7–8. Могу сказать, что интонация и тембр голоса напоминали генеральский, и вызывали по меньшей мере легкий страх в хрупком тельце, а также неоднократные слезы из-за ее слов. Но парадокс в том, что при всем при этом я был ее самым любимым внуком, поскольку был первым. Бабушка была огнем, а ее муж – мой дедушка – водой. Они очень гармоничная пара, были, есть и будут. Бабушка всегда любила ему говорить, что делать и как лучше, а он никогда не спорил, прислушивался, делая как бы по ее желанию, но в то же время по-своему, их принцип совместной жизни можно было описать как «женщина – шея, а мужчина – голова», что и являлось по сути секретом долгого брака. Сейчас они уже, конечно, совсем другие, поскольку, сами понимаете, время никого не щадит и бабушкин пыл поубавился после перенесенного инсульта, а дедушкин юморной взгляд на мир подкосился по причине деменции, которая, к сожалению, не выбирает, к кому приходить, а просто диагностируется и все. Он помнит все, что было раньше, но увы, забывает, что происходит в настоящем, даже не знаю, что лучше, помнить прошлое или жить настоящим, довольно философский вопрос вам на засыпку…

Прабабушка по папиной линии – Тамара. Именно с ней я проводил каждое лето в дачном доме на берегу Ладоги (об этом чуть позже). Ее я любил больше всех. Она была суперженщиной. У нее был отличный, как бы почетче выразиться – гармоничный вкус. Она всегда была в плотных колготках на ногах, прикрывая вены, которых, по-видимому, стеснялась, аккуратные босоножки, сверху пиджак и на нем – брошка в виде цветочка или какой-то загогулинки, придававшей ей нотку аристократии. На голове – небольшой пучок. У нее была одна и та же прическа всю жизнь, именно этот пучок, как на заставке телекомпании «ВИД» (прогуглите). Она дала мне очень многое, пожалуй, всю самую главную базу, включая и колоссальные познания о сериале «Клон», это было некой традицией перед сном. От нее я узнал всякие поговорки и присказки. Ее любимые: «не говори “гоп”, пока не перепрыгнешь», «индюк думал, да в суп попал», «сто раз отмерь, один раз отрежь». От нее я перенял некие буржуазные замашки и на то время для меня довольно странные вкусовые предпочтения. Например, она покупала нам кальмары, мы их варили и ели, или морские ежи, или гребешки свежие. Сейчас сижу и до сих пор не понимаю: по сути жила она в совке, в продуктовой нищете, но на столе, блядь, кальмары, гребешки, ежи! Откуда? Так и останется загадкой… А ее знаменитые бутерброды на черном хлебе с селедкой, сливочным маслом и зеленым луком? Эх… Мне было 11–12 лет, когда она умерла. Помню очень сильно плакал, ушел в ванную, чтобы никто не видел, и так минутку, хотя, может, это была и не минутка, просто выл, даже не плакал в полотенце, после чего с гордым видом вышел, будто этого не было вовсе… Спросите почему? Я не привык показывать слабости, такое проявление эмоций мне не свойственно, по крайней мере на людях. С тех пор больше я ни по кому ни разу не плакал.

Мой самый любимый человек, пожалуй, за которого я всегда переживаю, но никогда этого не показываю – мама. Она брюнетка с зелеными глазами, у нее греческие корни, к слову, у нас у всех в семье какие-то корни, заметили? Удивительная жизнь… Она – учительница русского языка и литературы, но по специальности никогда не работала. Чересчур мягкая и добрая. Но не из той категории добрых, которые кормят животных на улице. К собакам она вообще не подходит, потому что ее покусал бродячий пес и потом ей делали 9 уколов от бешенства. Мама добрая в том плане, что очень трепетно относится ко всему и всем, в частности ко мне. Знаете, есть матери-кукушки или те, которые не верят в своих детей, те, которые не поддерживают, которые заставляют опускать руки, даже когда они еще даже не подняты, но она не из таких, это человек, который будет рядом, даже если дело совсем гиблое. Она всегда очень сочувствует, переживает. К примеру, если слышит новость, что разбился самолет, или о каком-то стихийном бедствии, то плачет так, как будто потеряла кого-то из своей семьи. Она эмоциональная и чувственная. Не как я. При этом мама вечный оптимист. Даже когда все хуево, она на позитиве (что порой ужасно раздражает). В школьные годы она постоянно ходила к директорам, учителям с просьбой не выгонять из-за неуспеваемости, плохого поведения, не переводить меня в другой класс или дать мне второй шанс – в общем, постоянно вытягивала меня из ситуаций, которые я нехотя придумывал сам. И вытащила, но это ей стоило немалых нервов и усилий. Однажды она настолько отчаялась, что села напротив меня, дала листок и ручку и сказала: «Пиши!»… И мы написали расписку о том, что я засовываю свой язык в жопу до окончания 11-го класса и обещаю доучиться, кстати, записка эта у меня до сих пор где-то сохранилась.

Моя бабушка по маминой линии – Люда. Она, человек-трудяга, ставшая сиротой после блокады, 50 лет проработала, начиная с низов, и до сих пор работает на железной дороге, достигнув статуса начальника, презирает тунеядцев и лентяев, а также тех, кто сидит на шее, постоянно попрекая меня разгульным образом жизни. Для нее работа превыше всего, а кто не работает, тот не человек! Она – истинное олицетворение советской женщины – честная, работящая, не пьющая, своенравная, и перечислять ее заслуги можно на всю книгу, но делать этого мы, разумеется, не будем, поскольку с каждым годом таких людей все меньше и меньше, а им на смену приходим мы с вами – глобальные распиздяи. В отличие от нашего с вами поколения у нее всегда были деньги, отложенные на глубокую старость, исчисляемые не одним рублем, но при этом она всю жизнь на себе экономит, как бы живет, но во всем себе отказывая, при том обладая хорошей зарплатой, имея возможности, никогда не потратит лишнюю копейку. В чем это проявляется? Покупает какие-то говеные продукты, но зато по скидке. Летом берет зеленые помидоры и ждет, когда они созреют, вы спросите зачем? Так дешевле. Выключает воду, когда намыливается в ванной, или свет, когда выходит из одной комнаты в другую. Но иногда проскакивают и какие-то барские замашки, которые я до сих пор не могу понять, чем вызваны, поскольку постоянно пытаюсь отучить ее экономить на себе, ведь живем-то ОДИН РАЗ. Пожалуй, ярким примером будет лето 2015 года, когда мы приходим домой, а у нас там стоит пылесос Kirby за 120 тысяч рублей. При этом он выглядит, как машина для убийств – адски тяжелый и им неудобно пользоваться. Это отельный агрегат, профессиональный и явно не для дома пенсионерки… Сможете объяснить мне поступок? Тоже нет… Странная она. Предпочитает исключительный, скандинавский блонд, всегда короткая стрижка на пышной укладке, категория «дом на голове», как у Кадышевой, только в вариации каре, и на ногтях всегда розово-фиолетовый лак. P.S. Мама, кстати, всю жизнь красит только в бордовый, и никакой больше, видимо, это семейное… Вообще, у меня три бабушки. Так получилось, что у мамы за день до свадьбы погиб ее возлюбленный, с которым они собирались жить долго и счастливо, еще задолго до меня, и его мама попросила мою маму называть ее «мамой». Для меня она стала третьей бабушкой и по совместительству крестной. Не могу сказать, что мои родные бабули приняли это нормально, скорее с натиском и женской холодностью, но не афишируя, разумеется. Моя третья бабушка – профессиональный учитель по английскому языку. Она на протяжении всей школы занималась со мной, пытаясь хоть как-то вбить в мою голову английский язык, но оценки доказывали, что более дельного, чем «ван мор коктэйл», из моего рта явно не выпрыгнет. Бабушка яркий представитель интеллигенции. Она большой любитель театров и музеев, дружила и дружит как с кино-, так и театральной богемой, всегда найдет деньги на культпоход и проходки за сцену. В детстве она и меня затаскивала на спектакли и выставки. Но друзья, честно, для меня это нудятина, не человек я искусства, ну смысл мне казаться, когда «быть» куда комфортней. Увы, подобные походы для меня ассоциируются лишь с бокальчиком игристого и бутербродиками в полиэтилене, ждущие своего часа и моего рта в перерывах между звонками.

Что касается семейного института моей жизни, то родители разошлись еще в моем юношестве из-за того, что не сошлись характерами. Я на самом деле этому рад. Жизни с двумя родителями я не помню, от слова «совсем». На выходных у меня всегда был папа, а в будни я жил с мамой. Так продолжалось до моих 15–16 лет. Из теплых, приятных моментов с папой у нас были боулинг, кино, развлекательные комнаты, где можно пострелять и выиграть какой-нибудь китайский приз с запахом дешевой пластмассы: зато сколько счастья! С мамой у нас была обычная будничная жизнь, школа – дом – рестораны, но не менее счастливая. В силу того, что я с ней проводил много времени, у нас, пожалуй, и самые близкие отношения. Отдыхать я ездил всегда с папой, с мамой тоже, но гораздо реже, ведь мне хотелось скупать все на своем пути, знаете, вот прямо все что увижу, а поскольку мама построже папы, с ней не прокатывали такие интриги, соответственно, мои предпочтения отдавались в иную сторону, ведь развод это совершенно потрясающая вещь, позволяющая тебе получить все блага разом (как бы это ни было грустно, во всем ищите свои плюсы, порой их гораздо больше, чем минусов). Соответственно, из всей хитро выстроенной логики вы уже поняли, что папа проводил со мной время каникул и выходных, а мама – все остальное. С ней мы могли пойти разве что прогуляться после школы или в магазин, где покупали мне ручки, пеналы и все такое. На более серьезный шопинг я ходил с папой. Моя мама, кстати, не особо следит за модой, не помешана на шмотках в отличие от меня, но коллекционирует дорогие платки. Папа покупал мне, разумеется, только брендовые вещи, но не все так гладко, ведь одевал меня исключительно на свой вкус, а он был очень далек от моего. Были и безумные пуховики Moncler, и жуткие штаны, как у сварщика от не менее кричащих брендов с натиском армянского лоска. Если я показывал на какую-то красивую женскую вещь, он мне не покупал ее, и ему было похуй, что она в стиле унисекс, увы. Кстати, потом я придумал, как это обойти: просто срывал бирку, чтобы он не понимал, из какого отдела эта одежда. И дело пошло как по маслу, жизнь в стиле «не наебешь – не проживешь», которую я познал с самого юношества, получая после незначительной махинации любую вещь, какую хотел. Все гениальное – просто!

Итогом всей вышеупомянутой басни мы опять же возвращаемся к первой странице нашего чтива, где мальчик с измазанным подбородком в сливочном креме раскрывается нам еще и с меркантильной стороны, рубрика «маленькая жирная сучка». На уме тогда были только бабки, не скрою. Я думал, что мне еще нужно и как мне на это развести. Сейчас я уже не так ориентирован на денежные блага, хотя честно, порой мне кажется, что ничего не изменилось, но что могу сказать о себе твердо и уверенно, что не так важно само материальное, как то, что тебя окружает, а именно люди, находящиеся рядом и проверенные временем. Папа меня не воспитывал кнутом. Он всегда общался со мной только словом, не хочется выставлять его каким-то человеком, который вызовет у вас ощущение первоканальных заголовков в стиле «детство в абьюзинге», да и мама тоже не святая, спокойно могла и прикрикнуть, и дать пиздюлей. Но ее также не надо представлять как тирана. Просто у каждого иногда не хватает сил, все люди сами по себе эмоциональны, и это простительно при условии отсутствия систематики, которой, разумеется, не было. Если что, она сразу давала мне хороший подзатыльник. Держала меня в страхе, иначе с моим характером – никак.

Всю жизнь, сколько себя помню, мама в основном работала и занималась мной, постепенно исключая из своей жизни подруг. Когда она повторно вышла замуж, вообще перестала с ними общаться. Ее второй муж, мой отчим, хороший человек. Они вместе больше 10 лет. И опять же очень повезло, что царит взаимопонимание, он добрый человек, никогда никуда не лезет, пока его не спросишь, и не дает советы, если его не попросить. Всегда соблюдает дистанцию/субординацию, при этом не давая ей грустить, ведь сами понимаете, человек я уже взрослый и не могу уделять ей столько внимания, как раньше. Это для меня по-своему ценно. В детстве меня часто отправляли на дачу в Новую Ладогу. Видимо, когда я заебывал выходками своих родителей окончательно. Дачная жизнь это, конечно, абсолютно не мое, поэтому не люблю тот период, даже несмотря на наличие любимой прабабушки под боком, сами понимаете, дом, напоминающий советскую времянку, слегка покосившийся заборчик, большой участок с огородом, такая унылая депрессия плюс 75-летний человек, который из интерактива может предложить лишь шахматы, а про бег я вообще молчу, пару раз попробовали, чуть не откинулась, сидели с ней у речки, повторяя считалочку для сердечников: на вдохе «раз машина, два машина, три машина», на выдохе аналогичное. Досуг меня ожидал, мягко скажем, феерический, в стиле просмотра сериала «Клон» с обсуждением поведения всех героев, уже тогда я понимал, что Лара Назира когда-нибудь настигнет меня в чем-то, уж слишком была близка по темпераменту, что и случилось… Яркие макияжи, платочки… Ну не мне вам рассказывать, сами все видели/знаете. Помню, что почти каждый день я ел те самые бабушкины фирменные бутерброды с селедкой, маслом, жареным хлебом и зеленым луком, активно набирая массу, словно меня готовят на убой, пил парное молоко, за которым мы ходили к тете Гале, потом ловля рыбы, нет, не на удочку, а на какой-то ссаный сук, который был обмотан бечевкой, к ней прикреплен изогнутый гвоздик, насажен червячок и закинуто это все в какое-то сраненькое болотце… Надо было видеть мое лицо в ожидании клева, я реально рассчитывал и каждый раз расстраивался как не в себе, что же я делаю не так… Действительно, блять… Возможно, вы спросите, а что по дачным друзьям, почему они не могли направить меня на путь истинный в рыбной ловле? Я отвечу – у меня не было дачных друзей, каких-то тусовок, чего-то а-ля «лагерь-трип», детей там вообще не было как таковых, или же они были на другом берегу, а я слишком горд, чтобы из своей зоны комфорта идти на неосвоенную территорию. Единственным спасением была собака Белка, обычная дворняга, но какая, пожалуй самая умная на свете, помню ее до сих пор, прибегала ко мне каждое утро, и мы вместе тусили, я с новым магнитофоном, а она рядом, но потом перестала приходить, как выяснилось позже она попала под отлов собак, ну и дальнейшее усыпление, довольно грустно осознавать даже сейчас. Короче, хватит о грустном, на дачу меня отсылали до 10–11 лет. Потом я уже сказал: «Слушайте, ну, заебало, честно. Невозможно уже терпеть». Ладно был бы там какой-то дом с наворотами в стиле «рублевский версаль», это бы еще более-менее. Хотя бы евроремонт, я бы еще терпел. Но там было ровно так, как показывают в советских фильмах. Типичный домик с туалетом-дыркой и исходящим от него блядством без удобств. Эту вонь до сих пор страшно вспоминать. Еще был ухоженный сад с парниками. Советская совдепия. Утром я просыпался и шел мыть лицо на улицу. Отсутствие городских удобств меня добивало и, когда я пишу, добивает сейчас, поскольку неплохая такая смена обстановки, считай как в программе «Последний герой» поучаствовать, только не совсем понятно, когда закончатся съемки, ведь родители постоянно откладывают твой отъезд с так называемого «проекта». До сих пор из-за этих воспоминаний у меня вызывают депрессивные настроения любые дачи, особенно если там бабушки сидят на лавках. После моих выкобениваний спустя 11 лет пытки дачей закончились: мне уже разрешали оставаться одному дома, и я был сам себе хозяин, кто знал, что спустя два года уже начнутся нормальные вечеринки…

Конец ознакомительного фрагмента.