Жизнь по "легенде"
Шрифт:
Убийство посла было возложено на Якова Блюмкина. Он, используя свое служебное положение в ВЧК, изготовил фальшивое удостоверение о том, что ему поручаются переговоры с германским послом по делу, имеющему к нему непосредственное отношение. Подпись Ф. Дзержинского на удостоверении также была подделана, а настоящую печать ВЧК на документ поставил заместитель Дзержинского — левый эсер Ксенофонтов. 6 июля 1918 года Блюмкин и его сообщники явились в германское посольство и, предъявив удостоверение, потребовали личной аудиенции у посла под предлогом необходимости обсудить вопрос, связанный с арестом его брата. Мирбах согласился. В самом начале беседы Блюмкин и пришедший с ним фотограф ВЧК Андреев открыли стрельбу. Германский посол был убит, а его сотрудники ранены. Воспользовавшись возникшей суматохой, террористы выскочили через окно во
В Москве началось восстание эсеров. Был арестован и Ф.Э. Дзержинский, который вступил в переговоры с мятежниками. Через два дня эсеровский мятеж был подавлен. Блюмкин и Андреев бежали на Украину. 27 ноября 1918 года Верховный революционный трибунал рассмотрел дело левых эсеров. Блюмкин был заочно приговорен к тюремному заключению сроком на три года с применением принудительных работ. 16 мая 1919 года он явился в ВЧК с повинной и был амнистирован.
В 1920 году Блюмкин вступает в РКП (б) и направляется на военную работу. Летом того же года он принимает участие в создании Гилянской Советской Республики в Северном Иране в качестве комиссара штаба Красной Армии. В сентябре 1920 года его направляют на учебу в Академию Генерального штаба. С 1922 года он работает в секретариате Реввоенсовета республики в качестве сотрудника по особым поручениям при Льве Троцком.
С 1923 года Блюмкин вновь работает в ГПУ, однако связей с Троцким не прерывает. Принимает участие в подготовке к изданию первого тома трехтомного труда Л.Д. Троцкого под названием «Как вооружалась революция».
В 1924–1925 годах Блюмкин занимал должность помощника (второго заместителя) полномочного представителя ОГПУ в Закавказье, а в 1926–1927 годах работал главным инструктором Службы внутренней охраны (органы госбезопасности) Монголии. Близость к Троцкому и быстрый карьерный рост вскружили голову Блюмкину, и он стал относиться к монгольским коллегам высокомерно и бестактно. В ноябре 1927 года по настоянию председателя ЦК Монгольской народно-революционной партии Дамбе-Дорчжи он был отозван в Москву, где, несмотря на протекцию начальника ИНО ОГПУ Трилиссера, несколько месяцев оставался в резерве внешней разведки.
В 1928 году Трилиссер поручает Блюмкину ответственное задание — организовать нелегальную резидентуру на Ближнем Востоке. Он должен был обосноваться в Стамбуле, а затем создать разведывательную сеть в Палестине и Сирии.
В сентябре 1928 года Блюмкин с паспортом на имя персидского купца Якуба Султанова выезжает из Одессы в Стамбул, где открывает магазин персидских ковров и успешно легализуется. Из Стамбула он совершает поездки в Иерусалим, Вену, Париж. В марте
1929 года, находясь в Берлине, Блюмкин узнает о высылке из СССР в Турцию его кумира Льва Троцкого. Блюмкин принимает решение немедленно возвратиться в Стамбул, где 12 апреля встречается с сыном Троцкого Львом Седовым. 16 апреля он встречается с самим «демоном революции» и в ходе продолжительной беседы заявляет о том, что «полностью передает себя в его распоряжение».
Блюмкин подробно инструктирует Троцкого относительно того, как организовать его личную охрану. Через сына Троцкого он регулярно передает Льву Давидовичу секретные материалы и финансовые средства стамбульской нелегальной резидентуры ИНО ОГПУ. Вскоре «легальная» резидентура ИНО ОГПУ информирует Москву о регулярных контактах Блюмкина с изгнанником.
В начале октября 1929 года Блюмкин был отозван из страны. В Москве он попытался объединить всех сторонников Троцкого. 10 октября Блюмкин проинформировал видного троцкиста Карла Радека о своих встречах с Троцким в Стамбуле. Радек, находившийся в опале, немедленно сообщил об этой беседе Сталину. 12 октября Блюмкин рассказал сотруднице ИНО ОГПУ Лизе Горской (в дальнейшем видная советская разведчица-нелегал Елизавета Зарубина) о своих контактах с троцкистами. Лиза рекомендует Блюмкину немедленно доложить о своих встречах руководству внешней разведки. Блюмкин отказывается, и 14 октября 1929 года Лиза ставит в известность об этом помощника начальника Иностранного отдела Михаила Горба. Горб дает указание Горской прекратить все контакты с Блюмкиным.
15 октября Яков Блюмкин был арестован. Следствие по его делу вел заместитель начальника Секретно-политического отдела ОГПУ Яков Агранов, который впоследствии печально прославился участием в необоснованных репрессиях против чекистов. На допросах Блюмкин ничего не скрывал, надеясь
Среди сотрудников внешней разведки он стал первой жертвой внесудебных расправ. Тем самым вождь дал понять чекистам, что впредь любое непослушание будет строго караться.
После отзыва в Москву и ареста Якова Блюмкина положение Наума Эйтингона как «легального» резидента ОГПУ в Стамбуле серьезным образом осложнилось. Требовалось срочно реорганизовать работу нелегальной резидентуры, которую ранее возглавлял Блюмкин. В октябре 1929 года на замену Блюмкину из Москвы был направлен бывший начальник Восточного сектора ИНО Георгий Агабеков. В Стамбул он прибыл под видом армянского купца и под руководством Эйтингона приступил к реорганизации агентурной сети. Через «легальную» резидентуру он поддерживал связь с Центром. В конце 1929 года Агабеков принял на связь агентуру в Греции в связи с арестом там нелегального резидента ОГПУ. Однако в июне 1930 года Агабеков бежал на Запад. Вскоре в Берлине он выпустил книгу под названием «ГПУ. Записки чекиста», в которой назвал Эйтингона резидентом советской внешней разведки. Это обстоятельство вынудило Центр отозвать разведчика в Москву, чтобы избежать различного рода провокаций.
В Москве Наум Эйтингон был назначен заместителем Якова Серебрянского, возглавлявшего Особую группу при председателе ОГПУ. Этот отдел, не подчинявшийся начальнику ИНО ОГПУ, был создан по инициативе председателя ОГПУ Рудольфа Менжинского в 1930 году с целью глубокого внедрения агентуры на объекты военно-стратегического значения и подготовки диверсионных операций в тылу противника на военный период. В начале 1930 года Наум Эйтингон вместе с Яковом Серебрянским выезжал в США для вербовки китайских и японских эмигрантов, которые могли бы пригодиться советской разведке в случае начала военных действий против Японии. В США Наум Эйтингон действовал параллельно с сотрудником нелегальной резидентуры Исхаком Ахмеровым. Он внедрил в одно из американских учреждений двух агентов, выведенных из Полыни на длительное оседание в США. Одним из завербованных Эйтингоном агентов был японский художник Потоку Мияги, который впоследствии вошел в знаменитую группу «Рамзай» Рихарда Зорге в Японии.
Однако, несмотря на существенные положительные результаты, Наум Эйтингон не сработался с Яковом Серебрянским и в 1931 году поставил перед руководством ОГПУ вопрос о своем переводе обратно в ИНО. Он был назначен руководителем 8-го отделения ИНО ОГПУ (научно-техническая разведка), сменив на этом посту своего будущего резидента в Испании Александра Орлова.
Что же произошло с Наумом Исааковичем Эйтингоном дальше? На должности начальника научно-технической разведки он проработал всего несколько месяцев. Уже в конце 1931 года Эйтингон был командирован во Францию, а затем в Бельгию, откуда возвратился лишь в 1933 году. В апреле 1933 года Наум Эйтингон назначается на должность начальника 1-го отделения ИНО, иными словами, становится руководителем нелегальной разведки ОГПУ.
К этому времени во внешней разведке произошли серьезные изменения. 1 августа 1931 года начальник Иностранного отдела Станислав Мессинг за открытое выступление против действий первого заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды, сфабриковавшего дело так называемой «Промпартии», а также явившегося инициатором операции «Весна», направленной против военных специалистов Красной Армии, был снят с работы и в дальнейшем репрессирован. Руководителем ИНО был назначен выдающийся чекист Артур Христианович Артузов, разработавший свыше 50 оперативных игр типа «Трест» и «Синдикат», возглавлявший до этого Контрразведывательный отдел ОГПУ. Это был сильный и грамотный оперативник, блестящий организатор. Он принял решение укрепить кадры внешней разведки и расширить ее штат. Предвидя неизбежность прихода Гитлера к власти в Германии и, следовательно, неизбежность новой мировой войны, Артур Артузов еще в ноябре 1932 года отдал распоряжение об усилении нелегальной работы и о подготовке «легальных» резидентур к переходу на нелегальные формы работы в «особый период». По предложению Артура Артузова Наум Эйтингон, которому исполнилось всего 33 года, был назначен руководителем нелегальной разведки.