Жизнь побеждает (с иллюстрациями)
Шрифт:
Надя бежит к директору. Ей дают отпуск на два дня. Торопливо одевается. И вот — они уже в вагоне. Девушки говорят без умолку, даже в окна не глядят…
А закат несказанно хорош!.. На склонах мелькнувшего за окном пригорка растут высокие иван-чаи. Их целые заросли. Розовые, уже с пушинками, они стоят, залитые солнцем. Дальше — поля, синий лес на горизонте, и опять пригорки.
— Год назад мы познакомились с тобой, Надя, в вагоне. Помнишь, как я плакала, а ты не знала, где и как будешь жить. Теперь ты сильно изменилась. Нашла свое дело. Любишь его… Ленинградкой стала.
Надя засмеялась:
— Далеко еще мне!.. А изменились не мы одни. Всё изменилось, всё стало лучше. Посмотри на деревья… Тогда они стояли обожженные, без листьев. Теперь покрылись зеленью, и так ровненько обросли! Воронок за высокой травой тоже не видно. Разрушенные постройки почти все разобраны. Трудно узнать местность. Домики новенькие, уже заборами обнесены. Везде строят, чинят, восстанавливают. И как дружно работают люди!
Девушки смотрят в окно. Поезд прошел под мостом, сделал поворот, и вот уже видны платформы.
Варя потащила подругу прямо в школу. Получив анкету, Платонова попросила разрешения принести ее завтра. Варя удивилась:
— Почему откладываешь?
— Хочу поговорить с Татьяной Васильевной. Привыкла с ней советоваться.
Варя немного обиделась и заторопилась домой. Надя побежала одна. Она любила свой райком, и ее всегда тянуло зайти туда.
Три месяца не была Надя в городе. Как изменился он за этот короткий срок! Сколько домов восстановлено! Фасады покрашены, вместо ободранных зданий — встали новые, красиво отделанные. Зелени еще больше стало. Появились скверы на месте пустырей. В них уже деревья высокие. Откуда они взялись?
Вот и улица, где помещается райком. Сколько раз Надя пересекала ее, обходя рытвины мостовой. Теперь она ровная-ровная, асфальт блестит. Бесшумно проносятся автомобили. Здание райкома тоже покрашено, выглядит лучше. Но здесь райкомовцы временно. Скоро они вернутся в свое прежнее помещение, где кончается ремонт. Дом был сильно разрушен упавшей бомбой. Пришлось временно разместиться в маленьком особнячке. Тесновато, но здесь всегда кипит жизнь.
Надя поднялась в третий этаж. В комнате Татьяны Васильевны слышны голоса.
«Должно быть, заседание», — подумала Надя. Постучала, — ответа нет. Голоса совсем близко. Дверь распахнулась. Вышла группа девушек. Увидев Надю, они остановились. Это были ее товарищи, как и она работавшие старшими пионервожатыми. Общие интересы, общая работа в райкоме сдружили их. Надя обрадовалась встрече. Ей хотелось побольше узнать о летней работе подруг, но она увидела, что Татьяна Васильевна куда-то уходит, и помчалась ее догонять.
— Надя! Когда же ты вернулась? Должно быть, неплохо провела лето. Выглядишь хорошо. Ты по делу или просто так?
— Посоветоваться хотелось с вами.
— Пойдем, проводи меня. По дороге и поговорим.
Взяв девушку под руку, Татьяна Васильевна быстро зашагала.
— Ну, как живешь, Надя? Справляешься ли с ребятами?
— Плохо, Татьяна Васильевна!
И девушка без утайки рассказала о случае с Соней.
Зорина слушала внимательно. Ей хотелось знать, какой вывод сделала девушка из пережитого.
— Мне показалось обидным замечание директора, да еще на педагогическом совете, — говорила Надя. — Тот день был особенный: братик мой нашелся. Помните, который в поезде пропал? У меня голова шла кругом от радости!
— Тем внимательнее ты должна была отнестись к чужим детям.
— Вот об этом я тогда и не думала. И когда Тамара Сергеевна строго заговорила со мной, я обозлилась сначала. А потом… Потом поняла, что во время дежурства мы — как часовые на посту. Ох, Татьяна Васильевна, многому мне еще надо научиться!
Зорина ласково взглянула на раскрасневшуюся девушку и сказала:
— Наверно, инцидент с Соней заставит тебя еще требовательнее относиться к себе, а главное — учиться.
— Вот как раз об этом мне и хотелось посоветоваться с вами. Я была сейчас в школе рабочей молодежи. Хочу с осени туда поступить. Теперь мне надо сдавать экзамены. Кажется, я подготовилась. И в то же время очень боюсь! Экзамены начнутся через неделю. Я хочу попросить Тамару Сергеевну дать мне отпуск на две недели. Здесь я буду днем и ночью заниматься и должна сдать!
— Что же тебя смущает?
— А как же я детей оставлю?
— Ну, две недели кто-нибудь за тебя поработает. На отпуск ты имеешь право: почти год в детдоме. Тамара Сергеевна охотно отпустит тебя.
— Значит, я правильно решила? Только бы сдать!..
— Я верю, Надя, что ты найдешь в себе силы поступить так, как решила. Только не забывай главного: ты привыкла добиваться всего сама, и это хорошо. Это доказывает, что у тебя есть воля. Но я заметила одну твою черту: если ты сама не можешь справиться, тебе легче бросить дело, чем попросить помощи у товарищей. Это неправильно. Помни: в нашей стране коллектив — лучший помощник и друг.
Надя на каждом шагу чувствовала правоту слов Зориной. В вечерней школе совсем незнакомые люди помогли ей оформиться, всё объяснили, рассказали. Получив в библиотеке нужные ей учебники, она хотела вечером же поехать домой, но Варя упросила подругу еще раз переночевать у нее.
Утром Надя вернулась на дачу. Всю ночь лил дождь. Площадка перед домом еще не просохла. Ежась от утреннего холодка, ребята вышли на зарядку. Старшие мальчики старались встать на солнечную сторону. Анатолий Георгиевич заметил это и велел уступить места девочкам. Пришлось повиноваться.
Сразу после зарядки Жилеткин и Дубков исчезли. К завтраку пришли с опозданием. Дети, увидев их, перешептывались и смеялись. Они предвкушали новую шалость. Если что случалось — не только дети, но и воспитатели знали, что без «друзей» дело не обошлось. На проделки Дубков и Жилеткин были мастера.
Надя давно наблюдала за Колей. Она заметила, как не любит он просить и старается всё сделать сам. Характер мальчика, порывистый, неровный, много хлопот доставлял воспитателям. Временами Дубков казался самым дисциплинированным, прилежным и внимательным. Он много читал, хорошо рассказывал, умно рассуждал и казался старше своего возраста. И как-то внезапно настроение его менялось. Мальчик становился детски-шаловливым, безудержно веселым. Коля дружил с Жилеткиным. Оба любили лес, пропадали там всё свободное время. Возвращались довольные, с полными корзинами грибов и букетиками ягод, самых крупных, самых спелых. Их они дарили Гале и Маше. Они жалели девочек и хотя грубовато и неумело, но старались облегчить их положение.